Неточные совпадения
Взобравшись узенькою деревянною лестницею наверх, в широкие сени, он встретил отворявшуюся со скрипом дверь и толстую старуху в пестрых ситцах, проговорившую: «Сюда пожалуйте!» В комнате попались всё старые приятели, попадающиеся всякому в небольших деревянных трактирах, каких немало выстроено по дорогам, а именно: заиндевевший самовар, выскобленные гладко сосновые
стены, трехугольный шкаф с чайниками и чашками в углу, фарфоровые вызолоченные яички пред образами, висевшие
на голубых и красных ленточках, окотившаяся недавно кошка,
зеркало, показывавшее вместо двух четыре глаза, а вместо лица какую-то лепешку; наконец натыканные пучками душистые травы и гвоздики у образов, высохшие до такой степени, что желавший понюхать их только чихал и больше ничего.
Он бесшумно шагал по толстому ковру, голова его мелькала в старинном круглом
зеркале, которое бронзовые амуры поддерживали
на стене.
Кроме ее нагого тела в
зеркале отражалась
стена, оклеенная темными обоями, и было очень неприятно видеть Лидию удвоенной: одна, живая, покачивается
на полу, другая скользит по неподвижной пустоте
зеркала.
Самгин снял шляпу, поправил очки, оглянулся: у окна, раскаленного солнцем, — широкий кожаный диван, пред ним,
на полу, — старая, истоптанная шкура белого медведя, в углу — шкаф для платья с
зеркалом во всю величину двери; у
стены — два кожаных кресла и маленький, круглый стол, а
на нем графин воды, стакан.
«Бедно живет», — подумал Самгин, осматривая комнатку с окном в сад; окно было кривенькое, из четырех стекол, одно уже зацвело, значит — торчало в раме долгие года. У окна маленький круглый стол, накрыт вязаной салфеткой. Против кровати — печка с лежанкой, близко от печи комод, шкатулка
на комоде, флаконы, коробочки,
зеркало на стене. Три стула, их манерно искривленные ножки и спинки, прогнутые плетеные сиденья особенно подчеркивали бедность комнаты.
Через час он шагал по блестящему полу пустой комнаты, мимо
зеркал в простенках пяти окон, мимо стульев, чинно и скучно расставленных вдоль
стен, а со
стен на него неодобрительно смотрели два лица, одно — сердитого человека с красной лентой
на шее и яичным желтком медали в бороде, другое — румяной женщины с бровями в палец толщиной и брезгливо отвисшей губою.
У
стены,
на стуле, стояло небольшое, овальное
зеркало в потускневшей золотой раме — подарок Марины, очень простая и красивая вещь; Миша еще не успел повесить
зеркало в спальной.
Кутузов, задернув драпировку, снова явился в
зеркале, большой, белый, с лицом очень строгим и печальным. Провел обеими руками по остриженной голове и, погасив свет, исчез в темноте более густой, чем наполнявшая комнату Самгина. Клим, ступая
на пальцы ног, встал и тоже подошел к незавешенному окну. Горит фонарь, как всегда, и, как всегда, — отблеск огня
на грязной, сырой
стене.
Белые двери привели в небольшую комнату с окнами
на улицу и в сад. Здесь жила женщина. В углу, в цветах, помещалось
на мольберте большое
зеркало без рамы, — его сверху обнимал коричневыми лапами деревянный дракон. У стола — три глубоких кресла, за дверью — широкая тахта со множеством разноцветных подушек, над нею,
на стене, — дорогой шелковый ковер, дальше — шкаф, тесно набитый книгами, рядом с ним — хорошая копия с картины Нестерова «У колдуна».
По
стенам, около картин, лепилась в виде фестонов паутина, напитанная пылью;
зеркала, вместо того чтоб отражать предметы, могли бы служить скорее скрижалями, для записывания
на них, по пыли, каких-нибудь заметок
на память. Ковры были в пятнах.
На диване лежало забытое полотенце;
на столе редкое утро не стояла не убранная от вчерашнего ужина тарелка с солонкой и с обглоданной косточкой да не валялись хлебные крошки.
По
стенам жались простые, под орех, стулья; под
зеркалом стоял ломберный стол;
на окнах теснились горшки с еранью и бархатцами и висели четыре клетки с чижами и канарейками.
Сколько я раз
на этот гвоздь у вас в
стене присматривалась, что от
зеркала у вас остался, — невдомек мне, совсем невдомек, ни вчера, ни прежде, и не думала я этого не гадала вовсе, и от Оли не ожидала совсем.
