Неточные совпадения
Вожеватов. Еще как рад-то, сияет, как апельсин. Что смеху-то! Ведь он у нас чудак. Ему бы жениться поскорей да уехать в свое именьишко, пока разговоры утихнут, так и Огудаловым хотелось; а он таскает Ларису на бульвар, ходит с ней под руку, голову так высоко поднял, что того гляди наткнется на кого-нибудь. Да еще
очки надел зачем-то, а никогда их не носил. Кланяется — едва кивает; тон какой взял; прежде и не слыхать его было, а теперь все «я да я, я хочу, я желаю».
Клим достал из кармана
очки,
надел их и увидал, что дьякону лет за сорок, а лицо у него такое, с какими изображают на иконах святых пустынников. Еще более часто такие лица встречаются у торговцев старыми вещами, ябедников и скряг, а в конце концов память создает из множества подобных лиц назойливый образ какого-то как бы бессмертного русского человека.
Самгин сел, протер запотевшие
очки,
надел их и тотчас опустил голову.
Илья Иванович велел сыскать
очки: их отыскивали часа полтора. Он
надел их и уже подумывал было вскрыть письмо.
Мы шли по полям, засеянным разными овощами. Фермы рассеяны саженях во ста пятидесяти или двухстах друг от друга. Заглядывали в домы; «Чинь-чинь», — говорили мы жителям: они улыбались и просили войти. Из дверей одной фермы выглянул китаец, седой, в
очках с огромными круглыми стеклами, державшихся только на носу. В руках у него была книга. Отец Аввакум взял у него книгу, снял с его носа
очки,
надел на свой и стал читать вслух по-китайски, как по-русски. Китаец и рот разинул. Книга была — Конфуций.
По замечанию Марфы Игнатьевны, он, с самой той могилки, стал по преимуществу заниматься «божественным», читал Четьи-Минеи, больше молча и один, каждый раз
надевая большие свои серебряные круглые
очки.
Овсяников всегда спал после обеда, ходил в баню по субботам, читал одни духовные книги (причем с важностью
надевал на нос круглые серебряные
очки), вставал и ложился рано.
К полудню приехали становой и писарь, с ними явился и наш сельский священник, горький пьяница и старый старик. Они освидетельствовали тело, взяли допросы и сели в зале писать. Поп, ничего не писавший и ничего не читавший,
надел на нос большие серебряные
очки и сидел молча, вздыхая, зевая и крестя рот, потом вдруг обратился к старосте и, сделавши движение, как будто нестерпимо болит поясница, спросил его...
Близорукий, хотя бы
надел на нос вместо
очков колеса с комиссаровой брички, и тогда бы не распознал, что это такое.
Впоследствии капитан ознакомил нас с драматическими перипетиями этой борьбы.
Надев роговые
очки, подняв бумагу высоко кверху, он с чувством перечитывал ябеды Банькевича и свои ответы…
Теперь ясно было видно, что он плачет, — глаза его были полны слез; они выступали сверху и снизу, глаза купались в них; это было странно и очень жалостно. Он бегал по кухне, смешно, неуклюже подпрыгивая, размахивал
очками перед носом своим, желая
надеть их, и всё не мог зацепить проволоку за уши. Дядя Петр усмехался, поглядывая на него, все сконфуженно молчали, а бабушка торопливо говорила...
Тут же сидела и Абрамовна. Убрав чай, она
надела себе на нос большие
очки, достала из шкафа толстый моток ниток и,
надев его на свои старческие колени, начала разматывать.
Николай торопливо снял
очки, снова
надел их и пристально взглянул в лицо сестры. Смущенное молчание встревожило Власову, она виновато поднялась со стула, желая что-то сказать им, но Софья дотронулась до ее руки и тихонько попросила...
Нервным движением поправив
очки, Николай помог ей
надеть кофту и, пожимая руку ее сухой, теплой рукой, сказал вздрагивающим голосом...
Петр Николаевич Свентицкий, маленький, коренастенький человечек в черных
очках (у него болели глаза, ему угрожала полная слепота), встал, по обыкновению, до света и, выпив стакан чаю,
надел крытый, отороченный мерлушкой полушубочек и пошел по хозяйству.
