Неточные совпадения
И надолго еще тебе сего великого
материнского плача будет, но обратится он под конец тебе в тихую
радость, и будут горькие слезы твои лишь слезами тихого умиления и сердечного очищения, от грехов спасающего.
В другой раз Анфуса Гавриловна отвела бы душеньку и побранила бы и дочерей и зятьев, да опять и нельзя: Полуянова ругать — битого бить, Галактиона — дочери досадить, Харитину — с непокрытой головы волосы драть, сына Лиодора — себя изводить. Болело
материнское сердце день и ночь, а взять не с кого. Вот и сейчас, налетела Харитина незнамо зачем и сидит, как зачумленная. Только и
радости, что суслонский писарь, который все-таки разные слова разговаривает и всем старается угодить.
Материнское сердце старой хохлушки так и прыгало от
радости, что она рассватает Федорку и выдаст ее замуж куда-нибудь в Хохлацкий конец.
Марья Петровна радовалась успехам Митеньки, во-первых, потому, что это не позволяло Сенечке говорить:"Все у вас дети пастухи — я один генерал!"и, во-вторых, потому, что Митенька один умел сдерживать Феденьку, эту скорбь и вместе с тем
радость и чаянье ее
материнского сердца.
Я всегда говорил, что исключительное
материнское чувство — почти преступно, что женщина, которая, желая спасти своего ребенка от простой лихорадки, готова была бы с
радостью на уничтожение сотни чужих, незнакомых ей детей, — что такая женщина ужасна, хотя она может быть прекрасной или, как говорят, «святой» матерью.
Во время венчания она тихо плакала от умиления и
радости, выражение лица у нее было
материнское, бесконечно доброе.
Княжна очень этого хотела и потому с
радостью воспользовалась
материнским дозволением остаться сама с собою. Ей было о чем подумать, но, впрочем, о чем она думала, это теперь все равно.
Прижавшись к
материнскому сердцу и прикрытый сверх одеяла лисьим, атласным, еще приданым салопом, я согрелся, уснул и проснулся на другой день здоровым, к неописанной
радости моей встревоженной матери.
Она останавливается и смотрит ему вслед не мигая, пока он не скрывается в подъезде гимназии. Ах, как она его любит! Из ее прежних привязанностей ни одна не была такою глубокой, никогда еще раньше ее душа не покорялась так беззаветно, бескорыстно и с такой отрадой, как теперь, когда в ней все более и более разгоралось
материнское чувство. За этого чужого ей мальчика, за его ямочки на щеках, за картуз, она отдала бы всю свою жизнь, отдала бы с
радостью, со слезами умиления. Почему? А кто ж его знает — почему?
И подарки и карточки (несколько штук их назначалось товарищам в морском корпусе) были отправлены вместе с громадным письмом в Петербург, а за два дня до ухода из Гревзенда и Володя получил толстый конверт с знакомым почерком родной
материнской руки и, полный
радости и умиления, перечитывал эти строки длинного письма, которое перенесло его в маленькую квартиру на Офицерской и заставило на время жить жизнью своих близких.