Неточные совпадения
Тогда один маленький, очень молодой
на вид, но очень ядовитый
господин стал говорить, что губернскому предводителю, вероятно, было бы приятно дать отчет в суммах и что излишняя деликатность членов комиссии лишает его этого нравственного удовлетворения.
Гораздо легче изображать характеры большого размера: там просто бросай краски со всей руки
на полотно, черные палящие глаза, нависшие брови, перерезанный морщиною лоб, перекинутый через плечо черный или алый, как огонь, плащ — и портрет готов; но вот эти все
господа, которых много
на свете, которые с
вида очень похожи между собою, а между тем как приглядишься, увидишь много самых неуловимых особенностей, — эти
господа страшно трудны для портретов.
— Такой приказ, так уж, видно, следует, — сказал швейцар и прибавил к тому слово: «да». После чего стал перед ним совершенно непринужденно, не сохраняя того ласкового
вида, с каким прежде торопился снимать с него шинель. Казалось, он думал, глядя
на него: «Эге! уж коли тебя
бары гоняют с крыльца, так ты, видно, так себе, шушера какой-нибудь!»
Я выделывал ногами самые забавные штуки: то, подражая лошади, бежал маленькой рысцой, гордо поднимая ноги, то топотал ими
на месте, как баран, который сердится
на собаку, при этом хохотал от души и нисколько не заботился о том, какое впечатление произвожу
на зрителей, Сонечка тоже не переставала смеяться: она смеялась тому, что мы кружились, взявшись рука за руку, хохотала, глядя
на какого-то старого
барина, который, медленно поднимая ноги, перешагнул через платок, показывая
вид, что ему было очень трудно это сделать, и помирала со смеху, когда я вспрыгивал чуть не до потолка, чтобы показать свою ловкость.
— Не знаю-с… Извините… — пробормотал
господин, испуганный и вопросом, и странным
видом Раскольникова, и перешел
на другую сторону улицы.
Да оставь я иного-то
господина совсем одного: не бери я его и не беспокой, но чтоб знал он каждый час и каждую минуту, или по крайней мере подозревал, что я все знаю, всю подноготную, и денно и нощно слежу за ним, неусыпно его сторожу, и будь он у меня сознательно под вечным подозрением и страхом, так ведь, ей-богу, закружится, право-с, сам придет, да, пожалуй, еще и наделает чего-нибудь, что уже
на дважды два походить будет, так сказать, математический
вид будет иметь, — оно и приятно-с.
— И прекрасно. Как вы полагаете, что думает теперь о нас этот человек? — продолжал Павел Петрович, указывая
на того самого мужика, который за несколько минут до дуэли прогнал мимо Базарова спутанных лошадей и, возвращаясь назад по дороге, «забочил» и снял шапку при
виде «
господ».
К довершению всего, мужики начали между собою ссориться: братья требовали раздела, жены их не могли ужиться в одном доме; внезапно закипала драка, и все вдруг поднималось
на ноги, как по команде, все сбегалось перед крылечко конторы, лезло к
барину, часто с избитыми рожами, в пьяном
виде, и требовало суда и расправы; возникал шум, вопль, бабий хныкающий визг вперемежку с мужскою бранью.
— Тут уж есть эдакое… неприличное, вроде как о предках и родителях бесстыдный разговор в пьяном
виде с чужими, да-с! А
господин Томилин и совсем ужасает меня. Совершенно как дикий черемис, — говорит что-то, а понять невозможно. И
на плечах у него как будто не голова, а гнилая и горькая луковица. Робинзон — это, конечно, паяц, — бог с ним! А вот бродил тут молодой человек, Иноков, даже у меня был раза два… невозможно вообразить,
на какое дело он способен!
Захар, чувствуя неловкость от этого безмолвного созерцания его особы, делал
вид, что не замечает
барина, и более, нежели когда-нибудь, стороной стоял к нему и даже не кидал в эту минуту своего одностороннего взгляда
на Илью Ильича.
Вид дикости
на лице Захара мгновенно смягчился блеснувшим в чертах его лучом раскаяния. Захар почувствовал первые признаки проснувшегося в груди и подступившего к сердцу благоговейного чувства к
барину, и он вдруг стал смотреть прямо ему в глаза.
