Неточные совпадения
Только вот что: вам известно, панове, что
султан не оставит безнаказанно то удовольствие, которым потешатся молодцы.
— Так. Мы обещали
султану мир.
Так я все веду речь эту не к тому, чтобы начать войну с бусурменами: мы обещали
султану мир, и нам бы великий был грех, потому что мы клялись по закону нашему.
Это был один из тех характеров, которые могли возникнуть только в тяжелый XV век на полукочующем углу Европы, когда вся южная первобытная Россия, оставленная своими князьями, была опустошена, выжжена дотла неукротимыми набегами монгольских хищников; когда, лишившись дома и кровли, стал здесь отважен человек; когда на пожарищах, в виду грозных соседей и вечной опасности, селился он и привыкал глядеть им прямо в очи, разучившись знать, существует ли какая боязнь на свете; когда бранным пламенем объялся древле мирный славянский дух и завелось козачество — широкая, разгульная замашка русской природы, — и когда все поречья, перевозы, прибрежные пологие и удобные места усеялись козаками, которым и счету никто не ведал, и смелые товарищи их были вправе отвечать
султану, пожелавшему знать о числе их: «Кто их знает! у нас их раскидано по всему степу: что байрак, то козак» (что маленький пригорок, там уж и козак).
Самгин видел, как отскакивали куски льда, обнажая остов баррикады, как двое пожарных, отломив спинку дивана, начали вырывать из нее мочальную набивку, бросая комки ее третьему, а он, стоя на коленях, зажигал спички о рукав куртки; спички гасли, но вот одна из них расцвела, пожарный сунул ее в мочало, и быстро, кудряво побежали во все стороны хитренькие огоньки, исчезли и вдруг собрались в красный
султан; тогда один пожарный поднял над огнем бочку, вытряхнул из нее солому, щепки; густо заклубился серый дым, — пожарный поставил в него бочку, дым стал более густ, и затем из бочки взметнулось густо-красное пламя.
— Персы «низложили» шаха, турки
султана, в Германии основан Союз Ганзы, союз фабрикантов для борьбы против «Союза сельских хозяев», правительство немцев отклонило предложение Англии о сокращении морских вооружений, среди нашей буржуазии заметен рост милитаризма… — ты думаешь, между этими фактами нет связи? Есть… и — явная…
Он уступлен англичанам, в 1819 году, одним из малаккских
султанов, которому они помогли утвердиться в его владениях.
Надо знать, что незадолго пред тем голландцы выхлопотали себе у другого
султана, соперника первого, торговое поселение в тех же местах, именно в проливе Рио.
Она и боялась-то его, и не смела плакать, и прощалась с ним, и любовалась им в последний раз; а он лежал, развалясь, как
султан, и с великодушным терпеньем и снисходительностию сносил ее обожанье.
В дверях залы стояла фигура, завернутая в военную шинель; к окну виднелся белый
султан, сзади были еще какие-то лица, — я разглядел казацкую шапку.
На углу Гороховой — единственный извозчик, старик, в армяке, подпоясанном обрывками вылинявшей вожжи, в рыжей овчинной шапке, из которой
султаном торчит кусок пакли. Пузатая мохнатая лошаденка запряжена в пошевни — низкие лубочные санки с низким сиденьем для пассажиров и перекинутой в передней части дощечкой для извозчика. Сбруя и вожжи веревочные. За подпояской кнут.
Офицеры в жестких киверах с
султанами или металлическими шишками.
Отзыв он повез в город лично. Прислуга вытащила из сундуков и принялась выколачивать военный мундир с эполетами, брюки с выпушками, сапоги со шпорами и каску с
султаном. Развешанное на тыну, все это производило сильное впечатление, и в глазах смиренной публики шансы капитана сильно поднялись.
Лежавший на траве Михей Зотыч встрепенулся. Харитина взглянула вниз по реке и увидела поднимавшийся кудрявый дымок, который таял в воздухе длинным
султаном. Это был пароход… Значит, старики ждали Галактиона. Первым движением Харитины было убежать и куда-нибудь скрыться, но потом она передумала и осталась. Не все ли равно?
Насколько это верно, не знаю, но ханов,
султанов и оглы записал я немало.
Мне представилось, что я царь, шах, хан, король, бей, набаб,
султан или какое-то сих названий нечто седящее во власти на престоле.