— Не опять ли вспять возвращают? — проговорил он и,
надев торопливо
очки, начал читать письмо. Лицо его просветлело с первых же строк. Дочитав, он перекрестился и закричал...
Профессор в
очках смотрел на него и сквозь
очки, и через
очки, и без
очков, потому что успел в это время снять их, тщательно протереть стекла и снова
надеть.
Мать, не торопясь,
надела на нос большие в металлической оправе
очки и внимательно прочитала записочку. А потом вздела
очки на лоб и сказала...
Весь мир теперь для юнкера вдруг окрасился желтым тоном, тусклым и скучным, точно он
надел желтые
очки.
Тем не менее в одно из ближайших воскресений он пошел на Плющиху и с колотящимся сердцем взобрался на голубятню, на чердачный этаж старого деревянного московского дома.
Надевши на нос большие
очки, скрепленные на сломанной пережабинке куском сургуча, Миртов охотно и внимательно прочитал произведение своего молодого приятеля. Читал он вслух и, по старой привычке, немного нараспев, что придавало сюите важный, глубокий и красиво-печальный характер.
Валерьян был принят в число братьев, но этим и ограничились все его масонские подвиги: обряд посвящения до того показался ему глуп и смешон, что он на другой же день стал рассказывать в разных обществах, как с него снимали не один, а оба сапога, как распарывали брюки,
надевали ему на глаза совершенно темные
очки, водили его через камни и ямины, пугая, что это горы и пропасти, приставляли к груди его циркуль и шпагу, как потом ввели в самую ложу, где будто бы ему (тут уж Ченцов начинал от себя прибавлять), для испытания его покорности, посыпали голову пеплом, плевали даже на голову, заставляли его кланяться в ноги великому мастеру, который при этом, в доказательство своего сверхъестественного могущества, глотал зажженную бумагу.
Он являл собою как бы ходячую водянку, которая, кажется, каждую минуту была готова брызнуть из-под его кожи; ради сокрытия того, что глаза поручика еще с раннего утра были налиты водкой, Савелий Власьев
надел на него
очки.
Сверстов,
надев торопливо
очки, пробежал письмо.
Открыв первую коробку, он вынул из нее оправу от
очков,
надел ее на нос и, строго глядя на меня, сказал...
Думая таким образом, Туберозов вступил в свою залитую солнцем зальцу и,
надев круглые серебряные
очки, распечатал любопытный конверт.
Они жили у сестры, которая собирала у себя ссыльную молодежь и даже остриглась и
надела синие
очки, но проносила только один день — муж попросил снять.
Чаще всего Яков Тарасович читал книгу Иова.
Надевши на свой большой, хищный нос
очки в тяжелой серебряной оправе, он обводил глазами слушателей — все ли на местах?
— Что новенького?.. — повторил Степан Кондратьевич,
надевая свои
очки, — Гм, гм!.. что новенького?.. И старенького довольно, государь мой!
Только к рассвету засыпала мать, а утром, проснувшись поздно,
надевала свое черное шелковое платье, чесалась аккуратно, шла в столовую и, вынув из футляра
очки, медленно прочитывала газету.
Ничипоренко поскорее схватил с себя синие консервы, которые
надел в дорогу для придания большей серьезности своему лицу, и едва он снял
очки, как его простым, не заслоненным стеклами глазам представился небольшой чистенький домик с дверями, украшенными изображением чайника, графина, рюмок и чайных чашек. Вверху над карнизом домика была вывеска: «Белая харчевня».
Мартын Петрович
надел на нос свои железные круглые
очки, взял со стола один из исписанных листов и начал...
