Неточные совпадения
Дома его ждал толстый конверт с
надписью почерком Лидии; он лежал
на столе,
на самом видном месте. Самгин несколько секунд рассматривал его, не решаясь взять в
руки, стоя в двух шагах от стола. Потом, не сходя с места, протянул
руку, но покачнулся и едва не упал, сильно ударив ладонью по конверту.
Еще более призадумался Обломов, когда замелькали у него в глазах пакеты с
надписью нужное и весьма нужное, когда его заставляли делать разные справки, выписки, рыться в делах, писать тетради в два пальца толщиной, которые, точно
на смех, называли записками; притом всё требовали скоро, все куда-то торопились, ни
на чем не останавливались: не успеют спустить с
рук одно дело, как уж опять с яростью хватаются за другое, как будто в нем вся сила и есть, и, кончив, забудут его и кидаются
на третье — и конца этому никогда нет!
Вера Павловна смотрит:
на столике у кроватки лежит тетрадь с
надписью: «Дневник В. Л.» Откуда взялась эта тетрадь? Вера Павловна берет ее, раскрывает — тетрадь писана ее
рукою; когда же?
На стенах этой школы было, между прочим, много всяких
надписей, и в том числе чья-то сиротская
рука начертала...
Надпись, начертанная не ласкательством, но истиною, дерзающею
на силу: «Се исторгнувший гром с небеси и скиптр из
руки царей».
А Платов
на эти слова в ту же минуту опустил правую
руку в свои большие шаровары и тащит оттуда ружейную отвертку. Англичане говорят: «Это не отворяется», а он, внимания не обращая, ну замок ковырять. Повернул раз, повернул два — замок и вынулся. Платов показывает государю собачку, а там
на самом сугибе сделана русская
надпись: «Иван Москвин во граде Туле».
У одного в гербе была изображена, в червленом 10 поле,
рука, держащая серебряную урну с
надписью: не пролей!у другого —
на серебряном поле —
рука, держащая золотую урну с
надписью: содержи в опрятности!Из чего дозволялось заключать, что оба происходят не от Рюрика.
Тот подал ему целую кучу пакетов. Калинович с пренебрежением перекидал их и остановился только
на одной бумаге,
на которой была сделана
надпись в собственные
руки. Он распечатал ее, прочитал внимательно и захохотал таким странным смехом, что все посмотрели
на него с удивлением, а Настенька даже испугалась.
На оборотной стороне билетика
рукою князя было написано: «Заезжал поблагодарить автора за доставленное мне удовольствие!» Прочитав фамилию и
надпись, Калинович улыбнулся, и потом, подумав немного, сбросив с себя свой поношенный вицмундир, тщательно выбрился, напомадился, причесался и, надев черную фрачную пару, отправился сначала к Годневым.
И при этом они пожали друг другу
руки и не так, как обыкновенно пожимаются
руки между мужчинами, а как-то очень уж отделив большой палец от других пальцев, причем хозяин чуть-чуть произнес: «А… Е…»,
на что Марфин слегка как бы шикнул: «Ши!».
На указательных пальцах у того и у другого тоже были довольно оригинальные и совершенно одинакие чугунные перстни,
на печатках которых была вырезана Адамова голова с лежащими под ней берцовыми костями и
надписью наверху: «Sic eris». [«Таким будешь» (лат.).]
А что всего страннее, так это то, что один из солдатиков, запустив черту за пазуху свою
руку, вытащил оттуда
на шнурке старый медный крест с давленною
надписью: «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его».
Наконец, настойчиво отведя эти чувства, как отводят
рукой упругую, мешающую смотреть листву, я стал одной ногой
на кормовой канат, чтобы ближе нагнуться к
надписи. Она притягивала меня. Я свесился над водой, тронутой отдаленным светом.
Надпись находилась от меня
на расстоянии шести-семи футов. Прекрасно была озарена она скользившим лучом. Слово «Бегущая» лежало в тени, «по» было
на границе тени и света — и заключительное «волнам» сияло так ярко, что заметны были трещины в позолоте.
