Неточные совпадения
Пошли. В столовой Туробоев жестом фокусника снял со стола
бутылку вина, но Спивак взяла ее из руки Туробоева и поставила
на пол. Клима внезапно ожег злой вопрос: почему жизнь швыряет ему под ноги таких женщин, как продажная Маргарита или Нехаева? Он вошел в комнату брата последним и через несколько минут прервал спокойную беседу Кутузова и Туробоева, торопливо говоря то, что ему давно хотелось сказать...
Когда он проснулся, кругом было темно,
на полу валялись какие-то спавшие люди, сломанная мебель, пустые
бутылки и т. д.
Но убранство комнат также не отличалось особым комфортом: мебель была кожаная, красного дерева, старой моды двадцатых годов; даже
полы были некрашеные; зато все блистало чистотой,
на окнах было много дорогих цветов; но главную роскошь в эту минуту, естественно, составлял роскошно сервированный стол, хотя, впрочем, и тут говоря относительно: скатерть была чистая, посуда блестящая; превосходно выпеченный хлеб трех сортов, две
бутылки вина, две
бутылки великолепного монастырского меду и большой стеклянный кувшин с монастырским квасом, славившимся в околотке.
Сотни людей занимают ряды столов вдоль стен и середину огромнейшего «зала». Любопытный скользит по мягкому от грязи и опилок
полу, мимо огромной плиты, где и жарится и варится, к подобию буфета, где
на полках красуются
бутылки с ерофеичем, желудочной, перцовкой, разными сладкими наливками и ромом, за полтинник
бутылка, от которого разит клопами, что не мешает этому рому пополам с чаем делаться «пунштиком», любимым напитком «зеленых ног», или «болдох», как здесь зовут обратников из Сибири и беглых из тюрем.
Картина, достойная описания: маленькая комната, грязный стол с пустыми
бутылками, освещенный жестяной лампой; налево громадная русская печь (помещение строилось под кухню), а
на полу вповалку спало более десяти человек обоего
пола, вперемежку, так тесно, что некуда было поставить ногу, чтобы добраться до стола.
В 1876 году здесь жил, еще будучи маленьким актером Малого театра, М. В. Лентовский: бедный номеришко,
на четвертом этаже, маленькие два окна, почти наравне с
полом, выходившие во двор, а имущества всего — одно пальтишко, гитара и пустые
бутылки.
Ему князь Выгорецкий, наш капитан, говорит за
бутылкой: «Ты, Гриша, где свою Анну получил, вот что скажи?» — «
На полях моего отечества, вот где получил!» Я кричу: «Браво, Гриша!» Ну, тут и вышла дуэль, а потом повенчался… с Марьей Петровной Су…
В зале было жарко и душно, как
на полке в бане;
на полу,
на разостланном холсте, сушился розовый лист и липовый цвет;
на окнах,
на самом солнечном припеке, стояли
бутылки, до горлышка набитые ягодами и налитые какою-то жидкостью; мухи мириадами кружились в лучах солнца и как-то неистово гудели около потолка; где-то в окне бился слепень; вдали, в перспективе, виднелась остановившаяся кошка с птицей в зубах.
— Во имя отца и сына. Очи всех
на тя, господи, уповают, — шептал он, суетливо распределяя порции и
поливая их из
бутылки маслом. — Вкушай, Сережа!
После ужина он сбрасывал посуду со стола
на пол, если жена не успевала вовремя убрать ее, ставил перед собой
бутылку водки и, опираясь спиной о стену, глухим голосом, наводившим тоску, выл песню, широко открывая рот и закрыв глаза.
Он увидал свою маленькую комнатку с земляным неровным
полом и кривыми окнами, залепленными бумагой, свою старую кровать с прибитым над ней ковром,
на котором изображена была амазонка, и висели два тульские пистолета, грязную, с ситцевым одеялом постель юнкера, который жил с ним; увидал своего Никиту, который с взбудораженными, сальными волосами, почесываясь, встал с
полу; увидал свою старую шинель, личные сапоги и узелок, из которого торчали конец мыльного сыра и горлышко портерной
бутылки с водкой, приготовленные для него
на бастьон, и с чувством, похожим
на ужас, он вдруг вспомнил, что ему нынче
на целую ночь итти с ротой в ложементы.
Бутылка портера уже была выпита, и разговор продолжался уже довольно долго в том же роде, когда
полы палатки распахнулись, и из нее выступил невысокий свежий мужчина в синем атласном халате с кисточками, в фуражке с красным околышем и кокардой. Он вышел, поправляя свои черные усики, и, глядя куда-то
на ковер, едва заметным движением плеча ответил
на поклоны офицеров.