Так и чуешь какого-то восточного
султана, который говорит: «Всё в моей власти!
В открытое окно можно было разглядеть часть широкого двора, выстланного деревянными половицами, привязанную к столбу гнедую лошадь и лысую голову Антипа, который давно дремал на своей завалинке вместе с лохматою собакой
Султаном.
Пронесется тучка, сбежит ветерок, и из густой травы снова выпрыгивают гренадерские
султаны, и за ними лениво встают и застенчиво отряхиваются бахромчатые повязочки.
Еще иначе все это смотрело позднею осенью, когда пойма чернела и покрывалась лужами, когда черные, бархатные
султаны становились белыми, седыми, когда между ними уже не мелькали бахромчатые повязочки и самый ситник валился в воду, совершенно обнажая подопревающие цибастые ноги гренадер.
А дунет ветерок, гренадеры зашатаются с какими-то решительными намерениями, повязочки суетливо метнутся из стороны в сторону, и все это вдруг пригнется, юркнет в густую чащу початника; наверху не останется ни повязочки, ни
султана, и только синие лопасти холостых стеблей шумят и передвигаются, будто давая кому-то место, будто сговариваясь о секрете и стараясь что-то укрыть от звонкого тростника, вечно шумящего своими болтливыми листьями.
А на других стеблях все высокие, черные, бархатистые
султаны; ни дать ни взять те прежние
султаны, что высоко стояли и шатались на высоких гренадерских шапках.
Вслед за певчими приехал нанятый Тамарой катафалк о двух лошадях, черный, с белыми
султанами, и при нем пять факельщиков. Они же привезли с собой глазетовый белый гроб и пьедестал для него, обтянутый черным коленкором. Не спеша, привычно-ловкими движениями, они уложили покойницу в гроб, покрыли ее лицо кисеей, занавесили труп парчой и зажгли свечи: одну в изголовье и две в ногах.
Она привела его в свою комнату, убранную со всей кокетливостью спальни публичного дома средней руки: комод, покрытый вязаной — скатертью, и на нем зеркало, букет бумажных цветов, несколько пустых бонбоньерок, пудреница, выцветшая фотографическая карточка белобрысого молодого человека с гордо-изумленным лицом, несколько визитных карточек; над кроватью, покрытой пикейным розовым одеялом, вдоль стены прибит ковер с изображением турецкого
султана, нежащегося в своем гареме, с кальяном во рту; на стенах еще несколько фотографий франтоватых мужчин лакейского и актерского типа; розовый фонарь, свешивающийся на цепочках с потолка; круглый стол под ковровой скатертью, три венских стула, эмалированный таз и такой же кувшин в углу на табуретке, за кроватью.
Несмотря на ее внешнюю кротость и сговорчивость, все в заведении относятся к ней с почтением и осторожностью: и хозяйка, и подруги, и обе экономки, и даже швейцар, этот истинный
султан дома терпимости, всеобщая гроза и герой.
Султаном, разумеется, был выбран тот же черноватый господин, и при этом Петин кланялся ему не головой, а задом.
Петин опять принялся дурачиться и представлять баядерку, которая подносит
султану различные вкусные блюда.
У начальника губернии, как нарочно, на коленях лежала шляпа с белым
султаном…
— Дурак! — произнес он, прочитав все до конца, и затем, свернув бумагу и положив ее себе в карман, велел подавать фаэтон и, развевая потом своим белым
султаном, поехал по городу к m-me Пиколовой.
Лежит в серебряном ящике под дурацкими
султанами одна дохлая обезьяна, а другие живые обезьяны идут за ней следом, с вытянутыми мордами, понавесив на себя и спереди и сзади смешные звезды и побрякушки…
Нам решительно все равно, кто царствует во Франции — Филипп или Наполеон, английскую королеву хоть замуж выдавайте за турецкого
султана, только чтоб рекрутского набору не было.
Третья рота устроила перед своими бараками пышное представление под заглавием «Высокое награждение
султаном ниневийским храброго джигита и абрека Берди-Пашу».
Воображению Александрова «царь» рисуется золотым, в готической короне, «государь» — ярко-синим с серебром, «император» — черным с золотом, а на голове шлем с белым
султаном.
