Неточные совпадения
А вы — стоять
на крыльце, и ни с места! И никого не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою, да похож
на такого
человека, что хочет подать
на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит
на цыпочках вслед за квартальными.)
Милон. Злодеи! Идучи сюда, вижу множество
людей, которые, подхватя ее под руки, несмотря
на сопротивление и крик, сводят уже с
крыльца к карете.
Левин не сел в коляску, а пошел сзади. Ему было немного досадно
на то, что не приехал старый князь, которого он чем больше знал, тем больше любил, и
на то, что явился этот Васенька Весловский,
человек совершенно чужой и лишний. Он показался ему еще тем более чуждым и лишним, что, когда Левин подошел к
крыльцу, у которого собралась вся оживленная толпа больших и детей, он увидал, что Васенька Весловский с особенно ласковым и галантным видом целует руку Кити.
Он позвонил
человека, поспешно оделся и вышел
на крыльцо, совершенно забыв про сон и мучась только тем, что опоздал.
Господин необыкновенно приличной наружности соскочил
на крыльцо с быстротой и ловкостью почти военного
человека.
Чичиков тоже устремился к окну. К
крыльцу подходил лет сорока
человек, живой, смуглой наружности.
На нем был триповый картуз. По обеим сторонам его, сняв шапки, шли двое нижнего сословия, — шли, разговаривая и о чем-то с <ним> толкуя. Один, казалось, был простой мужик; другой, в синей сибирке, какой-то заезжий кулак и пройдоха.
Он был недоволен поведением Собакевича. Все-таки, как бы то ни было,
человек знакомый, и у губернатора, и у полицеймейстера видались, а поступил как бы совершенно чужой, за дрянь взял деньги! Когда бричка выехала со двора, он оглянулся назад и увидел, что Собакевич все еще стоял
на крыльце и, как казалось, приглядывался, желая знать, куда гость поедет.
Я бросился
на крыльцо. Караульные не думали меня удерживать, и я прямо вбежал в комнату, где
человек шесть гусарских офицеров играли в банк. [Банк — карточная азартная игра.] Майор метал. Каково было мое изумление, когда, взглянув
на него, узнал я Ивана Ивановича Зурина, некогда обыгравшего меня в симбирском трактире!
Диомидов вертел шеей, выцветшие голубые глаза его смотрели
на людей холодно, строго и притягивали внимание слушателей, все они как бы незаметно ползли к ступенькам
крыльца,
на которых, у ног проповедника, сидели Варвара и Кумов, Варвара — глядя в толпу, Кумов — в небо, откуда падал неприятно рассеянный свет, утомлявший зрение.
Выбежав
на площадь,
люди разноголосо ухнули, попятились, и
на секунды вокруг Самгина все замолчали, боязливо или удивленно. Самгина приподняло
на ступень какого-то
крыльца,
на углу, и он снова видел толпу, она двигалась, точно чудовищный таран, отступая и наступая, — выход вниз по Тверской ей преграждала рота гренадер со штыками
на руку.
Он остановил коня пред
крыльцом двухэтажного дома, в пять окон
на улицу, наличники украшены тонкой резьбой, голубые ставни разрисованы цветами и кажутся оклеенными обоями.
На крыльцо вышел большой бородатый
человек и, кланяясь, ласково сказал...
По бокам парадного
крыльца медные и эмалированные дощечки извещали черными буквами, что в доме этом обитают
люди странных фамилий: присяжный поверенный Я. Ассикритов, акушерка Интролигатина, учитель танцев Волков-Воловик, настройщик роялей и починка деревянных инструментов П. Е. Скромного, «Школа кулинарного искусства и готовые обеды
на дом Т. П. Федькиной», «Переписка
на машинке, 3-й этаж, кв.
Этой части города он не знал, шел наугад, снова повернул в какую-то улицу и наткнулся
на группу рабочих, двое были удобно, головами друг к другу, положены к стене, под окна дома, лицо одного — покрыто шапкой: другой, небритый, желтоусый, застывшими глазами смотрел в сизое небо, оно крошилось снегом;
на каменной ступени
крыльца сидел пожилой
человек в серебряных очках, толстая женщина, стоя
на коленях, перевязывала ему ногу выше ступни, ступня была в крови, точно в красном носке,
человек шевелил пальцами ноги, говоря негромко, неуверенно...