Явилась семья друзей, и с ними неизбежная чаша. Друзья созерцали лики свои в пенистой влаге, потом в лакированных сапогах. «Прочь горе, — восклицали они, ликуя, — прочь заботы! Истратим, уничтожим, испепелим, выпьем жизнь и молодость! Ура!» Стаканы и
бутылки с треском летели
на пол.
Санин зашел в нее, чтобы выпить стакан лимонаду; но в первой комнате, где, за скромным прилавком,
на полках крашеного шкафа, напоминая аптеку, стояло несколько
бутылок с золотыми ярлыками и столько же стеклянных банок с сухарями, шоколадными лепешками и леденцами, — в этой комнате не было ни души; только серый кот жмурился и мурлыкал, перебирая лапками
на высоком плетеном стуле возле окна, и, ярко рдея в косом луче вечернего солнца, большой клубок красной шерсти лежал
на полу рядом с опрокинутой корзинкой из резного дерева.
Панталеоне поставил
бутылку на пол, выбежал вон и тотчас вернулся с двумя щетками, одной головной и одной платяной. Курчавый пудель сопровождал его и, усиленно вертя хвостом, с любопытством оглядывал старика, девушку и даже Санина — как бы желая знать, что значила вся эта тревога?
По двору, в кухне и по всем горницам неуклюже метались рабочие. Матвей совался из угла в угол с какими-то тряпками и
бутылками в руках, скользя по мокрому
полу, потом помогал Палаге раздевать отца, но, увидав половину его тела неподвижною, синею и дряблой
на ощупь, испугался и убежал.
Ванюша, между тем, успевший уладить свое хозяйство и даже обрившийся у ротного цирюльника и выпустивший панталоны из сапог в знак того, что рота стоит
на просторных квартирах, находился в самом хорошем расположении духа. Он внимательно, но недоброжелательно посмотрел
на Ерошку, как
на дикого невиданного зверя, покачал головой
на запачканный им
пол и, взяв из-под лавки две пустые
бутылки, отправился к хозяевам.
Он лёг спать не у себя в каморке, а в трактире, под столом,
на котором Терентий мыл посуду. Горбун уложил племянничка, а сам начал вытирать столы.
На стойке горела лампа, освещая бока пузатых чайников и
бутылки в шкафу. В трактире было темно, в окна стучал мелкий дождь, толкался ветер… Терентий, похожий
на огромного ежа, двигал столами и вздыхал. Когда он подходил близко к лампе, от него
на пол ложилась густая тень, — Илье казалось, что это ползёт душа дедушки Еремея и шипит
на дядю...
— Отец-то? Вопрос не легкий. Род наш, Колесниковых, знаменитый и древний, по одной дороге с Рюриком идет, и в гербе у нас колесо и лапоть, того-этого. Но, по историческому недоразумению, дедушка с бабушкой наши были крепостными, а отец в городе лавку и трактир открыл, блеск рода, того-этого, восстановляет. И герб у нас теперь такой:
на зеленом бильярдном
поле наклоненная
бутылка с девизом: «Свидания друзей»…
Артамонов старший лежал
на полу,
на жиденьком, жёстком тюфяке; около него стояло ведро со льдом,
бутылки кваса, тарелка с квашеной капустой, обильно сдобренной тёртым хреном.
На диване, открыв рот и, как Наталья, подняв брови, разметалась Пашута, свесив
на пол ногу, белую с голубыми жилками и ногтями, как чешуя рыбы. За окном тысячами жадных пастей ревело всероссийское торжище.
Круг
пола вертелся и показывал в одном углу кучу неистовых, меднотрубых музыкантов; в другом — хор, толпу разноцветных женщин с венками
на головах; в третьем
на посуде и
бутылках буфета отражались огни висячих ламп, а четвёртый угол был срезан дверями, из дверей лезли люди и, вступая
на вращающийся круг, качались, падали, взмахивая руками, оглушительно хохотали, уезжая куда-то.
Так, с трудом находя слова, прерывая беседу длительными паузами, они говорили до поры, пока келейник принёс самовар, душистый липовый мёд и тёплый хлеб, от которого ещё поднимался хмельной парок. Внимательно смотрели, как белобрысый келейник неуклюже возился
на полу, вскрывая крышку ящика. Пётр поставил
на стол банку свежей икры, две
бутылки.