Пекли исполинский пирог, который сами
господа ели еще
на другой день;
на третий и четвертый день остатки поступали в девичью; пирог доживал до пятницы, так что один совсем черствый конец, без всякой начинки, доставался, в
виде особой милости, Антипу, который, перекрестясь, с треском неустрашимо разрушал эту любопытную окаменелость, наслаждаясь более сознанием, что это господский пирог, нежели самым пирогом, как археолог, с наслаждением пьющий дрянное вино из черепка какой-нибудь тысячелетней посуды.
Взгляд и улыбка у него были так приветливы, что сразу располагали в его пользу. Несмотря
на свои ограниченные средства, он имел
вид щедрого
барина: так легко и радушно бросал он сто рублей, как будто бросал тысячи.
Кроме нас, обедали в этой комнате еще
на четырех столах, все офицеры и разные осанистого
вида господа.
Проберешься ли цело и невредимо среди всех этих искушений? Оттого мы задумчиво и нерешительно смотрели
на берег и не торопились покидать гостеприимную шкуну. Бог знает, долго ли бы мы просидели
на ней в
виду красивых утесов, если б нам не были сказаны следующие слова: «
Господа! завтра шкуна отправляется в Камчатку, и потому сегодня извольте перебраться с нее», а куда — не сказано. Разумелось,
на берег.
Вагон, в котором было место Нехлюдова, был до половины полон народом. Были тут прислуга, мастеровые, фабричные, мясники, евреи, приказчики, женщины, жены рабочих, был солдат, были две барыни: одна молодая, другая пожилая с браслетами
на оголенной руке и строгого
вида господин с кокардой
на черной фуражке. Все эти люди, уже успокоенные после размещения, сидели смирно, кто щелкая семечки, кто куря папиросы, кто ведя оживленные разговоры с соседями.
— Сегодня, в пять часов пополудни,
господин Карамазов занял у меня, по-товарищески, десять рублей, и я положительно знаю, что у него денег не было, а сегодня же в девять часов он вошел ко мне, неся в руках
на виду пачку сторублевых бумажек, примерно в две или даже в три тысячи рублей.
Голову Григория обмыли водой с уксусом, и от воды он совсем уже опамятовался и тотчас спросил: «Убит аль нет
барин?» Обе женщины и Фома пошли тогда к
барину и, войдя в сад, увидали
на этот раз, что не только окно, но и дверь из дома в сад стояла настежь отпертою, тогда как
барин накрепко запирался сам с вечера каждую ночь вот уже всю неделю и даже Григорию ни под каким
видом не позволял стучать к себе.
— Деньги,
господа? Извольте, понимаю, что надо. Удивляюсь даже, как раньше не полюбопытствовали. Правда, никуда бы не ушел,
на виду сижу. Ну, вот они, мои деньги, вот считайте, берите, все, кажется.
Так что же человек: смотрит
на меня и все не может представить, что я, прежний
барин его, офицер, пред ним теперь в таком
виде и в такой одежде: заплакал даже.
Господа присяжные, эти души, эти
на вид жестокосердые, буйные и безудержные люди, как мой клиент, бывают, и это чаще всего, чрезвычайно нежны сердцем, только этого не выказывают.
Он позвонил, вошел старик huissier [сторож (фр.).] с цепью
на груди; сказав ему с важным
видом: «Бумаги и перо этому
господину», юноша кивнул мне головой.
— Если
господь раздвоил народ этот и направил брата
на брата, он имеет свои
виды, и если мы их не понимаем, то должны покоряться провидению даже тогда, когда оно карает.
На другой день, ранним утром, началась казнь.
На дворе стояла уже глубокая осень, и Улиту, почти окостеневшую от ночи, проведенной в «холодной», поставили перед крыльцом,
на одном из приступков которого сидел
барин,
на этот раз еще трезвый, и курил трубку. В
виду крыльца,
на мокрой траве, была разостлана рогожа.
В таком же беспорядочном
виде велось хозяйство и
на конном и скотном дворах. Несмотря
на изобилие сенокосов, сена почти никогда недоставало, и к весне скотина выгонялась в поле чуть живая. Молочного хозяйства и в заводе не было. Каждое утро посылали
на скотную за молоком для
господ и были вполне довольны, если круглый год хватало достаточно масла
на стол. Это было счастливое время, о котором впоследствии долго вздыхала дворня.
