Неточные совпадения
Необходимо, дабы градоначальник имел наружность благовидную. Чтоб был не тучен и не скареден,
рост имел не огромный, но и не слишком
малый, сохранял пропорциональность во всех частях тела и лицом обладал чистым, не обезображенным ни бородавками, ни (от чего боже сохрани!) злокачественными сыпями. Глаза у него должны быть серые, способные по обстоятельствам выражать и милосердие и суровость. Нос надлежащий. Сверх того, он должен иметь мундир.
— Мы знакомы, — сказала она, кладя свою
маленькую руку в огромную руку конфузившегося (что так странно было при его громадном
росте и грубом лице) Яшвина.
— Ну что, Капитоныч? — сказал Сережа, румяный и веселый возвратившись с гулянья накануне дня своего рождения и отдавая свою сборчатую поддевку высокому, улыбающемуся на
маленького человека с высоты своего
роста, старому швейцару. — Что, был сегодня подвязанный чиновник? Принял папа?
— Что, батюшка, сошники-то я приказывал взять, принес, что ли? — спросил большой
ростом, здоровенный
малый, очевидно сын старика.
Он был среднего
роста; стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение, способное переносить все трудности кочевой жизни и перемены климатов, не побежденное ни развратом столичной жизни, ни бурями душевными; пыльный бархатный сюртучок его, застегнутый только на две нижние пуговицы, позволял разглядеть ослепительно чистое белье, изобличавшее привычки порядочного человека; его запачканные перчатки казались нарочно сшитыми по его
маленькой аристократической руке, и когда он снял одну перчатку, то я был удивлен худобой его бледных пальцев.
Большой статный
рост, странная,
маленькими шажками, походка, привычка подергивать плечом,
маленькие, всегда улыбающиеся глазки, большой орлиный нос, неправильные губы, которые как-то неловко, но приятно складывались, недостаток в произношении — пришепетывание, и большая во всю голову лысина: вот наружность моего отца, с тех пор как я его запомню, — наружность, с которою он умел не только прослыть и быть человеком àbonnes fortunes, [удачливым (фр.).] но нравиться всем без исключения — людям всех сословий и состояний, в особенности же тем, которым хотел нравиться.
Это была клетушка до того
маленькая, что даже почти не под
рост Свидригайлову, в одно окно; постель очень грязная, простой крашеный стол и стул занимали почти все пространство.
Студент разболтался и сообщил, кроме того, что у старухи есть сестра, Лизавета, которую она, такая
маленькая и гаденькая, бьет поминутно и держит в совершенном порабощении, как
маленького ребенка, тогда как Лизавета, по крайней мере, восьми вершков
росту…
Поздно вечером к нему в гостиницу явился человек среднего
роста, очень стройный, но голова у него была несоразмерно велика, и поэтому он казался
маленьким. Коротко остриженные, но прямые и жесткие волосы на голове торчали в разные стороны, еще более увеличивая ее. На круглом, бритом лице — круглые выкатившиеся глаза, толстые губы, верхнюю украшали щетинистые усы, и губа казалась презрительно вздернутой. Одет он в белый китель, высокие сапоги, в руке держал солидную палку.
Каждый из них, поклонясь Марине, кланялся всем братьям и снова — ей. Рубаха на ней, должно быть, шелковая, она — белее, светлей. Как Вася, она тоже показалась Самгину выше
ростом. Захарий высоко поднял свечу и, опустив ее, погасил, — то же сделала
маленькая женщина и все другие. Не разрывая полукруга, они бросали свечи за спины себе, в угол. Марина громко и сурово сказала...
Он — среднего
роста, но так широкоплеч, что казался низеньким. Под изорванным пиджаком неопределенного цвета на нем — грязная, холщовая рубаха, на ногах — серые, клетчатые брюки с заплатами и растоптанные резиновые галоши. Широкое, скуластое лицо,
маленькие, острые глаза и растрепанная борода придавали ему сходство с портретами Льва Толстого.