При виде портрета польского короля, с известной
надписью, поляки взглянули с гордой улыбкой друг
на друга; пан Тишкевич также улыбнулся, но когда взоры его встретились со взорами хозяина, то что-то весьма похожее
на презрение изобразилось в глазах его: казалось, он с трудом победил это чувство и не очень торопился пожать протянутую к нему
руку боярина Кручины.
Сезон закончили с адресом Григорьеву от публики и подарками кое-кому из актеров. Григорьев с семьей, Казаковы и Львов-Дитю, который вынес Сонечку
на руках в экипаж, выехали вечером, а мы, чтобы не обращать
на себя внимания жителей, отправились в ночь до солнечного восхода. Не хотели разочаровать публику, еще вчера любовавшуюся блестящими грандами, лордами, маркизами и рыцарями, еще вчера поднесшую десятирублевый серебряный портсигар с
надписью: «Великолепному Н. П. Изорину от благодарного Моршанска».
Пока Вася отряхивался, я смахнул пыль с сундука. Он был белый, кожаный, с китайской
надписью. Я и Вася, взявшись за медные ручки сундука, совершенно легкого, потащили его по лестнице, причем Вася обернул его ручку бумажкой и держал
руку на отлете, чтобы костюмом не коснуться ноши. За стеной, отделявшей от кладовки наши актерские номерки, в испуге неистово лаяла Леберка, потревоженная неслыханным никогда грохотом. Я представил себе, как она лает, поджав свой «прут», как называют охотники хвост у понтера.
Прочитав это письмо, князь сделался еще более мрачен; велел сказать лакею, что обедать он не пойдет, и по уходе его, запершись в кабинете, сел к своему столу, из которого, по прошествии некоторого времени, вынул знакомый нам ящик с револьвером и стал глядеть
на его крышку, как бы прочитывая сделанную
на ней
надпись рукою Елены.
Тогда она, по наружности по крайней мере, как бы не обратила
на то большого внимания и даже проговорила: «Все фарсы этот господин выкидывает!» Но в настоящую минуту Елена, как бы против воли, припомнила о других пистолетах,
на ящике которых она сделала
надпись своею
рукой; со свойственной, однако, ей силой характера, она поспешила отогнать от себя это воспоминание и начала разговаривать с Жуквичем.
К Бегушеву Домна Осиповна, хоть и прошла почти неделя, не ехала; он ее поджидал каждый день и не выходил даже из дому: его очень поразил ее беспокойный и странный вид, который, впрочем, он отнес к ее нервному расстройству; наконец, он получил от нее письмо;
надпись адреса
на конверте ему невольно кинулась в глаза: она написана была кривыми строками и совершенно дрожащей
рукой.
Я с грустью перечитывал эти слова. Мне было шестнадцать лет, но я уже знал, как больно жалит пчела — Грусть.
Надпись в особенности терзала тем, что недавно парни с «Мелузины», напоив меня особым коктейлем, испортили мне кожу
на правой
руке, выколов татуировку в виде трех слов: «Я все знаю». Они высмеяли меня за то, что я читал книги, — прочел много книг и мог ответить
на такие вопросы, какие им никогда не приходили в голову.
— Ох, ох! — сказала Молли. — Ну как же он не знал? У него есть
на руке такая
надпись, — хотя я и не видела, но слышала.
Руки царя были нежны, белы, теплы и красивы, как у женщины, но в них заключался такой избыток жизненной силы, что, налагая ладони
на темя больных, царь исцелял головные боли, судороги, черную меланхолию и беснование.
На указательном пальце левой
руки носил Соломон гемму из кроваво-красного астерикса, извергавшего из себя шесть лучей жемчужного цвета. Много сотен лет было этому кольцу, и
на оборотной стороне его камня вырезана была
надпись на языке древнего, исчезнувшего народа: «Все проходит».
— А это с одного… — сказал Чартков, и не кончил слова: послышался треск. Квартальный пожал, видно, слишком крепко раму портрета, благодаря топорному устройству полицейских
рук своих; боковые досточки вломились вовнутрь, одна упала
на пол, и вместе с нею упал, тяжело звякнув, сверток в синей бумаге. Чарткову бросилась в глаза
надпись: «1000 червонных». Как безумный, бросился он поднять его, схватил сверток, сжал его судорожно в
руке, опустившейся вниз от тяжести.