Улита домовничала в Щучьей-Заводи и имела
на барина огромное влияние. Носились слухи, что и стариковы деньги, в
виде ломбардных билетов,
на имя неизвестного, переходят к ней. Тем не менее вольной он ей не давал — боялся, что она бросит его, — а выпустил
на волю двоих ее сыновей-подростков и поместил их в ученье в Москву.
Знали еще букинисты одного курьезного покупателя. Долгое время ходил
на Сухаревку старый лакей с аршином в руках и требовал книги в хороших переплетах и непременно известного размера. За ценой не стоял. Его чудак
барин, разбитый параличом и не оставлявший постели, таким образом составлял библиотеку,
вид которой утешал его.
— Верно,
господин, он настоящий барон, — зашептал мне Оська. — Теперь свидетельства
на бедность да разные фальшивые удостоверения строчит… А как печати
на копченом стекле салит! Ежели желаете
вид на жительство — прямо к нему. И такция недорогая… Сейчас ежели плакат, окромя бланка, полтора рубля, вечность — три.
В этот день он явился в класс с
видом особенно величавым и надменным. С небрежностью, сквозь которую, однако, просвечивало самодовольство, он рассказал, что он с новым учителем уже «приятели». Знакомство произошло при особенных обстоятельствах. Вчера, лунным вечером, Доманевич возвращался от знакомых.
На углу Тополевой улицы и шоссе он увидел какого-то
господина, который сидел
на штабеле бревен, покачивался из стороны в сторону, обменивался шутками с удивленными прохожими и запевал малорусские песни.
— Подтянем, Илья Фирсыч? Ха-ха! Отцом родным будешь. Озолочу… Истинно
господь прислал тебя ко мне. Ведь вконец я захудал. Зятья-то
на мои денежки живут да радуются, а я в забвенном
виде. Они радуются, а мы их по шапке… Ха-ха!.. Есть и
на зятьев закон?
Лопахин.
На дворе октябрь, а солнечно и тихо, как летом. Строиться хорошо. (Поглядев
на часы в дверь.)
Господа, имейте в
виду, до поезда осталось всего сорок шесть минут! Значит, через двадцать минут
на станцию ехать. Поторапливайтесь.
Лицо этого
господина, которому было лет двадцать восемь
на вид, смуглое и сухое, обрамленное черными бакенбардами, с выбритым до лоску подбородком, показалось мне довольно приличным и даже приятным; оно было угрюмо, с угрюмым взглядом, но с каким-то болезненным оттенком гордости, слишком легко раздражающейся.
Кулачный
господин при слове «бокс» только презрительно и обидчиво улыбался и, с своей стороны, не удостоивая соперника явного прения, показывал иногда, молча, как бы невзначай, или, лучше сказать, выдвигал иногда
на вид одну совершенно национальную вещь — огромный кулак, жилистый, узловатый, обросший каким-то рыжим пухом, и всем становилось ясно, что если эта глубоко национальная вещь опустится без промаху
на предмет, то действительно только мокренько станет.
Его силом не удерживали: напитали, деньгами наградили, подарили ему
на память золотые часы с трепетиром, а для морской прохлады
на поздний осенний путь дали байковое пальто с ветряной нахлобучкою
на голову. Очень тепло одели и отвезли Левшу
на корабль, который в Россию шел. Тут поместили Левшу в лучшем
виде, как настоящего
барина, но он с другими
господами в закрытии сидеть не любил и совестился, а уйдет
на палубу, под презент сядет и спросит: «Где наша Россия?»
Правду говоря, однако, всех тяжеле в этот день была роль самого добросердого
барина и всех приятнее роль Зины. Ей давно смерть хотелось возвратиться к мужу, и теперь она получила разом два удовольствия: надевала
на себя венок страдалицы и возвращалась к мужу, якобы не по собственной воле, имея, однако, в
виду все приятные стороны совместного житья с мужем, которыми весьма дорожила ее натура, не уважавшая капризов распущенного разума.
Тарантас поехал, стуча по мостовинам;
господа пошли сбоку его по левую сторону, а Юстин Помада с неопределенным чувством одиночества, неумолчно вопиющим в человеке при
виде людского счастия, безотчетно перешел
на другую сторону моста и, крутя у себя перед носом сорванный стебелек подорожника, брел одиноко, смотря
на мерную выступку усталой пристяжной.
