Неточные совпадения
Впопад ли я ответила —
Не знаю… Мука смертная
Под сердце подошла…
Очнулась я, молодчики,
В богатой, светлой горнице.
Под пологом лежу;
Против меня — кормилица,
Нарядная, в кокошнике,
С ребеночком сидит:
«Чье дитятко, красавица?»
— Твое! — Поцаловала я
Рожоное
дитя…
На трех высоких стульчиках
Три мальчика
нарядные,
Салфеточки подвязаны
Под горло у
детей.
Дети не только были прекрасны собой в своих
нарядных платьицах, но они были милы тем, как хорошо они себя держали.
Когда уже половина
детей были одеты, к купальне подошли и робко остановились
нарядные бабы, ходившие за сныткой и молочником. Матрена Филимоновна кликнула одну, чтобы дать ей высушить уроненную в воду простыню и рубашку, и Дарья Александровна разговорилась с бабами. Бабы, сначала смеявшиеся в руку и не понимавшие вопроса, скоро осмелились и разговорились, тотчас же подкупив Дарью Александровну искренним любованьем
детьми, которое они выказывали.
Скромные старушки в белых платках и серых кафтанах, и старинных поневах, и башмаках или новых лаптях стояли позади их; между теми и другими стояли
нарядные с масляными головами
дети.
Как им петь, как говорить про лихие дела: пан их Данило призадумался, и рукав кармазинного [Кармазинный — красного сукна.] жупана опустился из дуба и черпает воду; пани их Катерина тихо колышет
дитя и не сводит с него очей, а на незастланную полотном
нарядную сукню серою пылью валится вода.
Тут были и
дети, очень чистенькие и
нарядные, но нас больше всего интересовал наш знакомец.
Нарядны
дети, как цветы,
Нарядней старики...
Ух, какое большое стекло, а за стеклом комната, а в комнате дерево до потолка; это елка, а на елке сколько огней, сколько золотых бумажек и яблоков, а кругом тут же куколки, маленькие лошадки; а по комнате бегают
дети,
нарядные, чистенькие, смеются и играют, и едят, и пьют что-то.
— Vous voilà comme toujours, belle et parée! [Вот и вы, как всегда, красивая и
нарядная! (франц.)] — говорит он, обращаясь к имениннице. И, приятно округлив правую руку, предлагает ее Агриппине Алексеевне, отрывая ее таким образом от сердца нежно любящей матери, которая не иначе как со слезами на глазах решается доверить свое
дитя когтям этого оплешивевшего от старости коршуна. Лев Михайлыч, без дальнейших церемоний, ведет свою даму прямо к роялю.
Мамаши еще спали, а малые
дети не превращались еще в жертвы
нарядных детских костюмчиков.
Ребенок, кажется, сознавал, что он нехорош собою, потому что очень не любил, когда приезжали гости, особливо
нарядные, которые часто привозили с собою прехорошеньких
детей и говорили с ними по-французски; ему было очень совестно сидеть при них в гостиной; он прятал свои руки и ноги, или, лучше сказать, весь старался спрятаться в угол, в котором обыкновенно усаживался.
В это время я, не имея ничего, терпел крайность, а Горб-Маявецкий разживался порядочно. Купил новый дом, и лучше прежнего; жена стала
наряднее, и даже коляска завелась; умножилось и
детей; Анисиньку отдали в девичье училище (о маменька! Что, если бы вы встали из гроба и узнали, что барышень учат в училищах — как бы вы громко произнесли: тьфу! и, посмотревши, что этакое зло делается во всех четырех концах вселенной, следовательно, не знавши, куда бы преимущественно плюнуть, вы бы снова померли!).
— Елочка, елка,
Нарядная елка!
Где подрастала?
Где поднималась?
Ты малым деткам
Дана на утеху.
Ветки твои пышны,
Свечечки ярки.
Радость несешь ты
Светлую
детям!
Ты расскажи нам,
Пышная елка!
В дальних лесочках,
В хвойных зеленых.
Ты вырастала,
Ты хорошела
Деткам на радость,
Нам на утеху.
Сама баронесса, вся белая, душистая,
нарядная и розовая, как молодая девушка, приезжала с особенно нескладной в ее
нарядном платьице Нан христосоваться с
детьми на второй день праздника. А на третий «любимицы» Софьи Петровны были приглашены к попечительнице в гости.
У моих родных в Царском Селе, куда я попадаю на другой день, огромная, под потолок, елка и ликующая толпа
детей. По обыкновению у них званый рождественский вечер с массой
нарядных взрослых и ребят.
Наконец все трое
детей Волгиных вместе с Маей, одетой в
нарядное белое платьице, с большим букетом лесных цветов в руках, и Фридрихом Адольфовичем, сиявшим необычайным оживлением, вышли на крыльцо хуторского дома, чутко прислушиваясь, не звякнет ли вдали желанный колокольчик.
Все были нарядны, но и среди
нарядных рабочих и их жен заметны были богачи и купцы с женами и
детьми, которые попадались промеж народа. Так заметна была Рина Голицына, когда она, радостная, сияющая от мысли, что она добилась своего и с народом, среди народа, празднует восшествие на престол обожаемого народом царя, ходила с братом Алеком между кострами.
И он велел ей приходить одной и переодеваться у него в очень
нарядный крестьянский убор, после чего она должна была брать в руки сноп соломы, путаные васильки и серп, и так она стояла, пока он произвел еще одну картину, которая стояла на одной из парижских художественных выставок с надписью: «Devouschka krapivouscou jala», но и после этого француз продолжал ее поддерживать и доставлял ей с
детьми что им было нужно, но зато она была беременна… и бог весть для какой надобности.
Идет к хозяйке. Как вчера уговорено, берет в мешочек пирога, два яйца, ветчины, полбутылки водки, и, чуть занимается заря, они с Яшей выходят со двора и идут к Петровскому парку. Они не одни. И впереди идут, и сзади догоняют, и со всех сторон выходят и сходятся и мужчины, и женщины, и
дети, все веселые и
нарядные, на одну и ту же дорогу.