Это был человечек с одной из тех глупо-деловых наружностей, которых тип я так ненавижу чуть ли не с моего детства; лет сорока пяти, среднего
роста, с проседью, с выбритым до гадости лицом и с
маленькими правильными седенькими подстриженными бакенбардами, в виде двух колбасок, по обеим щекам чрезвычайно плоского и злого лица.
Тот, кто крикнул «атанде», был
малый очень высокого
роста, вершков десяти, не
меньше, худощавый и испитой, но очень мускулистый, с очень небольшой, по
росту, головой и с странным, каким-то комически мрачным выражением в несколько рябом, но довольно неглупом и даже приятном лице.
Он был одет очень скверно: в старую шинель на вате, с вылезшим
маленьким енотовым воротником, и не по
росту короткую — очевидно, с чужого плеча, в скверных, почти мужицких сапогах и в ужасно смятом, порыжевшем цилиндре на голове.
Впросонках видел, как пришел Крюднер, посмотрел на нас, на оставленное ему место, втрое
меньше того, что ему нужно по его
росту, подумал и лег, положив ноги на пол, а голову куда-то, кажется, на полку.
Посмотрите, что это такое: взятые на подбор, поменьше
ростом, японцы в
маленьких, в форме воронки, лакированных шапках, с сонными глазами.
Первый труп в посконной рубахе и портках был большого
роста человек с
маленькой острой бородкой и с бритой половиной головы.
За канавкой же, примерно шагах в тридцати от группы, стоял у забора и еще мальчик, тоже школьник, тоже с мешочком на боку, по
росту лет десяти, не больше, или даже
меньше того, — бледненький, болезненный и со сверкавшими черными глазками.
Главное, его мучил
маленький его
рост, не столько «мерзкое» лицо, сколько
рост.
Наши новые знакомые по внешнему виду мало чем отличались от уссурийских туземцев. Они показались мне как будто немного ниже
ростом и шире в костях. Кроме того, они более подвижны и более экспансивны. Говорили они по-китайски и затем на каком-то наречии, составляющем смесь солонского языка с гольдским. Одежда их тоже ничем не отличалась от удэгейской, разве только
меньше было пестроты и орнаментов.
Вечером, у огня, я имел возможность хорошо рассмотреть своих новых знакомых. Нахтохуские удэгейцы невысокого
роста, сухощавы, имеют овальное лицо с выдающимися скулами, вогнутый нос, карие, широко расставленные глаза с небольшой монгольской складкой век, довольно большой рот, неровные зубы и
маленькие руки и ноги.
Один, довольно плотный и высокого
роста, в темно-зеленом опрятном кафтане и пуховом картузе, удил рыбу; другой — худенький и
маленький, в мухояровом заплатанном сюртучке и без шапки, держал на коленях горшок с червями и изредка проводил рукой по седой своей головке, как бы желая предохранить ее от солнца.
Этот, по словам Аркадия Павлыча, государственный человек был
роста небольшого, плечист, сед и плотен, с красным носом,
маленькими голубыми глазами и бородой в виде веера.
Когда моему сыну было лет пять, Галахов привез ему на елку восковую куклу, не
меньше его самого
ростом. Куклу эту Галахов сам усадил за столом и ждал действия сюрприза. Когда елка была готова и двери отворились, Саша, удрученный радостью, медленно двигался, бросая влюбленные взгляды на фольгу и свечи, но вдруг он остановился, постоял, постоял, покраснел и с ревом бросился назад.
Войдя в залу, мы застали там громадного
роста малого, лет под тридцать, широкоплечего, с угреватым широким лицом,
маленькими, чуть-чуть видными глазами и густою гривой волос на голове.