Он целые дни торчал в окружном суде, в палате, у своего адвоката, часто, вечерами, привозил
на извозчике множество кульков, свертков,
бутылок и устраивал у себя, в грязной комнате с провисшим потолком и кривым
полом, шумные пиры, приглашая студентов, швеек — всех, кто хотел сытно поесть и немножко выпить. Сам Рыжий Конь пил только ром, напиток, от которого
на скатерти, платье и даже
на полу оставались несмываемые темно-рыжие пятна, — выпив, он завывал...
Через несколько дней я принес рано утром булки знакомому доценту, холостяку, пьянице, и еще раз увидал Клопского. Он, должно быть, не спал ночь, лицо у него было бурое, глаза красны и опухли, — мне показалось, что он пьян. Толстенький доцент, пьяный до слез, сидел, в нижнем белье и с гитарой в руках,
на полу среди хаоса сдвинутой мебели, пивных
бутылок, сброшенной верхней одежды, — сидел, раскачиваясь, и рычал...
Коротков вошел и изумился. Преждевременно вернувшаяся со службы Александра Федоровна в пальто и шапочке сидела
на корточках
на полу. Перед нею стоял строй
бутылок с пробками из газетной бумаги, наполненных жидкостью густого красного цвета. Лицо у Александры Федоровны было заплакано.
Косо улыбнувшись, Коротков прогремел замком, в двадцать рейсов перетащил к себе в комнату все
бутылки, стоящие в углу коридора, зажег лампу и, как был, в кепке и пальто, повалился
на кровать. Как зачарованный, около получаса он смотрел
на портрет Кромвеля, растворяющийся в густых сумерках, потом вскочил и внезапно впал в какой-то припадок буйного характера. Сорвав кепку, он швырнул ее в угол, одним взмахом сбросил
на пол пачки со спичками и начал топтать их ногами.
— Братцы, бурмакинские! Ам-ман… Аманывают наших, — кричал Сенька так отчаянно, точно его резали темною ночью
на большой дороге. Певцы кинулись к нему. Молодой человек с кудрявой головой, томившийся за столом, вдруг вскочил, посмотрел вокруг осоловевшими, почти безумными глазами и толкнул стол, отчего
бутылки и стаканы со звоном полетели
на пол… Все перемешалось и зашумело…
Аглая подперла рукой подбородок и запела тонким, визгливым, тягучим голосом. А вверху над потолком тоже раздавались какие-то неясные голоса, которые будто угрожали или предвещали дурное. Во втором этаже после пожара, бывшего когда-то очень давно, никто не жил, окна были забиты тесом и
на полу между балок валялись пустые
бутылки. Теперь там стучал и гудел ветер и казалось, что кто-то бегал, спотыкаясь о балки.
И, сбив очень ловко концом своей сабли горлышко
бутылки, он первый приложился к ней и стал тянуть из нее жадно, не отрывая губ. Выпив большую часть содержимого, он передал полуопорожненную
бутылку ближайшему соседу. Тот тоже отпил немалую толику и сунул
бутылку дальше соседу. Пятый солдат, которому осталось вина только
на донышке, сердито брякнул пустой
бутылкой об
пол, предварительно поднеся ее к самому фонарю.
Когда стрелка показывала без пяти двенадцать, я стал медленно раскупоривать
бутылку. Не знаю, ослабел ли я от водки, или же
бутылка была слишком влажна, но только помню, когда пробка с треском полетела к потолку, моя
бутылка выскользнула у меня из рук и упала
на пол. Пролилось вина не более стакана, так как я успел подхватить
бутылку и заткнуть ей шипящее горло пальцем.
Огромный старинный барский дом с несчетным количеством комнат.
Полы некрашеные, везде грязновато; в коридоре пахнет мышами.
На подоконниках огромных окон
бутылки с уксусом и наливками. В высокой и большой гостиной — чудесная мебель стиля ампир, из красного дерева, такие же трюмо, старинные бронзовые канделябры. Но никто этому не знает цены, и мы смотрим
на все это, как
на старую рухлядь.
Такая же сибирка, как и внизу, едва успевает откупоривать
бутылки, наливает и плещет
на пол и поднос.
Бархатные глаза Фролова вспыхнули. Он обмотал вокруг пальца угол скатерти, сделал легкое движение, и закуски, подсвечники,
бутылки — всё со звоном и с визгом загремело
на пол.
Минуты не прошло, отвалился Овчинников от
бутылки,
на пол сполз. Лампа погасла. Поковырялся бес около поднадзорного своего, в лапе чтой-то зажал — вроде паутинки голубенькой, — спиртом так от нее и шибануло… Вихрем
на копытце закружился и скрозь
пол угрем ушел. Только половицы заскрипели.
Молодой парень с кепкой
на затылке быстро распахнул у старика
полы пальто и выхватил из кармана пиджака
бутылку.