Неточные совпадения
Когда
пьеса кончилась,
настоящий Самойлов взошел в ложу директора и просил позволения сказать несколько слов своему двойнику.
Настоящий же смысл
пьесы вот в чем.
Покуда он потом сел на извозчика и ехал к m-me Пиколовой, мысль об театре все больше и больше в нем росла. «Играть будут, вероятно, в
настоящем театре, — думал он, — и, следовательно, можно будет сыграть большую
пьесу. Предложу им «Гамлета»!» — Возраст Ромео для него уже прошел, настала более рефлексивная пора — пора Гамлетов.
Теперь моя черновая работа кончена, и план будущих действий составлен. Этот план ясен и может быть выражен в двух словах: строгость и снисхождение! Прежде всего — душа преступника! Произвести в ней спасительное движение и посредством него прийти к раскрытию истины — вот цель! Затем — в поход! но не против злоумышленников, милая маменька, а против бедных, неопытных заблуждающихся! Мне кажется, что это именно тот
настоящий тон, на котором можно разыграть какую угодно
пьесу…
За кулисы проходили только
настоящие любители: Сатины, Ознобишины, из которых Илья Иванович, автор нескольких
пьес и член Общества драматических писателей и Московского артистического кружка, был сам прекрасный актер.
Долгов по поводу
пьесы Татьяны Васильевны начал рассуждать о народе русском и столько навыдумал на этот народ в ту и другую сторону, что ему Офонькин даже заметил: «Это не так, этого не бывает». У Долгова была удивительная способность нигде ничего не видеть
настоящего и витать где-то между небом и землею.
Татьяна Васильевна молча их слушала и была грустна; она полагала, что этим двум спорящим лицам в
настоящий вечер следовало бы говорить о ее
пьесе, а не о Шекспире.
Так, например, в
пьесе Дюма-сына «Дама с камелиями», то есть в
настоящей драме, в первом акте поют куплеты.
Начать с того, что разучиванья целых
пьес, то есть создания ролей на
настоящих ученических спектаклях, вовсе не полагалось.
Шекспиром я и хотел прежде всего насытиться в Бург-театре. И мне случалось там (в оба моих зимних сезона в 1868–1869 и 1870 годах) попадать на такие серии шекспировских
пьес, какие не давались тогда нигде — ни в Мюнхене, ни в Берлине, и всего менее в Лондоне и вообще в Англии. Где же, кроме тогдашней Вены, могли вы ходить на цикл шекспировских хроник, дававшихся восемь дней кряду? Для такого друга театра, каким был я, это являлось
настоящим объедением.