Неточные совпадения
Аммос Федорович (входя и останавливаясь, про
себя).Боже, боже! вынеси благополучно; так вот коленки и
ломает. (Вслух, вытянувшись и придерживая рукою шпагу.)Имею честь представиться: судья здешнего уездного суда, коллежский асессор Ляпкин-Тяпкин.
И началась тут промеж глуповцев радость и бодренье великое. Все чувствовали, что тяжесть спала с сердец и что отныне ничего другого не остается, как благоденствовать. С бригадиром во главе двинулись граждане навстречу пожару, в несколько часов
сломали целую улицу домов и окопали пожарище со стороны города глубокою канавой. На другой день пожар уничтожился сам
собою вследствие недостатка питания.
«Да, гордость», сказал он
себе, переваливаясь на живот и начиная завязывать узлом стебли трав, стараясь не
сломать их.
Сломать что надо, раз навсегда, да и только: и страдание взять на
себя!
Как бы
себя не помня, она вскочила и,
ломая руки, дошла до средины комнаты; но быстро воротилась и села опять подле него, почти прикасаясь к нему плечом к плечу. Вдруг, точно пронзенная, она вздрогнула, вскрикнула и бросилась, сама не зная для чего, перед ним на колени.
Кудряш. Да что: Ваня! Я знаю, что я Ваня. А вы идите своей дорогой, вот и все. Заведи
себе сам, да и гуляй
себе с ней, и никому до тебя дела нет. А чужих не трогай! У нас так не водится, а то парни ноги
переломают. Я за свою… да я и не знаю, что сделаю! Горло перерву!
Раздался топот конских ног по дороге… Мужик показался из-за деревьев. Он гнал двух спутанных лошадей перед
собою и, проходя мимо Базарова, посмотрел на него как-то странно, не
ломая шапки, что, видимо, смутило Петра, как недоброе предзнаменование. «Вот этот тоже рано встал, — подумал Базаров, — да, по крайней мере, за делом, а мы?»
— Я только этим и горжусь. Сам
себя не
сломал, так и бабенка меня не
сломает. Аминь! Кончено! Слова об этом больше от меня не услышишь.
Тогда он отправлялся в лес и ходил по нем большими шагами,
ломая попадавшиеся ветки и браня вполголоса и ее и
себя; или запирался на сеновал, в сарай, и, упрямо закрывая глаза, заставлял
себя спать, что ему, разумеется, не всегда удавалось.
Наша пыль тебе глаза выест, наша грязь тебя замарает, да ты и не дорос до нас, ты невольно любуешься
собою, тебе приятно самого
себя бранить; а нам это скучно — нам других подавай! нам других
ломать надо!
— Не ты бы говорил, Евгений! Когда ты
себя ломал?
Потом, испуганно свистнув, поезд ворвался в железную клетку моста и как будто повлек ее за
собою, изгибая,
ломая косые полосы ферм. Разрушив клетку, отбросив с пути своего одноглазый домик сторожа, он загремел потише, а скрип под вагоном стал слышней.
— А что же? Смеяться? Это, брат, вовсе не смешно, — резко говорил Макаров. — То есть — смешно, да… Пей! Вопрошатель. Черт знает что… Мы, русские, кажется, можем только водку пить, и безумными словами все
ломать, искажать, и жутко смеяться над
собою, и вообще…
Старик Обломов всякий раз, как увидит их из окошка, так и озаботится мыслью о поправке: призовет плотника, начнет совещаться, как лучше сделать, новую ли галерею выстроить или
сломать и остатки; потом отпустит его домой, сказав: «Поди
себе, а я подумаю».
Свершилась казнь. Народ беспечный
Идет, рассыпавшись, домой
И про свои работы вечны
Уже толкует меж
собой.
Пустеет поле понемногу.
Тогда чрез пеструю дорогу
Перебежали две жены.
Утомлены, запылены,
Они, казалось, к месту казни
Спешили, полные боязни.
«Уж поздно», — кто-то им сказал
И в поле перстом указал.
Там роковой намост
ломали,
Молился в черных ризах поп,
И на телегу подымали
Два казака дубовый гроб.
«Задним умом крепка! — упрекала она мысленно
себя. — Если б я
сломала беседку тотчас, когда Верочка сказала мне все… тогда, может быть, злодей догадался бы и не писал ей проклятых писем!»
Но и тут я встречал оригинальных, самобытных людей: иной, как
себя ни
ломал, как ни гнул
себя в дугу, а все природа брала свое; один я, несчастный, лепил самого
себя, словно мягкий воск, и жалкая моя природа ни малейшего не оказывала сопротивления!
Выбрав удобное местечко, мы сели и стали поджидать зверя. Я прислонился к пню и стал осматриваться. Темнота быстро сгущалась около кустов и внизу под деревьями. Дерсу долго не мог успокоиться. Он
ломал сучки, чтобы открыть
себе обстрел, и зачем-то пригибал растущую позади него березку.
