Неточные совпадения
В числе этих всех
невест, которые приходили ей на память, она вспомнила и свою
милую Анну, подробности о предполагаемом разводе которой она недавно слышала.
— Веселимся, — продолжает сухенький старичок, — пьем вино новое, вино радости новой, великой; видишь, сколько гостей? Вот и жених и
невеста, вот и премудрый архитриклин, вино новое пробует. Чего дивишься на меня? Я луковку подал, вот и я здесь. И многие здесь только по луковке подали, по одной только маленькой луковке… Что наши дела? И ты, тихий, и ты, кроткий мой мальчик, и ты сегодня луковку сумел подать алчущей. Начинай,
милый, начинай, кроткий, дело свое!.. А видишь ли солнце наше, видишь ли ты его?
Хорошо, мой
милый: вот я твоя
невеста, буду твоя жена, а ты все-таки обращайся со мною, как велят обращаться с посторонней: это, мой друг, мне кажется, лучше для того, чтобы было прочное согласие, чтобы поддерживалась любовь.
«
Помилуй, где ты замешкался? — сказал мне кто-то, —
невеста в обмороке; поп не знает, что делать; мы готовы были ехать назад.
Женихи кружились и тут около
милой и богатой
невесты; но она никому не подавала и малейшей надежды.
Вы, верно, давным-давно забыли о существовании двух юных лиц, оттертых на далекое расстояние длинным эпизодом, — о Любоньке и о скромном,
милом Круциферском. А между тем в их жизни совершилось очень много: мы их оставили почти женихом и
невестой, мы их встретим теперь мужем и женою; мало этого: они ведут за руку трехлетнего bambino [мальчика (ит.).], маленького Яшу.
Он думал о своей
невесте, о своей
милой, доброй, святой Татьяне, и как чиста, благородна, как правдива казалась она ему!
Милый мой жених, прекрасный королевич, не мне ты достался, не своей
невесте — а темной могилке на чужой сторонке. Никогда не утешусь, вечно по тебе буду плакать.
Что, Ксения? что,
милая моя?
В
невестах уж печальная вдовица!
Все плачешь ты о мертвом женихе.
Дитя мое! судьба мне не судила
Виновником быть вашего блаженства.
Я, может быть, прогневал небеса,
Я счастие твое не мог устроить.
Безвинная, зачем же ты страдаешь? —
А ты, мой сын, чем занят? Это что?
В числе этих гостей первое место занимали две институтки,
милые, образованные девицы, с которыми Лидины были очень дружны, и княжны Зорины, три взрослые
невесты, страстные любительницы изящных художеств.
Она была самолюбива, живо чувствовала свое положение и глядела кругом себя, — с нетерпением ожидая избавителя; но молодые люди, расчетливые в ветреном своем тщеславии, не удостаивали ее внимания, хотя Лизавета Ивановна была сто раз
милее наглых и холодных
невест, около которых они увивались.
Гроб качается хрустальный,
И в хрустальном гробе том
Спит царевна вечным сном.
И о гроб
невесты милойОн ударился всей силой.
Гроб разбился. Дева вдруг
Ожила. Глядит вокруг...
Не сойти живой мне с места.
Как мне быть? ведь я
невеста.
Для меня вы все равны,
Все удалы, все умны,
Всех я вас люблю сердечно;
Но другому я навечно
Отдана. Мне всех
милейКоролевич Елисей».
—
Помилуй, отец ты наш! — сказал Силантий; голос его дрожал и понизился целою октавою, не то что вначале, где он думал, что барин-де не смекает ничего в крестьянском деле и что, следовательно, легко будет обмишурить, надуть такого барина. —
Помилуй, — продолжал он, — не обижай ты нас, кормилец. Вы… вы ведь отцы наши, мы ваши дети… батюшка Иван Гаврилыч; какая же то
невеста?
Теперича и
невеста в оборот жениху говорит: «Господи,
помилуй нас.
Комедия очень ловко оканчивается словами Ладова, которому ясно доказали, что Вельский мошенник, что он всех обманывал, обыграл наверное своего приятеля и хотел отбить у него
невесту: «Эх,
милый! все так… да малый-то он добрый!..» Вообще во всей пиесе много жизни и веселости — веселости, которую не может заметить никакое остроумие, никакое комическое положение действующих лиц.