Ляховский сидел в старом кожаном кресле, спиной к дверям, но это не мешало ему видеть всякого входившего в кабинет — стоило поднять глаза к
зеркалу, которое висело против него
на стене.
На столе перед диваном горят две восковые свечи; сзади дивана, по обеим сторонам продольного
зеркала, зажжены два бра, в каждом по две свечи; в зале
на стене горит лампа, заправленная постным маслом.
Они смотрели каждый в свое
зеркало, укрепленное
на наружных
стенах так, что каждое отражало свою сторону улицы, и братья докладывали друг другу, что видели...
На столе горела, оплывая и отражаясь в пустоте
зеркала, сальная свеча, грязные тени ползали по полу, в углу перед образом теплилась лампада, ледяное окно серебрил лунный свет. Мать оглядывалась, точно искала чего-то
на голых
стенах,
на потолке.
Во всех этажах и
на лестницах было освещение ламповое; в двух средних этажах паркетные полы. В зале
зеркала во всю
стену, мебель штофная.
В передней было чисто: стояла ясеневая вешалка с военными шинелями, пальто и тулупчиком, маленький столик,
зеркало и коник, а
на стене висел жестяной подсвечник с зеркальным рефлектором, такой подсвечник, какой в Москве почему-то называется «передней лампой».
Она привела его в свою комнату, убранную со всей кокетливостью спальни публичного дома средней руки: комод, покрытый вязаной — скатертью, и
на нем
зеркало, букет бумажных цветов, несколько пустых бонбоньерок, пудреница, выцветшая фотографическая карточка белобрысого молодого человека с гордо-изумленным лицом, несколько визитных карточек; над кроватью, покрытой пикейным розовым одеялом, вдоль
стены прибит ковер с изображением турецкого султана, нежащегося в своем гареме, с кальяном во рту;
на стенах еще несколько фотографий франтоватых мужчин лакейского и актерского типа; розовый фонарь, свешивающийся
на цепочках с потолка; круглый стол под ковровой скатертью, три венских стула, эмалированный таз и такой же кувшин в углу
на табуретке, за кроватью.
Он поспешно натянул
на себя серую студенческую тужурку и взлохматил обеими пятернями свои роскошные черные кудри. Любка, со свойственным всем женщинам кокетством, в каком бы возрасте и положении они ни находились, подошла к осколку
зеркала, висевшему
на стене, поправить прическу. Нижерадзе искоса, вопросительно, одним движением глаз показал
на нее Лихонину.
Дом двухэтажный, зеленый с белым, выстроен в ложнорусском, ёрническом, ропетовском стиле, с коньками, резными наличниками, петухами и деревянными полотенцами, окаймленными деревянными же кружевами; ковер с белой дорожкой
на лестнице; в передней чучело медведя, держащее в протянутых лапах деревянное блюдо для визитных карточек; в танцевальном зале паркет,
на окнах малиновые шелковые тяжелые занавеси и тюль, вдоль
стен белые с золотом стулья и
зеркала в золоченых рамах; есть два кабинета с коврами, диванами и мягкими атласными пуфами; в спальнях голубые и розовые фонари, канаусовые одеяла и чистые подушки; обитательницы одеты в открытые бальные платья, опушенные мехом, или в дорогие маскарадные костюмы гусаров, пажей, рыбачек, гимназисток, и большинство из них — остзейские немки, — крупные, белотелые, грудастые красивые женщины.
На противоположной дивану
стене висело заплеванное мухами
зеркало, и когда Павел попробовал было посмотреться, то лицо его представилось ему совершенно перекошенным
на сторону.
Несколько стульев, комод для белья,
на нем маленькое
зеркало, сундук с платьем, часы
на стене и две иконы в углу — вот и все.
Спуск в подземку — и под ногами,
на непорочном стекле ступеней — опять белый листок: «Мефи». И
на стене внизу,
на скамейке,
на зеркале в вагоне (видимо, наклеено наспех — небрежно, криво) — везде та же самая белая, жуткая сыпь.
В
зеркале — мои исковерканные, сломанные брови. Отчего и
на сегодня у меня нет докторского свидетельства: пойти бы ходить, ходить без конца, кругом всей Зеленой
Стены — и потом свалиться в кровать —
на дно… А я должен — в 13‑й аудиториум, я должен накрепко завинтить всего себя, чтобы два часа — два часа не шевелясь… когда надо кричать, топать.