Маленькая не по
росту голова, малокровное и узкое лицо, формой своей напоминавшее лезвие ножа, длинные изжелта-белые волосы, светло-голубые, без всякого блеска (словно пустые) глаза, тонкие, едва окрашенные губы, длинные, как у орангутанга, мотающиеся руки и, наконец, колеблющаяся, неверная походка (точно он не ходил, а шлялся) — все свидетельствовало о каком-то ненормальном состоянии, которое близко граничило с невменяемостью.
— Остановить… такую махину! Никогда не поверю! И опять, поднявшись во весь
рост, — седой, крупный, внушительный, — он стал словами, голосом, жестами изображать необъятность вселенной. Увлекаясь, он шаг за шагом подвигал свой скептицизм много дальше Иисуса Навина и его
маленьких столкновений с амалекитянами.
Дед с матерью шли впереди всех. Он был
ростом под руку ей, шагал мелко и быстро, а она, глядя на него сверху вниз, точно по воздуху плыла. За ними молча двигались дядья: черный гладковолосый Михаил, сухой, как дед; светлый и кудрявый Яков, какие-то толстые женщины в ярких платьях и человек шесть детей, все старше меня и все тихие. Я шел с бабушкой и
маленькой теткой Натальей. Бледная, голубоглазая, с огромным животом, она часто останавливалась и, задыхаясь, шептала...
Он был похож на деда: такой же сухонький, аккуратный, чистый, но был он ниже деда
ростом и весь
меньше его; он походил на подростка, нарядившегося для шутки стариком.
Уремы другого рода образуются по рекам, которых нельзя причислить к рекам средней величины, потому что они гораздо
меньше, но в то же. время быстры и многоводны; по рекам, протекающим не в бесплодных, песчаных, а в зеленых и цветущих берегах, по черноземному грунту, там редко встретишь вяз, дуб или осокорь, там растет березник, осинник и ольха; [Ольха самое чивое к
росту дерево; она любит почву сырую и обыкновенно густо растет по берегам небольших речек и ручьев, если же грунт болотист, то покрывает и гористые скаты.
Один из них был небольшого
роста, лет двадцати семи, курчавый и почти черноволосый, с серыми,
маленькими, но огненными глазами.
— Вы князь Мышкин? — спросил он чрезвычайно любезно и вежливо. Это был очень красивый молодой человек, тоже лет двадцати восьми, стройный блондин, средневысокого
роста, с
маленькою наполеоновскою бородкой, с умным и очень красивым лицом. Только улыбка его, при всей ее любезности, была что-то уж слишком тонка; зубы выставлялись при этом что-то уж слишком жемчужно-ровно; взгляд, несмотря на всю веселость и видимое простодушие его, был что-то уж слишком пристален и испытующ.
Бог знает, что это было такое:
роста огромного, ручищи длинные, ниже колен, голова как
малый пивной котел, говорит сиплым басом, рот до ушей и такой неприятный, и подлый, и чувственный, и холодно-жестокий.
Она очень мала
ростом, но кругло-толста: ее можно себе представить, вообразив снизу вверх три мягких студенистых шара — большой, средний и
маленький, втиснутых друг в друга без промежутков; это — ее юбка, торс и голова.
Просто-напросто все злоключения сами собой стали учащаться, наворачиваться друг на друга, шириться и расти, подобно тому, как
маленький снежный комочек, толкаемый ногами ребят, сам собою, от прилипающего к нему талого снега, становится все больше, больше вырастает выше человеческого
роста и, наконец, одним последним небольшим усилием свергается в овраг и скатывается вниз огромной лавиной.
«Как переменилась матушка после кончины батюшки, — говорила моя мать, — она даже
ростом стала как будто
меньше; ничем от души не занимается, все ей стало словно чужое; беспрестанно поминает покойника, даже об сестрице Татьяне Степановне мало заботится.
Нехлюдов был нехорош собой:
маленькие серые глаза, невысокий крутой лоб, непропорциональная длина рук и ног не могли быть названы красивыми чертами. Хорошего было в нем только — необыкновенно высокий
рост, нежный цвет лица и прекрасные зубы. Но лицо это получало такой оригинальный и энергический характер от узких, блестящих глаз и переменчивого, то строгого, то детски-неопределенного выражения улыбки, что нельзя было не заметить его.