Соломонида Платоновна (наливая себе и Дурнопечину по стакану красного вина и выпивая постепенно свой стакан).Все пустяки, мой
милый, у тебя истерика и геморрой, больше ничего. От истерических припадков пей по рюмке водки с гофманскими каплями, а от геморрою раза два в год пиявки ставь да моциону больше имей, а главное — женись. У меня для тебя прекрасная есть
невеста.
То в них плачет мать по сыне или
невеста по жениху; то молодая жена жалуется на суровость мужа и злость свекрови; то добрый молодец на чужой дальней стороне тоскует по родине, в разлуке со всеми
милыми его сердцу; то бедняк, убитый своим горем, сокрушается, что ничего не имеет и живет в презрении.
Варвара Михайловна не забыла, но не могла сдержать своего обещания не объясняться с дочерью до отъезда Шатова, это мы уже знали; впрочем, она помнила об этом, и потому, исполняя отчасти обещанное: не спрашивать
невесту, нравится ли ей жених, она описывала только яркими красками будущее их счастие и заключила тем, что она сама будет тогда совершенно счастлива, когда ее
милая, добрая Наташа сделается женою Ардальона Семеныча.
И каким детским смехом,
милым, точно как прежде в
невестах (миг! миг!); как я был рад!
— Не знаю, — говорю, —
милый мой Дмитрий Никитич, как нынче, а прежде я там тоже бывал, живут так же, как и мы грешные: есть богатые, есть и бедные; и богатые
невесты, слышно, выходят больше или за богатых, или за чиновных, а на вашу братью — небогатых субалтер-офицеров — не очень что-то смотрят.
Городищев. Ты знаешь,
милая Наденька, что перед свадьбою жених и
невеста подписывают бумагу, в которой объявляют, что согласны венчаться и тому подобное. Мы через пять минут едем в церковь. Подпиши… (Кладет на стол бумагу. Надя, утерев слезы, подписывает, целует руку Агнесы Ростиславовны, Агнеса Ростиславовна подставляет ей морду.)
Черненький Шписс поспевал решительно повсюду: и насчет музыкантов, и насчет прислуги, и насчет поправки какой-нибудь свечи или розетки, и насчет стремительного поднятия носового платка, уроненного губернаторшей; он и старичков рассаживает за зеленые столы, он и стакан лимонада несет на подносике графине де-Монтеспан, он и полькирует с madame Пруцко, и вальсирует со старшею
невестой неневестною, и говорит почтительные, но приятные любезности барону Икс-фон-Саксену; словом, Шписс везде и повсюду, и как всегда — вполне незаменимый, вполне необходимый Шписс, и все говорят про него: «Ах, какой он
милый! какой он прелестный!» И Шписс доволен и счастлив, и Непомук тоже доволен, имея такого чиновника по особым поручениям, и решает про себя, что Шписса опять-таки необходимо нужно представить к следующей награде.
А он, все мечтая, на окна глядит, со страстным замираньем сердца помышляя: вот, вот колыхнется в окне занавеска, вот появится
милый образ, вот увидит он цветущую красой
невесту… «А как хороша была она тогда! — продолжал мечтать Петр Степаныч. — Горячие лобзанья! Пыл страстной любви!.. И потом… такая тихая, безответная, безмолвная… Краса-то какая в разгоревшихся ланитах…»
Ради
милой девочки покинула она жизнь христовой
невесты, горячей любовью, материнскими ласками, деннонощными заботами о сиротке наполнились ее дни, но не нарушила Дарья Сергевна строгого поста, не умалила теплых молитв перед Господом об упокоении души погибшего в море раба Божия Мокея.
— Очень рад,
милый, что у тебя денег много. Ну, расскажи же нам какую-нибудь сказку. Я послушаю, Карп послушает, вот твоя красавица-невеста послушает. Не конфузься, будь посмелей! Воровская душа должна быть смела. Не правда ли, мой друг?
— Александра Михайловна,
милая! Мне спешить нужно! Еще год пройдет, — не женится на мне Петя. Ребенок у меня скоро будет, а он легкий сердцем, закрутят его. Другую
невесту найдет с приданым. За такого всякая пойдет. Теперь не женится, бросит…
Она вся затихла, и в груди у нее точно совсем замерло. И так сладко было это замирание. Радость охватила ее оттого только, что „
милый Василий Иваныч“ знает теперь, в чем она гадко поступала, что он простил ее, не отвернулся от нее, как от развратной девчонки. Никакой надежды быть его
невестой не промелькнуло перед ней. Она забыла даже, как ее десять минут назад схватило за сердце от приезда нарядной красавицы.