— Ни, ни! — закачал Паша головою. — Что я с ними буду делать? мне они незачем. А вот место евнуха в султановом гареме, да еще с порядочным жалованием, от этого я бы не отказался… — Будь им с нынешнего числа, — сказал посол. — Я вовсе не посол, а сам
султан. Ты нравишься мне, Берди. Идем-ка вместе в трактир. Пьеса окончена. Что? Хорошо я играл, господа почтенные зрители?
Юнкер Павлов, изображавший Пашу, обмотал лоб громаднейшим тюрбаном, посол
султана был в белом остроконечном картонном колпаке, усеянном звездами.
— Далее, сколько я помню, по либретто дуэт между Амалат-Беком и Султан-Ахметом?
Миропа Дмитриевна решительно не могла отвести от него глаз; он никогда еще не производил на нее такого сильного впечатления своей наружностью: густые эполеты майора живописно спускались на сукно рукавов; толстая золотая цепочка от часов извивалась около борта сюртука; по правилам летней формы, он был в белых брюках;
султан на его новой трехугольной шляпе красиво развевался от дуновения легкого ветерка; кресты и медали как-то более обыкновенного блистали и мелькали.
— Ну, старая песня! — полувоскликнул капитан, берясь за свою шляпу с черным
султаном: ему невыносимо, наконец, было слышать, что Миропа Дмитриевна сводит все свои мнения на деньги.
В древности страной правили фараоны, а теперь правят хедивы, которые платят дань
султану турецкому, но постоянно с ним пикируются.
Тогда, по знаку Иоанна, дьяк обратился к прочим осужденным и прочел им обвинение в заговоре против государя, в намерении отдать Новгород и Псков литовскому королю и в преступных сношениях с турским
султаном.
— Петух! петух! это так точно! он у них — вроде как
султан турецкий!
С порога хижины моей
Так видел я, средь летних дней,
Когда за курицей трусливой
Султан курятника спесивый,
Петух мой по двору бежал
И сладострастными крылами
Уже подругу обнимал...
Среди яркого света увидел я восемь лошадей в
султанах из перьев, кативших огромное сооружение из башенок и ковров, увитое апельсинным цветом.
Он отличался дерзостию своих речей, поносил начальство и подговаривал казаков бежать в области турецкого
султана; он уверял, что и донские казаки не замедлят за ними последовать, что у него на границе заготовлено двести тысяч рублей и товару на семьдесят тысяч и что какой-то паша, тотчас по приходу казаков, должен им выдать до пяти миллионов; покамест обещал он каждому по двенадцати рублей в месяц жалованья.
А всё-де говорил он пьяный, а об подданстве
султану и встрече пашою и 5 мил. не говаривал, — а имел-де он намерение в Симбирскую провинциальную канцелярию явиться для определения к жительству на реке Иргизе.
Сей в городке Яицке подговаривал казаков бежать на реку Лобу, к турецкому
султану, обещая по 12 рублей жалованья на человека, объявляя, что у него на границе оставлено до 200 тысяч рублей да товару на 70 тыс., а по приходе их паша-де даст им до 5 миллионов.
Отчего я не турецкий
султан и не могу бросить ее в воду, зашив предварительно в мешок?
Зотушка так и сделал. Прошел рынок, обошел фабрику и тихим незлобивым шагом направился к высокому господскому дому, откуда ему навстречу, виляя хвостом, выбежал мохнатый пестрый
Султан, совсем зажиревший на господских хлебах, так что из пяти чувств сохранил только зрение и вкус. Обойдя «паратьнее крыльцо», Зотушка через кухню пробрался на половину к барышне Фене и предстал перед ней, как лист перед травой.
Летом в жаркий день, часов с девяти утра, вся порядочная рыба уйдет из материка и чистых мест разлива в полои, проросшие разными травами и зеленым густым лесом камыша, над которым возвышается уже палочник своими пуховыми темно-коричневыми
султанами.
Уже лихорадка начинала подкрадываться к нему; уже священник,"мастер против порчи", два раза в виде очень прыткого зайца с бородой и косичкой перебежал ему дорогу, и, сидя в огромном генеральском
султане, как в кусте, соловьем защелкал над ним Ворошилов… как вдруг он приподнялся с постели и, всплеснув руками, воскликнул:"Неужели она, не может быть!"