Нарисованная
рука указывала ему
на надпись «Комнаты 302–349».
Заучив
на память два тобольских и еще несколько адресов в других городах России, я смыл самую
надпись. Если бы эти документы даже попались в
руки тюремщиков, никому не пришло бы в голову, что здесь были еще
надписи, которых совсем не видно. Потом я пересчитал бывшие со мною деньги, около сотни рублей, и привел все в прежний вид.
— С надписом: «конфиденциально», — пояснил пан Ладислав, изображая сложенными пальцами одной
руки на раскрытой ладони другой как бы предполагаемую
надпись. — Только будь так ласков, брацишку, отправь поскорее… в казенном пакете, за печатью… жебы вшистко было як сенподоба.
Маруся вошла в докторский кабинет последней. Входя в этот кабинет, заваленный книгами с немецкими и французскими
надписями на переплетах, она дрожала, как дрожит курица, которую окунули в холодную воду. Он стоял посреди комнаты, опершись левой
рукой о письменный стол.
Руки святого воздеты к небу, восторгом горят его очи, а из уст выходит узенькая полоска хартии, и
на ней латинская
надпись: «Te Deum laudamus».
Один из документов (духовное завещание императрицы Елизаветы Петровны) найден в бумагах принцессы в двух экземплярах: один переписан ее
рукой, а
на другом, с которого, вероятно, она списывала копии, находится ее собственноручная
надпись: «Testament d'Elisabeth, Princesse imperiale de toutes les Russies».
На кафедре стояла громадная корзина, зашитая в деревенский холст,
на крышке которой была сделана
надпись рукою мамы: «Петербург, N-я улица, N-й институт, 7-й класс, институтке Влассовской».
Да ее, мамочку, наливаете не в рюмку, а в какой-нибудь допотопный дедовский стаканчик из серебра или в этакий пузатенький с
надписью «его же и монаси приемлют», и выпиваете не сразу, а сначала вздохнете,
руки потрете, равнодушно
на потолок поглядите, потом, этак не спеша, поднесете ее, водочку-то, к губам и — тотчас же у вас из желудка по всему телу искры…
Кричал оратор, с трудом удерживаясь
на столбике, балансируя
руками и колебля знамя,
на котором ломалась в складках крупная
надпись: «Долой войну!»
Запершись в кабинете и положив ночник и пистолет
на стол, подошел Фюренгоф к одному шкапу, вынул из него деревянный ящик с гвоздиками номер четвертый, засунул
руку дальше и вынул укладку,
на которой тоже была
надпись: гвозди номера четвертого.
— Только
на конвертах сделайте
надписи своей
рукой, — обратился он к Шестову.
— Нас принесут мертвыми к вашим ногам
на этом знамени, — сказал Жвирждовский, — или с этим знаменем в
руке, но только с прибавкой
на нем новой
надписи: «развевался
на главе Ивана Великого».
На ней была положена гладкая гранитная плита с
надписью выпуклыми бронзовыми буквами, утонувшая в цветах свежих, благоухающих, вероятно лелеемых
рукою любящего человека.
Убитого Ушакова хоронил весь город с музыкой и венками. Общественное мнение было возбуждено против убийцы до такой степени, что народ толпами ходил к тюрьме, чтобы поглядеть
на стены, за которыми томился Винкель, и уже через два-три дня после похорон
на могиле убитого стоял крест с мстительною
надписью: „Погиб от
руки убийцы“. Но ни
на кого так не подействовала смерть Ушакова, как
на его мать. Несчастная старуха, узнав о смерти своего единственного сына, едва не сошла с ума…»
По подписании манифеста и положении подлинника в Успенском соборе, списки, с него написанные, как и подлинник
рукою князя А. Н. Голицына, были посланы и оставлены в означенные в нем места, с собственноручными
надписями государя, подобными той, которая была
на конверте с подлинником.
Девушка подала ему конверт.