Он убежал, оставив Самгина считать
людей, гуськом входивших
на двор, насчитал он чертову дюжину, тринадцать
человек. Часть их пошла к флигелю, остальные столпились у
крыльца дома, и тотчас же в тишине пустых комнат зловеще задребезжал звонок.
Он пошел впереди Самгина, бесцеремонно расталкивая
людей, но
на крыльце их остановил офицер и, заявив, что он начальник караула, охраняющего Думу, не пустил их во дворец. Но они все-таки остались у входа в вестибюль, за колоннами, отсюда, с высоты, было очень удобно наблюдать революцию. Рядом с ними оказался высокий старик.
У входа в ограду Таврического дворца толпа, оторвав Самгина от его спутника, вытерла его спиною каменный столб ворот, втиснула за ограду, затолкала в угол, тут было свободнее. Самгин отдышался, проверил целость пуговиц
на своем пальто, оглянулся и отметил, что в пределах ограды толпа была не так густа, как
на улице, она прижималась к стенам, оставляя перед
крыльцом дворца свободное пространство, но
люди с улицы все-таки не входили в ограду, как будто им мешало какое-то невидимое препятствие.
Но сквозь дождь и гром ко
крыльцу станции подкатил кто-то, молния осветила в окне мокрую голову черной лошади; дверь распахнулась, и, отряхиваясь, точно петух,
на пороге встал
человек в клеенчатом плаще, сдувая с густых, светлых усов капли дождя.
Обиделись еще двое и, не слушая объяснений, ловко и быстро маневрируя, вогнали Клима
на двор, где сидели три полицейских солдата, а
на земле, у
крыльца, громко храпел неказисто одетый и, должно быть, пьяный
человек. Через несколько минут втолкнули еще одного, молодого, в светлом костюме, с рябым лицом; втолкнувший сказал солдатам...
Когда арестованные, генерал и двое штатских, поднялись
на ступени
крыльца и следом за ними волною хлынули во дворец
люди, — озябший Самгин отдал себя во власть толпы, тотчас же был втиснут в двери дворца, отброшен в сторону и ударил коленом в спину солдата, — солдат, сидя
на полу, держал между ног пулемет и ковырял его каким-то инструментом.
Она втиснула его за железную решетку в сад, там молча стояло
человек десять мужчин и женщин,
на каменных ступенях
крыльца сидел полицейский; он встал, оказался очень большим, широким; заткнув собою дверь в дом, он сказал что-то негромко и невнятно.
Мутный свет обнаруживал грязноватые облака; завыл гудок паровой мельницы, ему ответил свист лесопилки за рекою, потом засвистело
на заводе патоки и крахмала,
на спичечной фабрике, а по улице уже звучали шаги
людей. Все было так привычно, знакомо и успокаивало, а обыск — точно сновидение или нелепый анекдот, вроде рассказанного Иноковым.
На крыльцо флигеля вышла горничная в белом, похожая
на мешок муки, и сказала, глядя в небо...
У
крыльца ждал его лихач-рысак. Мы сели; но даже и во весь путь он все-таки не мог прийти в себя от какой-то ярости
на этих молодых
людей и успокоиться. Я дивился, что это так серьезно, и тому еще, что они так к Ламберту непочтительны, а он чуть ли даже не трусит перед ними. Мне, по въевшемуся в меня старому впечатлению с детства, все казалось, что все должны бояться Ламберта, так что, несмотря
на всю мою независимость, я, наверно, в ту минуту и сам трусил Ламберта.
Шумной и многочисленной толпой сели мы за стол. Одних русских было
человек двенадцать да несколько семейств англичан. Я успел заметить только белокурого полного пастора с женой и с детьми. Нельзя не заметить: крик, шум, везде дети, в сенях, по ступеням лестницы, в нумерах,
на крыльце, — и все пастора. Настоящий Авраам — после божественного посещения!
Возвращавшиеся с поля мужики, трясясь рысью
на облучках пустых телег, снимая шапки, с удивлением следили зa необыкновенным
человеком, шедшим по их улице; бабы выходили за ворота и
на крыльца и показывали его друг другу, провожая глазами.