— Так вот мы каковы! — говорил Техоцкий, охорашиваясь перед куском
зеркала, висевшим
на стене убогой комнаты, которую он занимал в доме провинцияльной секретарши Оболдуевой, — в нас, брат, княжны влюбляются!.. А ведь она… того! — продолжал он, приглаживая начатки усов, к которым все канцелярские чувствуют вообще некоторую слабость, — бабенка-то она хоть куда! И какие, брат, у нее ручки… прелесть! так вот тебя и манит, так и подмывает!
Лучи солнца играли
на полу, отражались в
зеркалах;
на стенах, неизвестно откуда, появлялись «зайчики».
Он в первый раз назвал её так, пугливо оглянулся и поднял руку к лицу, как бы желая прикрыть рот. Со
стены, из рамы
зеркала,
на него смотрел большой, полный, бородатый человек, остриженный в кружок, в поддёвке и сиреневой рубахе. Красный, потный, он стоял среди комнаты и смущённо улыбался мягкой, глуповатой улыбкой.
И оглядывалась вокруг, точно сейчас только заметив погасший самовар, тарелки со сластями, вазы варенья, вычурную раму
зеркала, часы
на стене и всю эту большую, уютную комнату, полную запахами сдобного теста, помады и лампадного масла. Волосы
на висках у неё растрепались, и голова казалась окрылённой тёмными крыльями. Матвей наклонился над тетрадкой, продолжая...
Венецианское
зеркало в массивной раме из серебра; небольшие диваны, обитые дорогим серо-зеленым шелком; палисандровая отделка
стен; карнизы, штофные портьеры, индийский ковер и три электрические лампы с матовыми колпаками в фигурной бронзовой сетке — были предметами подлинной роскоши — в том виде, как это технически уместно
на корабле.
Большая зала в доме Вышневского, богато меблированная. Налево дверь в кабинет Вышневского, направо — в комнаты Анны Павловны; по обе стороны
на стенах по
зеркалу и под ними столики; прямо входная дверь.
Княгиня после того зачем-то поправила свои волосы перед
зеркалом, позвала потом свою горничную, велела ей подать стакан воды, выпила из него немного и, взглянув
на висевшее
на стене распятие, пошла в гостиную.
Она была очень длинная; потолок ее был украшен резным деревом; по одной из длинных
стен ее стоял огромный буфет из буйволовой кожи, с тончайшею и изящнейшею резною живописью; весь верхний ярус этого буфета был уставлен фамильными кубками, вазами и бокалами князей Григоровых; прямо против входа виднелся, с огромным
зеркалом, каррарского мрамора […каррарский мрамор — белый мрамор, добываемый
на западном склоне Апеннинских гор.] камин, а
на противоположной ему
стене были расставлены
на малиновой бархатной доске, идущей от пола до потолка, японские и севрские блюда; мебель была средневековая, тяжелая, глубокая, с мягкими подушками; посредине небольшого, накрытого
на несколько приборов, стола красовалось серебряное плато, изображающее, должно быть, одного из мифических князей Григоровых, убивающего татарина; по бокам этого плато возвышались два чуть ли не золотые канделябра с целым десятком свечей; кроме этого столовую освещали огромная люстра и несколько бра по
стенам.
На стенах отсутствовали
зеркала и картины; от потолка к полу они были вертикально разделены, в равных расстояниях, лиловым багетом, покрытым мельчайшим серебряным узором.
Слева сверкал камин литого серебра с узором из малахита, а
стены, от карниза до пола, скрывал плющ, пропуская блеск овальных
зеркал ковром темно-зеленых листьев; внизу,
на золоченой решетке, обходящей три
стены, вился желтый узор роз.
Юрий не слыхал, не слушал; он держал белую руку Ольги в руках своих, поцелуями осушал слезы, висящие
на ее ресницах… но напрасно он старался ее успокоить, обнадежить: она отвернулась от него, не отвечала, не шевелилась; как восковая кукла, неподвижно прислонившись к
стене, она старалась вдохнуть в себя ее холодную влажность; отчего это с нею сделалось?.. как объяснить сердце молодой девушки: миллион чувствований теснится, кипит в ее душе; и нередко лицо и глаза отражают их, как
зеркало отражает буквы письма — наоборот!..