Я
ломал руки, я звал Асю посреди надвигавшейся ночной тьмы, сперва вполголоса, потом все громче и громче; я повторял сто раз, что я ее люблю, я клялся никогда с ней не расставаться; я бы дал все на свете, чтобы опять держать ее холодную руку, опять слышать ее тихий голос, опять видеть ее перед
собою…
Она
сломала длинную ветку, положила ее к
себе на плечо, как ружье, повязала
себе голову шарфом.
Тогда только оценил я все безотрадное этой жизни; с сокрушенным сердцем смотрел я на грустный смысл этого одинокого, оставленного существования, потухавшего на сухом, жестком каменистом пустыре, который он сам создал возле
себя, но который изменить было не в его воле; он знал это, видел приближающуюся смерть и,
переламывая слабость и дряхлость, ревниво и упорно выдерживал
себя. Мне бывало ужасно жаль старика, но делать было нечего — он был неприступен.
— Да вы не обо мне ли говорите? — кричал бледный от злобы итальянец. — Я, милостивый государь, не позволю с
собой обращаться, как с каким-нибудь лакеем! — и он схватил на столе карандаш,
сломал его и бросил. — Да если так, я все брошу, я сейчас уйду!
«…Представь
себе дурную погоду, страшную стужу, ветер, дождь, пасмурное, какое-то без выражения небо, прегадкую маленькую комнату, из которой, кажется, сейчас вынесли покойника, а тут эти дети без цели, даже без удовольствия, шумят, кричат,
ломают и марают все близкое; да хорошо бы еще, если б только можно было глядеть на этих детей, а когда заставляют быть в их среде», — пишет она в одном письме из деревни, куда княгиня уезжала летом, и продолжает: «У нас сидят три старухи, и все три рассказывают, как их покойники были в параличе, как они за ними ходили — а и без того холодно».
Но и тут происходили удивительные вещи: усиленное внимание, с каким он относился к своим больным, казалось ему аффектированным и деланым и что в сущности он только
ломает жалкую комедию, напрасно стараясь убежать хоть на несколько часов от самого
себя.
Следовательно, приучив сначала молодую собаку к
себе, к подаванью поноски, к твердой стойке даже над кормом, одним словом, к совершенному послушанию и исполнению своих приказаний, отдаваемых на каком угодно языке, для чего в России прежде
ломали немецкий, а теперь коверкают французский язык, — охотник может идти с своею ученицей в поле или болото, и она, не дрессированная на парфорсе, будет находить дичь, стоять над ней, не гоняться за живою и бережно подавать убитую или раненую; все это будет делать она сначала неловко, непроворно, неискусно, но в течение года совершенно привыкнет.
Мы сняли с
себя ружья и прислонили их к дереву, затем принялись
ломать сухие сучья. Один сучок упал на землю. Я наклонился и стал искать его у
себя под ногами. Случайно рукой я нащупал большой кусок древесного корья.
— Теодор! — продолжала она, изредка вскидывая глазами и осторожно
ломая свои удивительно красивые пальцы с розовыми лощеными ногтями, — Теодор, я перед вами виновата, глубоко виновата, — скажу более, я преступница; но вы выслушайте меня; раскаяние меня мучит, я стала самой
себе в тягость, я не могла более переносить мое положение; сколько раз я думала обратиться к вам, но я боялась вашего гнева; я решилась разорвать всякую связь с прошедшим… puis, j’ai été si malade, я была так больна, — прибавила она и провела рукой по лбу и по щеке, — я воспользовалась распространившимся слухом о моей смерти, я покинула все; не останавливаясь, день и ночь спешила я сюда; я долго колебалась предстать пред вас, моего судью — paraî tre devant vous, mon juge; но я решилась наконец, вспомнив вашу всегдашнюю доброту, ехать к вам; я узнала ваш адрес в Москве.
Ровно через неделю Кожин разыскал, где была спрятана Феня, и верхом приехал в Фотьянку. Сначала, для отвода глаз, он завернул в кабак, будто собирается золото искать в Кедровской даче. Поговорил он кое с кем из мужиков, а потом послал за Петром Васильичем. Тот не заставил
себя ждать и, как увидел Кожина, сразу смекнул, в чем дело. Чтобы не выдать
себя, Петр Васильич с час
ломал комедию и сговаривался с Кожиным о золоте.
— Ах ты, парень, парень; как тебя омаривает-то! Ведь это долго ль, сейчас ты с этого крыльца можешь
себе шею
сломать, а нет, всее морду
себе расквасить, — говорит Помаде стоящий возле него мужик в розовой ситцевой рубахе и синих китайчатых шароварах.
Агата осталась в Петербурге. С помощью денег, полученных ею в запечатанном конверте через человека, который встретил се на улице и скрылся прежде, чем она успела
сломать печать, бедная девушка наняла
себе уютную каморочку у бабушки-голландки и жила, совершенно пропав для всего света.