Смотритель,
человек уже старый, угрюмый, с волосами, нависшими над самым носом, с маленькими заспанными глазами,
на все мои жалобы и просьбы отвечал отрывистым ворчаньем, в сердцах хлопал дверью, как будто сам проклинал свою должность, и, выходя
на крыльцо, бранил ямщиков, которые медленно брели по грязи с пудовыми дугами
на руках или сидели
на лавке, позевывая и почесываясь, и не обращали особенного внимания
на гневные восклицания своего начальника.
Купрю не сшибешь!» — раздались
на улице и
на крыльце, и немного спустя вошел в контору
человек низенького роста, чахоточный
на вид, с необыкновенно длинным носом, большими неподвижными глазами и весьма горделивой осанкой.
Жена лежала в обмороке;
люди не смели его остановить и с ужасом
на него глядели; он вышел
на крыльцо, кликнул ямщика и уехал, прежде чем успел я опомниться».
Приближаясь, увидел он множество народа; крестьяне и дворовые
люди толпились
на барском дворе. Издали услышал Владимир необыкновенный шум и говор. У сарая стояли две тройки.
На крыльце несколько незнакомых
людей в мундирных сертуках, казалось, о чем-то толковали.
Коляска остановилась у
крыльца. Слуга соскочил с козел, отпер дверцы, и через минуту молодой
человек в военной шинели и в белой фуражке вошел к смотрителю; вслед за ним слуга внес шкатулку и поставил ее
на окошко.
Ей показалось, что все
люди разбегались, дом был в движении,
на дворе было много народа, у
крыльца стояла тройка, издали услышала она голос Кирила Петровича и спешила войти в комнаты, опасаясь, чтоб отсутствие ее не было замечено.
Вообще усадьба была заброшена, и все показывало, что владельцы наезжали туда лишь
на короткое время. Не было ни прислуги, ни дворовых
людей, ни птицы, ни скота. С приездом матушки отворялось
крыльцо, комнаты кой-как выметались; а как только она садилась в экипаж, в обратный путь,
крыльцо опять
на ее глазах запиралось
на ключ. Случалось даже, в особенности зимой, что матушка и совсем не заглядывала в дом, а останавливалась в конторе, так как вообще была неприхотлива.
Николай Абрамыч тотчас же взял отпуск и, как ураган, налетел
на Щучью-Заводь, в сопровождении своего наперсника, денщика Семена. Выскочив из брички, он приказал встретившей его
на крыльце Улите подать самовар и тотчас же распорядился, чтоб созвали
людей.
Помню себя, тепло закутанного,
на чьих-то руках, среди кучки
людей, стоявших
на крыльце.
Дешерт стал одеваться, крича, что он умрет в дороге, но не останется ни минуты в доме, где смеются над умирающим родственником. Вскоре лошади Дешерта были поданы к
крыльцу, и он, обвязанный и закутанный, ни с кем не прощаясь, уселся в бричку и уехал. Весь дом точно посветлел.
На кухне говорили вечером, каково-то у такого пана «
людям», и приводили примеры панского бесчеловечья…
Когда состоялось решение посадить неизвестного
человека в темную, он молча поднялся, молча взял старика за ворот и молча повел его
на крыльцо.
Крыша мастерской уже провалилась; торчали в небо тонкие жерди стропил, курясь дымом, сверкая золотом углей; внутри постройки с воем и треском взрывались зеленые, синие, красные вихри, пламя снопами выкидывалось
на двор,
на людей, толпившихся пред огромным костром, кидая в него снег лопатами. В огне яростно кипели котлы, густым облаком поднимался пар и дым, странные запахи носились по двору, выжимая слезы из глаз; я выбрался из-под
крыльца и попал под ноги бабушке.
На господском дворе камергерши Меревой с самого начала сумерек
люди сбивались с дороги: вместо парадного
крыльца дома попадали в садовую калитку; идучи в мастерскую, заходили в конюшню; отправляясь к управительнице, попадали в избу скотницы.
Вдруг поднялся глухой шум и топот множества ног в зале, с которым вместе двигался плач и вой; все это прошло мимо нас… и вскоре я увидел, что с
крыльца, как будто
на головах
людей, спустился деревянный гроб; потом, когда тесная толпа раздвинулась, я разглядел, что гроб несли мой отец, двое дядей и старик Петр Федоров, которого самого вели под руки; бабушку также вели сначала, но скоро посадили в сани, а тетушки и маменька шли пешком; многие, стоявшие
на дворе, кланялись в землю.
