Неточные совпадения
— Да уж три раза приходила. Впервой я ее увидал в самый день похорон, час спустя после
кладбища. Это было накануне моего отъезда сюда. Второй раз третьего дня, в дороге, на рассвете, на станции
Малой Вишере; а в третий раз, два часа тому назад, на квартире, где я стою, в комнате; я был один.
Подле бабушкиной могилы, на которой была плита, была и
маленькая могилка его меньшого брата, умершего шести месяцев и которого он тоже совсем не знал и не мог помнить: но ему сказали, что у него был
маленький брат, и он каждый раз, как посещал
кладбище, религиозно и почтительно крестился над могилкой, кланялся ей и целовал ее.
— Над ним заутра «Помощника и покровителя» станут петь — канон преславный, а надо мною, когда подохну, всего-то лишь «Кая житейская сладость» — стихирчик
малый, [При выносе тела (из келии в церковь и после отпевания из церкви на
кладбище) монаха и схимонаха поются стихиры «Кая житейская сладость…».
— Прекрасная барыня, — отвечал мальчишка, — ехала она в карете в шесть лошадей, с тремя
маленькими барчатами и с кормилицей, и с черной моською; и как ей сказали, что старый смотритель умер, так она заплакала и сказала детям: «Сидите смирно, а я схожу на
кладбище». А я было вызвался довести ее. А барыня сказала: «Я сама дорогу знаю». И дала мне пятак серебром — такая добрая барыня!..
Да неужели самоуправление желудком и ногами
меньше свято, чем произвол богоугодных заведений, служащих введением в
кладбище?
В ненастные дни мы собирались у Язя, на
кладбище, в сторожке его отца. Это был человек кривых костей, длиннорукий, измызганный, на его
маленькой голове, на темном лице кустились грязноватые волосы; голова его напоминала засохший репей, длинная, тонкая шея — стебель. Он сладко жмурил какие-то желтые глаза и скороговоркой бормотал...
— Скорее! — торопила мать, быстро шагая к
маленькой калитке в ограде
кладбища. Ей казалось, что там, за оградой, в поле спряталась и ждет их полиция и, как только они выйдут, — она бросится на них, начнет бить. Но когда, осторожно открыв дверку, она выглянула в поле, одетое серыми тканями осенних сумерек, — тишина и безлюдье сразу успокоили ее.
Как цветок из семени, занесенного вихрем на чуждую почву, — она как-то неожиданно для рассеянного Семена Афанасьевича родилась в швейцарском отеле, первые годы жизни провела за границей, потом попала в отель на
Малой Морской, откуда ее мать вынесли в белом гробу, чтобы увезти на
кладбище в деревню.
В отдаленных краях Сибири, среди степей, гор или непроходимых лесов, попадаются изредка
маленькие города, с одной, много с двумя тысячами жителей, деревянные, невзрачные, с двумя церквами — одной в городе, другой на
кладбище, — города, похожие более на хорошее подмосковное село, чем на город.
По воскресеньям молодежь ходила на кулачные бои к лесным дворам за Петропавловским
кладбищем, куда собирались драться против рабочих ассенизационного обоза и мужиков из окрестных деревень. Обоз ставил против города знаменитого бойца — мордвина, великана, с
маленькой головой и больными глазами, всегда в слезах. Вытирая слезы грязным рукавом короткого кафтана, он стоял впереди своих, широко расставя ноги, и добродушно вызывал...
Там, на высоте шестисот метров, накрыт облаком заброшенный
маленький монастырь [Санта Мария ди Четрелла.] и —
кладбище, тоже
маленькое, могилы на нем подобны цветочным грядам, их немного, и в них, под цветами, — все монахи этого монастыря. Иногда его серые стены выглядывают из облака, точно прислушиваясь к тому, что творится внизу.
Кладбищем пахнет!), Минна и Бренда, сражение при Березине, чтение поэмы у графини В — й-Д — й, Дантон, Клеопатра ei suoi amanti, […и ее любовники (итал.).] домик в Коломне, свой уголок, а подле милое создание, которое слушает вас в зимний вечер, раскрыв ротик и глазки, как слушаете вы теперь меня, мой
маленький ангельчик…
Догнав его у ворот
кладбища, я увидал пред собою юношу с
маленьким, сухим личиком и строгим взглядом глаз, круглых, как у птицы.
В темных избах дети
малыеГибнут с холода и голода,
Их грызут болезни лютые,
Глазки деток гасит злая смерть!
Редко ласка отца-матери
Дитя
малое порадует,
Их ласкают — только мертвеньких,
Любят — по пути на
кладбище…
Дорушка была кухаркина дочка. Пока она была
маленькой, то жила за кухней в комнатке матери и с утра до ночи играла тряпичными куколками. А то выходила на двор погулять, порезвиться с дворовыми ребятами. На дворе ни деревца, ни садика, одни помойки да конюшня. А тут вдруг и лес, поле в Дуниных рассказах, и
кладбище. Занятно!
Все
меньше и
меньше тоскует по деревне Дуня… Уходят от нее куда-то далеко и лес, и избушка, и
кладбище с материнской могилкой… Другая жизнь, другие люди, другие настроения овладевают девочкой…
На завтра был решен мой побег. Ни одна душа не догадывалась о нем. Целые три недели готовилась я к нему. В
маленьком узелочке были сложены лаваши и лобии, которые я ежедневно откладывала от обеда и незаметно уносила к себе. Мой
маленький кинжал, остро отточенный мною на кухонной точилке, во время отлучки Барбале, тоже лежал под подушкой… Я уже сходила на
кладбище проститься с могилками мамы и Юлико и поклясться еще раз моей неразрывной клятвой у праха деды.
Приятели догнали похоронную процессию и присоединились к ней. Покойника несли медленно, так что до
кладбища они успели раза три забежать в трактир и пропустить за упокой души по
маленькой.
— Почти… Разница во времени смерти была на одни сутки. Старик в полном отчаянии, конечно, не может видеть строенного им дома для тех, кто теперь в
маленьких сосновых домиках лежит на Смоленском
кладбище.