Не говоря уже об анекдотах, о каламбурах, об оркестре из «Фенеллы», просвистанном им с малейшими подробностями, он представил даже бразильскую обезьяну, лезущую на дерево при виде человека, для чего и сам влез удивительно ловко на дверь, и, наконец, вечером усадил Юлию и Катерину Михайловну за стол, велев им воображать себя девочками — m-me Санич беспамятною Катенькою, а Юлию шалуньей Юленькою и самого себя —
надев предварительно чепец,
очки и какую-то кацавейку старой экономки — их наставницею под именем m-me Гримардо, которая и преподает им урок, и затем начал им рассказывать нравственные анекдоты из детской книжки, укоряя беспрестанно Катеньку за беспамятство, а Юленьку за резвость.
Курицына. Да что за грех, Прокофьевна! От нее станется; я ее знаю. Больно ей брат волю дал. На другую б я не подумала, а на нее и греха нет. Не нынче, так завтра начнет петли метать, что и концов не найдешь. Она брату-то
очки на нос
наденет! А ведь как она меня разобидела, кабы ты знала.
» Получив служебную бумагу, он, прежде чем ее распечатать, со значительным видом
надевает на нос огромные, круглые прадедовские
очки в роговой оправе и затем уже, наморщив лоб и сжав губы, рассматривает документ, держа его нередко вверх ногами.
И все остались очень довольны, как решил лысый судья. Даже сам волк — и тот остался очень доволен. Ему, правда, без хвоста было очень неудобно: ни пыль подтереть нельзя, когда хочет сесть наземь, ни муху согнать. Да и так очень некрасиво без хвоста. Ну, побежал волк к доктору, запыхался даже; позвонился и ждет. Вышел доктор,
надел большие
очки и спрашивает...
Физик. В институте? Это надо хорошенько рассмотреть. (
Надевает сверх
очков пенсне.)
Мишка. Братцы, Физик вторые
очки надел.
Редко днем, а чаще вечером он крепко усаживался в кресло перед столом с разбросанными бумагами и стаканом остывающего чая, расправлял плечи,
надевал золотые, сильно увеличивающие
очки и, внимательно оглядев конверт, обрезал его по краю.
Пенсне он не носил, а когда писал или читал,
надевал золотые, сильно увеличивающие
очки.
Он огляделся кругом и прежде всего взял со стола
очки и
надел их.
— Через малую веранду из парка, друг мой! Когда вся эта сволочь уехала, я и вернулся. А
очки (князь снял их),
очки здесь уже, на границе,
надел. Они с простыми стеклами.
Надев на нос
очки в медной оправе, казначея стала читать...
Достал он из столика железные круглые
очки,
надел себе на нос, прочел грамотку да через
очки опять на меня посмотрел.
Тетя Родайка, сама страшно волнуясь, едва находит в себе силы открыть футляр с
очками,
надеть последние, подойти к окну и прочесть крупным, мужским почерком набросанные строки.
Безрукавкин быстро подошел к письменному столу и взял книгу журнала. Она была развернута. Он
надел было
очки и собрался прочитать Анне Серафимовне целую страницу.
Для портного наступила новая эра. Просыпаясь утром и обводя мутными глазами свой маленький мирок, он уже не плевал с остервенением… А что диковиннее всего, он перестал ходить в кабак и занялся работой. Тихо помолившись, он
надевал большие стальные
очки, хмурился и священнодейственно раскладывал на столе сукно.
Не теперешняя наша мелкая неудача
надела на меня темные
очки. Давно уже мне начинает казаться, что мы обманываем себя и не видим кругом того, что есть. Повторяем грозные фразы о своей силе и непримиримости, в волны спадают, спадают, и скоро мы будем на мели.
— В самом деле я заболталась, — сказала Лиза. — Пожалуй, наш гость в первый день нашего знакомства сочтет меня моралисткой, резонеркой, педанткой, чем-нибудь вроде синего чулка. Жаль, что я на этот случай не
надела папашиных
очков, были бы мне кстати.
— Да у тебя новые
очки, — сказала Лиза, — поздравляю тебя с покупкой, ты был без них как без глаз. Дай-ка, попробую их на себе. Ведь я тоже близорука, настоящая папашина дочка, — прибавила она, обращаясь к Сурмину, сняла с отца
очки,
надела на свой греческий носик и кокетливо провела ими по разным предметам в комнате, не минуя и гостя.