Мужики и Иван остановились
на крыльце; наконец, с лестницы сбежал голый
человек. «Не приняли! Не приняли!» — кричал он, прихлопывая себя, и в таком виде хотел было даже выбежать
на улицу, но тот же солдат его опять остановил.
Лучше скажу тебе: даже немец здешний такое мнение об нас, русских, имеет, что в худом-то платье
человеку больше верят, нежели который
человек к нему в карете да
на рысаках к
крыльцу подъедет.
Когда она вышла
на крыльцо, острый холод ударил ей в глаза, в грудь, она задохнулась, и у нее одеревенели ноги, — посредине площади шел Рыбин со связанными за спиной руками, рядом с ним шагали двое сотских, мерно ударяя о землю палками, а у
крыльца волости стояла толпа
людей и молча ждала.
И приказал управителю еще раз меня высечь с оглашением для всеобщего примера и потом
на оброк пустить. Так и сделалось: выпороли меня в этот раз по-новому,
на крыльце, перед конторою, при всех
людях, и дали паспорт. Отрадно я себя тут-то почувствовал, через столько лет совершенно свободным
человеком, с законною бумагою, и пошел. Намерениев у меня никаких определительных не было, но
на мою долю бог послал практику.
Станция была полна народом, когда Козельцов подъехал к ней. Первое лицо, встретившееся ему еще
на крыльце, был худощавый, очень молодой
человек, смотритель, который перебранивался с следовавшими за ним двумя офицерами.
Старуха матроска, стоявшая
на крыльце, как женщина, не могла не присоединиться тоже к этой чувствительной сцене, начала утирать глаза грязным рукавом и приговаривать что-то о том, что уж
на что господа, и те какие муки принимают, а что она, бедный
человек, вдовой осталась, и рассказала в сотый раз пьяному Никите о своем горе: как ее мужа убили еще в первую бандировку и как ее домишко
на слободке весь разбили (тот, в котором она жила, принадлежал не ей) и т. д. и т.д. — По уходе барина, Никита закурил трубку, попросил хозяйскую девочку сходить за водкой и весьма скоро перестал плакать, а, напротив, побранился с старухой за какую-то ведерку, которую она ему будто бы раздавила.
Какая сцена представилась ему! Два жокея, в графской ливрее, держали верховых лошадей.
На одну из них граф и
человек сажали Наденьку; другая приготовлена была для самого графа.
На крыльце стояла Марья Михайловна. Она, наморщившись, с беспокойством смотрела
на эту сцену.
— Ну, это-то всё равно. Я, пожалуй, в то время выйду и постою
на крыльце. Если вы умираете и так неравнодушны, то… всё это очень опасно. Я выйду
на крыльцо, и предположите, что я ничего не понимаю и что я безмерно ниже вас
человек.
— Как и подобает кажинному
человеку, — подхватил Иван Дорофеев, подсобляя в то же время доктору извлечь из кибитки gnadige Frau, с ног до головы закутанную в капор, шерстяной платок и меховой салоп. —
На лесенку эту извольте идти!.. — продолжал он, указывая приезжим
на свое
крыльцо.
Прибыл исправник, изящный молодой
человек, с пробором посреди головы; вынул щеточку с зеркальцем, посмотрелся и вошел
на крыльцо в ожидании дам.
В доме, до сих пор тихом, вдруг поднялась тревога; захлопали двери, забегали
люди, раздались крики: барин едет! барин едет! — и все население усадьбы разом высыпало
на крыльцо.
На этот раз Порфирий Владимирыч серьезно обиделся и замолчал. Долго ходили они рядом взад и вперед по столовой. Аннинька зевала, Порфирий Владимирыч в каждом углу крестился. Наконец доложили, что поданы лошади, и началась обычная комедия родственных проводов. Головлев надел шубу, вышел
на крыльцо, расцеловался с Аннинькой, кричал
на людей: ноги-то! ноги-то теплее закутывайте! или кутййки-то! кутейки-то взяли ли? ах, не забыть бы! — и крестил при этом воздух.