Неточные совпадения
Демократия, как
ценность, есть уже образовавшийся народный характер, выработанная личность, способная обнаружить себя в
национальной жизни.
Ценность чести,
национальной и личной, выше благополучия и покойного удовлетворения.
Такая мечта о человеке и человечестве, отвлеченных от всего
национального, есть жажда угашения целого мира
ценностей и богатств.
Эта борьба за
национальное бытие — не утилитарная борьба, она всегда есть борьба за
ценность, за творческую силу, а не за элементарный факт жизни, не за простые интересы.
Из всех «сверхличных»
ценностей легче всего человек соглашается подчинить себе
ценности национального, он легче всего чувствует себя частью
национального целого.
Преобладание общечеловеческой и персоналистически-человеческой общности и солидарности над
национальной и классовой означает также победу личности, личного достоинства и личной
ценности над объективированным коллективом.
Национальное целое, существующее тысячелетия, имеет большую
ценность, чем отдельный класс, которого не было в прошлом и, может быть, не будет в будущем.
И тем не менее в объективной действительности «классовый» интерес может быть более человеческим, чем интерес «
национальный», т. е. в нем может быть речь о попранном достоинстве человека, о
ценности человеческой личности, в «
национальном» же интересе может речь идти об «общем», не имеющем никакого отношения к человеческому существованию.
Религиозная
ценность сталкивается с
ценностью государственной и
национальной, любовь к живому человеку сталкивается с любовью к творчеству и т. д.
Но
ценность национальная, как и все
ценности, может извращаться и претендовать на верховное и абсолютное значение.
Высшее
национальное сознание должно хранить сотворенные
ценности и творить новые
ценности народа как великого исторического целого; оно связывает далекое прошлое с далеким будущим.
Ценность великого русского государства, завоеванная русским народом в долгой и мучительной истории, понятна лишь для
национального сознания и непонятна для сознания народнического, которое всегда имело анархический уклон.
Вот почему идею пролетариата следует рассматривать как ограбление человечества, отнятие у него качеств и
ценности национального бытия,
национальных индивидуальностей.
В России сейчас образовалось три течения: одно хочет безусловно, без торга и без расчета спасать родину, в которой видит вечную
ценность, и требует дисциплины в армии в целях патриотических и
национальных; другое хочет спасать родину условно, и расчетливо договаривается о том, чтобы родина была подчинена «революции» и «демократии», требует исключительно «революционной» дисциплины; третье безусловно предает родину и требует истребления ее во имя всемирной революции.
Реально в России сейчас существуют только две партии — партия патриотов, желающих спасти родину, не потерявших здорового
национального и государственного чувства, сознающих ответственность за все будущее России, и не-патриотов, отрицающих самостоятельную
ценность национальности, равнодушных к родине, к ее чести и достоинству, предающих ее или из фанатической приверженности отвлеченным утопиям и ложным интернационалистическим идеям, или из низкой корысти и продажности.
Ряд десятилетий отрицалась в народе
ценность отечества,
ценность национальности и убивалось всякое
национальное чувство как безнравственное.
Тот самый простой и темный народ, который сейчас владеет Россией, совершает погромы и подвергает опасности величайшие
ценности нашего
национального, государственного и культурного бытия, душевно беспомощен и беззащитен.