Неточные совпадения
Девушка показала свои густые
мокрые волосы, завернутые толстым узлом и прикрытые сверху пестрым бумажным платком, который был сильно надвинут на глаза, как носят заводские бабы.
— Спасибо! — тихо сказала
девушка и, кивнув головой, ушла. Возвратясь в комнату, мать тревожно взглянула в окно. Во тьме тяжело падали
мокрые хлопья снега.
Девушка была полненькая, в темном гладком платье; по ее овальному лицу медленно стекали слезы;
мокрые голубые глаза, не отрываясь, смотрели в лицо вотчима, на острые кости, большой заострившийся нос и темный рот.
Пред ним, по пояс в воде, стояла Варенька, наклонив голову, выжимая руками
мокрые волосы. Её тело — розовое от холода и лучей солнца, и на нём блестели капли воды, как серебряная чешуя. Они, медленно стекая по её плечам и груди, падали в воду, и перед тем как упасть, каждая капля долго блестела на солнце, как будто ей не хотелось расстаться с телом, омытым ею. И из волос её лилась вода, проходя между розовых пальцев
девушки, лилась с нежным, ласкающим ухо звуком.
Услышав крик
девушки и кряхтенье сторожа за забором, отозвавшегося на этот крик, он опрометью, с чувством пойманного вора, бросился бежать по
мокрой, росистой траве в глубину сада.
Девушка посмотрела на него искоса, сквозь
мокрые от слез волосы, падавшие ей на лицо (Кузьма Васильевич на этом месте рассказа всякий раз уверял нас, что этот взгляд пронзил его «словно шилом», а однажды даже попытался представить нам этот удивительный взгляд), и, положив свою руку на подставленную калачиком руку услужливого лейтенанта, отправилась вместе с ним на свою квартиру.
Дрожащие,
мокрые сидели четыре
девушки в огромной рыбачьей лодке. Вода ручьями стекала с их
мокрых насквозь одежд.
Все это сливалось в один беспощадно-похотливый глаз, и мимо проносились девушки-работницы в отрепанных юбках, выплывавшие из мглы проспекта женщины с накрашенными лицами, плачущая над песней о гнедых Прасковья Федоровна и Таня с синеватым лицом, с ногами, плотно охваченными
мокрою юбкою…
Взгляд любви на
девушку, поклон баронессе Эренштейн (так звали владетельницу бедного замка),
мокрую шляпу и большие рукавицы с раструбами в ноги к своей любезной, рог с плеч долой, и начал расстегивать лосиную броню, ограждавшую грудь его.
А «моя Саша» — молодая
девушка восемнадцати лет, которая «тиха не по летам» и которую все зовут «
мокрою курицей». Что же она может говорить?
Но
девушка не видела ни его оплеванного,
мокрого, искаженного бешеным гневом лица, ни черного револьвера.