— Послушайте, братцы, — произнес Вихров, переставая работать и несколько приходя в
себя от ударившей его горячки в голову, — я должен буду составить протокол, что я
ломал все сам и что вы мне не повиновались; к вам опять пришлют войско на постой, уверяю вас!
Тем не менее на глазах генерала работа по возведению новой усадьбы шла настолько успешно, что он мог уже в июле перейти в новый, хотя далеко еще не отделанный дом и
сломать старый. Но в августе он должен был переселиться в губернский город, чтобы принять участие в работах комитета, и дело по устройству усадьбы замялось. Иону и Агнушку генерал взял с
собой, а староста, на которого было возложено приведение в исполнение генеральских планов, на все заочные понуждения отвечал, что крестьяне к труду охладели.
Видимо, что это был для моего героя один из тех жизненных щелчков, которые сразу рушат и
ломают у молодости дорогие надежды, отнимают силу воли, силу к деятельности, веру в самого
себя и делают потом человека тряпкою, дрянью, который видит впереди только необходимость жить, а зачем и для чего, сам того не знает.
— Мама, мама, милая ма, вы не пугайтесь, если я в самом деле обе ноги
сломаю; со мной это так может случиться, сами же говорите, что я каждый день скачу верхом сломя голову. Маврикий Николаевич, будете меня водить хромую? — захохотала она опять. — Если это случится, я никому не дам
себя водить, кроме вас, смело рассчитывайте. Ну, положим, что я только одну ногу
сломаю… Ну будьте же любезны, скажите, что почтете за счастье.
— Сон и бред! — вскричал Николай Всеволодович,
ломая руки и шагая по комнате. — Лиза, бедная, что ты сделала над
собою?
— Очень не скоро!.. Сначала я был совершенно хром, и уж потом, когда мы гнали назад Наполеона и я следовал в арьергарде за армией, мне в Германии сказали, что для того, чтобы воротить
себе ногу, необходимо снова ее
сломать… Я согласился на это… Мне ее врачи
сломали, и я опять стал с прямой ногой.
Испуганные табуны с самого начала бросились на стан,
переломали кибитки и привели татар в такое смятение, что они давили друг друга и резались между
собою, думая отбивать неприятеля.
— И кто догадался
ломать эту барку? — промолвил один как бы про
себя, ни к кому, впрочем, не обращаясь. — Щепок, что ль, захотелось?
Еще скованное, — много поколений легло на древнего Каина, — оно находило
себе удовлетворение и в том, что он
ломал и портил вещи, рубил топором, резал ножом, срубал деревья в саду, чтобы не выглядывал из-за них соглядатай.
Но почему же не удовлетворяет? разве мы заговорщики, бунтовщики? разве мы без ума бежим вперед, рискуя самим
себе сломать голову? разве мы не всецело отдали самих
себя и все помышления наши тому среднему делу, которое, казалось бы, должно отстранить от нас всякое подозрение в превыспренности?
В ту же осень двадцать тягол отправились в Бугурусланский уезд, взяв с
собою сохи, бороны и семянной ржи; на любых местах взодрали они девственную почву, обработали двадцать десятин озимого посеву, то есть
переломали непареный залог и посеяли рожь под борону; потом подняли нови еще двадцать десятин для ярового сева, поставили несколько изб и воротились на зиму домой.
Я никогда не чувствовал
себя хорошо в обществе людей, относительно которых
ломал голову над каким-либо обстоятельством их жизни, не имея возможности прямо о том сказать.
Ломала я
себя, но не могла
сломать…
Дядюшка-то ваш, Гаврила Павлыч, ножку
себе сломали…
— А я печку не буду
ломать, — продолжал Гордей Евстратыч, отвечая самому
себе, — вот полы перестлать или потолки раскрасить — это можно. Там из мебели что поправить, насчет ковров — это все сделаем не хуже других… А по осени можно будет и дом заложить по всей форме.
Когда я читаю честные, смелые книги, мне кажется — восходит горячее солнце правды… лед тает, обнажая грязь внутри
себя, и волны реки скоро
сломают его, раздробят, унесут куда-то…
И все к нему с уважением, прикащики судовые шапку перед ним
ломали, всяк к
себе зовет, а там власти береговые быдто и не видят его — знали, кто тронет Репку, тому живым не быть: коли не он сам, так за него пришибут…
В чужих садах он держал
себя намеренно неосторожно: говорил во весь голос, с треском
ломал сучья яблонь, сорвав червивое яблоко, швырял его куда-нибудь по направлению к дому садовладельца.
Возмущенная, она колола
себе пальцы,
ломала иголки, но молчала, хорошо зная, что все, что может сказать она, — сердце отца ее не услышит.
Фома посмотрел на широкие полосы взбешенных волн за кормой парохода и ощутил в
себе дикое желание
ломать, рвать что-нибудь, — тоже пойти грудью против течения и раздробить его напор о грудь и плечи свои…