На нем
рукой княжны была сделана
надпись: «Антону Михайловичу Шатову, в собственные
руки». Антон Михайлович, как теперь помнит, приложил этот конверт к своим губам. Когда же он оправился от первого волнения и хотел поблагодарить подательницу, ее уже не было. Она скрылась.
За несколько рублей была добыта
рука какого-то удавившегося молодого парня, и Кузьма, бережно завернув ее в тряпицу, принес в тот же день Дарье Николаевне. По ее указанию смастерил он ящик, в который уложил
руку, надев
на ее палец перстень Константина Рачинского, и сам отнес в Новодевичий монастырь этот гостинец, с
надписью на ящике, написанной
рукой Салтыковой: «Марье Осиповне Олениной», и передал «матушке казначее».
Император изображен в римской тоге, с лавровым венком
на голове и с фельдмаршальским жезлом в правой
руке.
На монументе
надпись...
Он дрожащими
руками вынул из него две рукописи: одна была написана по-французски, женским почерком, другая по-русски, тем же писарским почерком, каким была написана
надпись на конверте.
Я машинально протянул к шляпе
руку, но вдруг судорожно отдернул ее:
на дне шляпы стояла
надпись: «фабрика Ф. Циммермана, в С.-Петербурге».
Взоры его машинально остановились
на запечатанном пакете, форма и адрес которого обратили
на себя его внимание: это было простое письмо с
надписью на английском языке: «Императору одному». Слова эти были написаны беглым почерком, казалось, принадлежавшим
руке женщины.
Флегонт Никитич вернулся в комнату и подал Стеше сильно засаленный конверт,
на котором
рукой княжны была сделана
надпись: «Его Высокоблагородию, Антону Михайловичу Шатову. В собственные
руки».
Дрожащими
руками взяла молодая женщина две кипы ассигнаций там, где указывал свекор;
на ярлыках каждой написано было: десять тысяч. Она взглянула
на надписи и, показав Илье Максимовичу, промолвила: — Не много ли, батюшка?
День похорон княгини и княжны Полторацких встал в ее памяти. Она идет за гробом княгини, а там, в хвосте процессии, несут останки княжны Людмилы. Вот ее скромный гроб опускают в могилу, и скоро земля, брошенная в большинстве равнодушными
руками, образует холмик,
на который водружают деревянный крест. Безумная, ей показалось тогда, что все похоронено под этой земляной насыпью, под этим деревянным крестом с
надписью: «Здесь лежит тело Татьяны Берестовой».
«Каждый день старуха Ушакова ездила
на могилу сына. Какая бы ни была погода, шел ли дождь, или бушевала злая вьюга, каждое утро часу в десятом ее лошади стояли у ворот кладбища, а она сама сидела у могилы, плакала и с жадностью, точно любуясь, глядела
на надпись: „Погиб от
руки убийцы“».
Чтоб праха
Мертвых никто не обидел, надгробные камни с простою
Надписью, с грубой резьбою прохожего молят почтить их
Вздохом минутным;
на камнях
рука неграмотной музы
Их имена и лета написала, кругом начертавши,
Вместо надгробий, слова из святого писанья, чтоб скромный
Сельский мудрец по ним умирать научался.
Акт, сохранившийся в бумагах покойного Пеликана, кончается
на том, что мы могли из него выбрать и сообщить; но
на нем есть еще чрезвычайно любопытная пометка, сделанная собственною
рукою Евгения Венцеславовича 8-го декабря 1878 года. Из этой
надписи видно, что покойному председателю медицинского совета описанное загадочное событие пяти смертей оставалось необъяснимым до 1878 года, т. е. в течение ровно двадцати пяти лет.
И он велел ей приходить одной и переодеваться у него в очень нарядный крестьянский убор, после чего она должна была брать в
руки сноп соломы, путаные васильки и серп, и так она стояла, пока он произвел еще одну картину, которая стояла
на одной из парижских художественных выставок с
надписью: «Devouschka krapivouscou jala», но и после этого француз продолжал ее поддерживать и доставлял ей с детьми что им было нужно, но зато она была беременна… и бог весть для какой надобности.