Ожидая второго общего собрания, он сделывался с некоторыми
господами не только за прошлое, но устанавливал некоторых
на точку
вида и для будущего.
— Вот я вам и предлагаю,
господин Горизонт, — не найдется ли у вас невинных девушек? Теперь
на них громадный спрос. Я с вами играю в открытую. За деньгами мы не постоим. Теперь это в моде. Заметьте, Горизонт, вам возвратят ваших клиенток совершенно в том же
виде, в каком они были. Это, вы понимаете, — маленький разврат, в котором я никак не могу разобраться…
— Вот навязал бог черта этакого, — говорила она почти вслух: ей, кажется, гораздо больше нравилось иметь некоторые
виды на барина.
Иван сердито посмотрел и
на нее и
на господина и все время, до самого отъезда, не выпускал их из
виду.
Все эти слова солдата и
вид комнат неприятно подействовали
на Павла; не без горести он вспомнил их светленький, чистенький и совершенно уже не страшный деревенский домик. Ванька между тем расхрабрился: видя, что солдат, должно быть, очень
барина его испугался, — принялся понукать им и наставления ему давать.
— Вот он какой, — сказала старушка, оставившая со мной в последнее время всю чопорность и все свои задние мысли, — всегда-то он такой со мной; а ведь знает, что мы все его хитрости понимаем. Чего ж бы передо мной виды-то
на себя напускать! Чужая я ему, что ли? Так он и с дочерью. Ведь простить-то бы мог, даже, может быть, и желает простить,
господь его знает. По ночам плачет, сама слышала! А наружу крепится. Гордость его обуяла… Батюшка, Иван Петрович, рассказывай поскорее: куда он ходил?
— Ну, батюшка, это вы страху
на них нагнали! — обратился ко мне Дерунов, — думают, вот в смешном
виде представит! Ах,
господа,
господа! а еще под хивинца хотите идти! А я, Машенька, по приказанию вашему, к французу ходил. Обнатурил меня в лучшем
виде и бороду духами напрыскал!
Но день выдался для них неудачный. Из одних мест их прогоняли, едва завидев издали, в других, при первых же хриплых и гнусавых звуках шарманки, досадливо и нетерпеливо махали
на них с балконов руками, в третьих прислуга заявляла, что «
господа еще не приехамши».
На двух дачах им, правда, заплатили за представление, но очень мало. Впрочем, дедушка никакой низкой платой не гнушался. Выходя из ограды
на дорогу, он с довольным
видом побрякивал в кармане медяками и говорил добродушно...
— Миль пардон, мадам [Тысяча извинений, сударыня (франц.).]. Се ма фот!.. Это моя вина! — воскликнул Бобетинский, подлетая к ней.
На ходу он быстро шаркал ногами, приседал, балансировал туловищем и раскачивал опущенными руками с таким
видом, как будто он выделывал подготовительные па какого-то веселого балетного танца. — Ваш-шу руку. Вотр мэн, мадам.
Господа, в залу, в залу!
Но Ромашов, безукоризненно отдавая честь и подавшись вперед
на седле, отвечает с спокойно-высокомерным
видом: «Виноват,
господин полковник…
И действительно, поселяне, живущие в деревнях, которые, как редкие оазисы, попадаются среди лесов, упорно держатся так называемых старых обычаев и неприязненно смотрят
на всякого проезжего, если он
видом своим напоминает чиновника или вообще
барина.
— А что же со мной закон сделает, коли от меня только клочья останутся? Мочи моей, сударь, нет; казнят меня
на каждом шагу — пожалуй, ежели в пьяном
виде, так и взаправду спрыгнешь… Да вот что я давно собираюсь спросить вас: большое это
господам удовольствие доставляет, ежели они, например, бьют?..
— Да, но, вероятно, она не имела в
виду, что ее мероприятия послужат
на пользу только для
господ Пафнутьевых…
На весь этот оживленный
вид герой мой смотрел холодным и бесчувственным взором, и только скакавший им навстречу, совсем уж
на курьерской тройке,
господин средних лет, развалившийся в бричке и с владимирским крестом
на шее, обратил
на себя некоторое внимание его.