—
Помилуйте, — продолжал горячиться директор. — Карлушка какой-нибудь паршивый, пара галстуков была у него да кальсоны вязаные, состоял на побегушках у жида в Зарядье, а глядишь, годика через три — биржевой маклер. Немцы выклянчили — в двадцати тысячах дохода… За
невестой куш берет… Сами вы плошаете, господа!
Маруся совсем не похожа на взрослую барышню-невесту. Тот же
милый ребенок выглядывает из-под белой фаты и флердоранжевого венца.
Прошло два, три года, и Адольф, один из отличнейших офицеров шведской армии, молодой любимец молодого короля и героя, причисленный к свите его, кипящей отвагою и преданностью к нему, — Адольф, хотя любил изредка припоминать себе
милые черты
невесты, как бы виденные во сне, но ревнивая слава уже сделалась полною хозяйкой в его сердце, оставивши в нем маленький уголок для других чувств.
— Да,
милая, душа моя, это все ложь, — повторял Волынской, осыпая ее самыми пламенными ласками, от которых она убиралась в лучшие цветы счастия, как
невеста к венцу, и горела неизъяснимым восторгом.
«Надеюсь, это будет ему уроком… Несчастному еще сидеть три дня… Ну, да ничего… Упал — больно, встал — здоров… Чутье, однако, не обмануло меня, Сиротинин не виновен… То-то обрадуется его
невеста, эта
милая девушка», — думал между тем судебный следователь, когда за Алфимовым захлопнулась дверь его камеры.
Лучше умереть, и умереть любимою, гордою, счастливою его любовью, с именем
невесты, любовницы, друга, унеся с собою память сердца
милого человека.
Он сознавал, что не мог извинить ей, подобно Кудрину, этого первого дебюта на сцене заурядного житейского романа; для Андрея Павловича она была просто
милая девушка
невеста, будущая хорошая жена, для него же она была божество, луч света, рассекавший окружающий его мрак.
Роза поймала в глазах своего друга желание и спешила исполнить его; сходила в Дрезден, объявила
невесте Паткуля, что несколько строк ее руки утешат затворника, получила от нее письмо, несла несколько
миль свинцовое бремя у сердца своего и эту новую жертву положила к ногам своего кумира, чтобы в глазах его прочесть себе награду.
Потупленные в землю очи, дрожащие уста, волнение девственной груди договорили мне все, что она боялась вымолвить. „Не хочу обманывать тебя,
милая! У меня в России есть уже
невеста; не снять мне до гробовой доски железного кольца, которым я с нею обручился”, — отвечал я ей и спешил удалиться от жилища, где, на место невинных радостей, поселил беспокойство. Так один взгляд сатаны побивает жатвы, чумит стада [Чумить стада — заражать стада чумой.] и вносит пожары в хижины!
Они далеки от хитроумных ухищрений наших русских «матерей семейств», дозволяющих своим дочкам объявлять себя
невестами всех состоятельных людей, не исключая и женатых, принимать в этой роли подарки и вещами, и деньгами, чтобы, в конце концов, выдать их за первого встречного, обладающего возможностью совершить с их
милой, чуть не справившей свой юбилей в роли
невесты, дочкой заграничный вояж.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что̀ говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам.
Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде
милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! — этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Вдруг — глухой подземный гром;
Страшно доски затрещали;
Кости в кости застучали;
Пыль взвилася; обруч хлоп;
Тихо, тихо вскрылся гроб…
Что же, что в очах Людмилы?..
Ах,
невеста, где твой
милый?
Где венчальный твой венец?
Дом твой — гроб; жених — мертвец.
«Стало быть она знает, что я
невеста, стало быть и они с мужем, с Пьером, с этим справедливым Пьером», думала Наташа, «говорили и смеялись про это. Стало быть это ничего». И опять под влиянием Элен то, что́ прежде представлялось страшным, показалось простым и естественным. «И она такая grande dame, [важная барышня,] такая
милая и так видно всею душой любит меня», думала Наташа. «И отчего не веселиться?» думала Наташа, удивленными, широко раскрытыми глазами глядя на Элен.