Так можно было определить русскую тему XIX в.: бурное стремление к прогрессу, к революции, к последним результатам
мировой цивилизации, к социализму и вместе с тем глубокое и острое сознание пустоты, уродства, бездушия и мещанства всех результатов мирового прогресса, революции, цивилизации и пр.
Они мало походили на западных просветителей, на Вольтера или Дидро, которые не объявляли бунта против
мировой цивилизации и сами были порождением этой цивилизации.
Неточные совпадения
Империализм не имеет своей целью расширение
цивилизации по всей земле, увеличение
мировой общности, а ведет к
мировому раздору и войне.
Мировая война снимает эту пленку
цивилизации XIX и XX вв. и обнажает более глубокие пласты человеческой жизни, расковывает хаотически иррациональное в человеческой природе, лишь внешне прикрытое, но не претворенное в нового человека.
Но сейчас я остро сознаю, что, в сущности, сочувствую всем великим бунтам истории — бунту Лютера, бунту разума просвещения против авторитета, бунту «природы» у Руссо, бунту французской революции, бунту идеализма против власти объекта, бунту Маркса против капитализма, бунту Белинского против
мирового духа и
мировой гармонии, анархическому бунту Бакунина, бунту Л. Толстого против истории и
цивилизации, бунту Ницше против разума и морали, бунту Ибсена против общества, и самое христианство я понимаю как бунт против мира и его закона.
Русская мысль подвергла сомнению оправданность
мировой истории и
цивилизации.
История свершится не тем, что падут великие державы и будет основано одно
мировое государство с демократией,
цивилизацией и социализмом, — все это, само по себе взятое, есть тлен и имеет значение лишь по связи с тем, что совершается в недрах мира между человеком и Богом.
Так же как в современном государстве обнажается культ грубой силы и демониакальная воля к могуществу, так и в современной войне обнажается демониакальная
мировая бойня, в грандиозных размерах истребляющая человечество и
цивилизацию.
Смерть личная и смерть
мировая, как и смерть наций и
цивилизаций, как и смерть исторических форм государства, общества и бытового уклада, означает катастрофическое напоминание смысла и правды о том, что они не исполнены и искажены.
В сознании же именно Толстой был революционером, обличителем неправды
мировой жизни, он анархист и нигилист, он восстает против
мировой истории и против
цивилизации с неслыханным радикализмом.
Такова
мировая тенденция современной
цивилизации.
И вот является соблазн думать, что эта
мировая тенденция современной
цивилизации не имеет власти над Россией и русским народом, что мы другого духа, что она есть лишь явление Запада, народов Европы.
Но нельзя было сделать отсюда того вывода, что в России не будет побеждать эта
мировая тенденция современной
цивилизации, этот безрелигиозный дух, что дух не пойдет и у нас на убыль.
Закон государства, закон
цивилизации сдерживает до времени темный и звериный хаос, грозящий уничтожением всякого космического лада, подобно тому как природная закономерность сдерживает его для всего
мирового целого.
Катастрофы неслыханных войн и революций были заложены в основах этой
цивилизации, и о возвращении к состоянию общества до начала
мировой войны мечтают лишь безумцы, хотя бы безумие их казалось очень рассудительным.
Она породила
мировую войну — детище безграничной похоти жизни в современной
цивилизации.