— А по
росту меньше. Ну, так она и сделает. Коли надо, скажет одиннадцать, а то пятнадцать. И так как у бедняжки ни защиты, ни семейства, то…
— Нет, бабенька, Максим Александрыч мне класть не советовал; проценты нынче в опекунском совете
маленькие, так я в
рост за большие проценты отдала.
Это среднего
роста человек, жиденький, белокуренький, с подстриженною рыжеватою бородкой, с
маленькими бегающими глазками, обрамленными розовыми, как у кролика, веками, с востреньким носом.
— Вот именно! В этом их несчастие. Если, видите вы, в пищу ребенка прибавлять понемногу меди, это задерживает
рост его костей, и он будет карликом, а если отравлять человека золотом — душа у него становится
маленькая, мертвенькая и серая, совсем как резиновый мяч ценою в пятачок…
Он был
меньше среднего
роста, сухой, жилистый, очень сильный. Лицо его, с покатым назад лбом, тонким горбатым носом и решительными, крепкими губами, было мужественно и красиво и еще до сих пор не утратило характерной восточной бледности — одновременно смуглой и матовой.
Росту в нем без
малого девять вершков, лицо белое, одутловатое, украшенное приличным носом и огромными, тщательно закрученными усами; сложенье такое, о котором выражаются:"на одну ладонку посадит, другою прикроет — в результате мокренько будет"; голос густой и зычный; глаза, как водится, свиные.
Он был плотно сложен и небольшого
роста; лицо его не поражало с первого взгляда ни чрезмерною глупостью, ни чем-либо особенно порочным или злым; но, вглядевшись в него пристальнее, нельзя было не изумиться той подавляющей ограниченности, той равнодушной ко всему пошлости, о которых свидетельствовали: и узкий, покатый лоб, окаймленный коротко обстриженными, но густыми и черными волосами, и потупленные
маленькие глаза, в которых светилось что-то хитрое, но как бы недоконченное, недодуманное, и наконец, вся его фигура, несколько сутуловатая, с одною рукою, отделенною от туловища в виде размышления, и другою, постоянно засунутою в застегнутый сюртук.
Кобылица была, точно, дивная,
ростом не великонька, в подобье арабской, но стройненькая, головка
маленькая, глазок полный, яблочком, ушки сторожкие; бочка самые звонкие, воздушные, спинка как стрелка, а ножки легкие, точеные, самые уносистые.
Несмотря на свои пятьдесят лет, князь мог еще быть назван, по всей справедливости, мужчиною замечательной красоты: благообразный с лица и несколько уж плешивый, что, впрочем, к нему очень шло, среднего
роста, умеренно полный, с
маленькими, красивыми руками, одетый всегда молодо, щеголевато и со вкусом, он имел те приятные манеры, которые напоминали несколько манеры ветреных, но милых маркизов.
Мужественного было еще
меньше: несмотря на то, что я был не мал
ростом и очень силен по летам, все черты лица были мягкие, вялые, неопределенные.
— Господин поручик! — восклицает с негодованием Александров. — Да это же черепаший жеманный прыжок. Позвольте мне прыгнуть свободно, без всяких правил, и я легко возьму препятствие в полтора моих
роста. Сажень без
малого.
Он был поразительно мал
ростом, гораздо
меньше самого левофлангового юнкера четвертой роты, и притом коротконог.
В одном сатирическом английском романе прошлого столетия некто Гулливер, возвратясь из страны лилипутов, где люди были всего в какие-нибудь два вершка
росту, до того приучился считать себя между ними великаном, что, и ходя по улицам Лондона, невольно кричал прохожим и экипажам, чтоб они пред ним сворачивали и остерегались, чтоб он как-нибудь их не раздавил, воображая, что он всё еще великан, а они
маленькие.