— А я приехала третьего дня и все еще не чувствую себя дома, все боюсь, что надобно бежать на репетицию, — говорила она,
набросив на плечи себе очень пеструю шерстяную шаль, хотя в комнате было тепло и кофточка Варвары глухо, до подбородка, застегнута.
Наскоро переодевшись, схватив и
набросив на плечи чью-то накидку, бегу садом домой. Холодный августовский вечер охватывает меня… В окне моем огни… Видны движущиеся тени… Это — Чахов, Матреша, Дашковская…
Неточные совпадения
Катерина Ивановна закусывала губы и сдерживала слезы; она тоже молилась, изредка оправляя рубашечку
на ребенке и успев
набросить на слишком обнаженные
плечи девочки косынку, которую достала с комода, не вставая с колен и молясь.
— Сделайте молящуюся фигуру! — сморщившись, говорил Кирилов, так что и нос ушел у него в бороду, и все лицо казалось щеткой. — Долой этот бархат, шелк! поставьте ее
на колени, просто
на камне,
набросьте ей
на плечи грубую мантию, сложите руки
на груди… Вот здесь, здесь, — он пальцем чертил около щек, — меньше свету, долой это мясо, смягчите глаза, накройте немного веки… и тогда сами станете
на колени и будете молиться…
Он устроил себе нечто вроде палатки, а
на плечи набросил шинель. Старик таза поместился у подножия кедра, прикрывшись одеялом. Он взялся караулить бивак и поддерживать огонь всю ночь. Нарубив еловых веток, я разостлал
на них свой мешок и устроился очень удобно. С одной стороны от ветра меня защищала валежина, а с другой — горел огонь.
— Извините, господа, я разденусь, — сказал Лихонин и, сняв с себя пиджак,
набросил его
на плечи проститутке. — Тамара, дай ей шоколада и вина.
Саша отнесся к моему буйству странно: сидя
на земле, он, приоткрыв немножко рот и сдвинув брови, следил за мною, ничего не говоря, а когда я кончил, он, не торопясь, встал, отряхнулся и,
набросив сюртучок
на плечи, спокойно и зловеще сказал...
Я вытер руки, сиделка
набросила мне
на плечи пальто, и, не надевая его в рукава, я побежал домой.
Я встал, встала и она и вдруг вся закраснелась, вздрогнула, схватила лежавший
на стуле платок и
набросила себе
на плечи до самого подбородка. Сделав это, она опять как-то болезненно улыбнулась, покраснела и странно поглядела
на меня. Мне было больно; я спешил уйти, стушеваться.
Вынувши шинель, он весьма гордо посмотрел и, держа в обеих руках,
набросил весьма ловко
на плеча Акакию Акакиевичу; потом потянул и осадил ее сзади рукой книзу; потом драпировал ею Акакия Акакиевича несколько нараспашку.
Видно было, что она хотела что-то еще сказать, но речь ее стала уже мешаться и вышла нескладна; мало-помалу звуки ее голоса слабели, слабели и совсем стихли; смутные, полуоткрытые глаза не сходили, однако, с мужа и как бы силились договорить все остальное; наконец и те начали смежаться… Григорий взглянул
на нее еще раз, потом подошел к полатям, снял с шеста кожух,
набросил его
на плечи и вышел из избы.