Наталья рубит кухонным ножом лёд в медном тазу, хрустящие удары сопровождает лязг меди и всхлипывания женщины. Никите видно, как её слёзы падают
на лёд. Жёлтенький луч солнца проник в комнату, отразился в
зеркале и бесформенным пятном дрожит
на стене, пытаясь стереть фигуры красных, длинноусых китайцев
на синих, как ночное небо, обоях.
Бассейн был у царя во дворце, восьмиугольный, прохладный бассейн из белого мрамора. Темно-зеленые малахитовые ступени спускались к его дну. Облицовка из египетской яшмы, снежно-белой с розовыми, чуть заметными прожилками, служила ему рамою. Лучшее черное дерево пошло
на отделку
стен. Четыре львиные головы из розового сардоникса извергали тонкими струями воду в бассейн. Восемь серебряных отполированных
зеркал отличной сидонской работы, в рост человека, были вделаны в
стены между легкими белыми колоннами.
Гостиная в доме Торцова. У задней
стены диван, перед диваном круглый стол и шесть кресел, по три
на стороне; в левом углу дверь;
на стенах по
зеркалу и под ними маленькие столики; в боковых
стенах по двери и дверь
на задней в углу.
На сцене темно; из левой двери свет.
Напротив самой постели стояло
зеркало с комодом,
на комоде стояли в футляре часы, две склянки с духами, маленький портфель для писем, колокольчик, гипсовый амур, грозящий пальчиком, и много еще различных кабинетных вещей; у окна стояли вольтеровские кресла и небольшой столик, оклеенный вырезным деревом, а у противоположной
стены помещалась кровать Наденьки, покрытая шелковым одеялом и тоже с батист-декосовыми подушками.
У нее была маленькая, веселая комнатка с голубыми обоями, бледно-голубым висячим фонарем;
на туалетном столе круглое
зеркало в голубой кисейной раме,
на одной
стене олеографии,
на другой
стене ковер, и вдоль его широкая металлическая кровать.
Комната в доме Краснова: прямо дверь в сени; направо кровать с ситцевым пологом и окно, налево лежанка и дверь в кухню;
на авансцене простой дощатый стол и несколько стульев; у задней
стены и у окна скамьи, у левой
стены шкаф с чашками, маленькое
зеркало и стенные часы.
Приподнялась, села
на постели и закачалась, обняв колена руками, думая о чем-то. Юноша печально осматривал комнату — всё в ней было знакомо и всё не нравилось ему:
стены, оклеенные розовыми обоями, белый глянцевый потолок, с трещинами по бумаге, стол с
зеркалом, умывальник, старый пузатый комод, самодовольно выпятившийся против кровати, и ошарпанная, закоптевшая печь в углу. Сумрак этой комнаты всегда — днем и ночью — был одинаково душен.
Комната у Алвареца. Стол. Портреты
на стенах и
зеркало на стене.
Ваничка, смотревший первоначально
на потолок,
на стены, подошел к большому
зеркалу и начал оглядывать себя в разных положениях.
Театр представляет комнату вроде кабинета, стол с различными вещами, мебель хорошая,
на диване разложено платье,
на стене висит большое
зеркало.
В нем можно было разглядеть шкап с книгами, большой диван, еще кое-какую мебель,
зеркало на стене с отражением светлого письменного стола и высокую фигуру, беспокойно метавшуюся по комнате из одного угла в другой, восемь шагов туда и восемь назад, всякий раз мелькая в
зеркале.
Роскошно убранный, огромный мужской кабинет; в нем малахитовый камин с большим
зеркалом;
на стенах подлинные Ван-Дик и Рубенс.
Комната была просторная и светлая;
на окнах красные ситцевые гардинки; диван и стулья, обитые тем же дешевым ситцем;
на чисто побеленных
стенах множество фотографических карточек в деревянных ажурных рамах и два олеографических «приложения»; маленький пузатый комод с висящим над ним квадратным тусклым
зеркалом и, наконец, в углу необыкновенно высокая двухспальная кровать с целой пирамидой подушек — от громадной, во всю ширину кровати, до крошечной думки.
Глазам не верил Алексей, проходя через комнаты Колышкина… Во сне никогда не видывал он такого убранства. Беломраморные
стены ровно
зеркала стоят, — глядись в них и охорашивайся… Пол — тоже
зеркало, ступить страшно, как
на льду поскользнешься, того гляди… Цветы цветут, каких вздумать нельзя… В коврах ноги, ровно в сыпучем песке, грузнут… Так прекрасно, так хорошо, что хоть в Царстве Небесном так в ту же бы пору.