Неточные совпадения
Колымага, сделавши несколько поворотов из
улицы в
улицу, наконец поворотила в темный переулок мимо
небольшой приходской церкви Николы на Недотычках и остановилась пред воротами дома протопопши.
В таком состоянии пробыл он, наконец, весь день; не ел, не пил, и глаза его не отрывались ни на час от
небольшого окошка на
улицу.
Небольшой дворянский домик на московский манер, в котором проживала Авдотья Никитишна (или Евдоксия) Кукшина, находился в одной из нововыгоревших
улиц города ***; известно, что наши губернские города горят через каждые пять лет. У дверей, над криво прибитою визитною карточкой, виднелась ручка колокольчика, и в передней встретила пришедших какая-то не то служанка, не то компаньонка в чепце — явные признаки прогрессивных стремлений хозяйки. Ситников спросил, дома ли Авдотья Никитишна?
«Москва опустила руки», — подумал он, шагая по бульварам странно притихшего города. Полдень, а людей на
улицах немного и все больше мелкие обыватели; озабоченные, угрюмые,
небольшими группами они стояли у ворот, куда-то шли, тоже по трое, по пяти и более. Студентов было не заметно, одинокие прохожие — редки, не видно ни извозчиков, ни полиции, но всюду торчали и мелькали мальчишки, ожидая чего-то.
Самгин окончательно почувствовал себя участником важнейшего исторического события, — именно участником, а не свидетелем, — после сцены, внезапно разыгравшейся у входа в Дворянскую
улицу. Откуда-то сбоку в основную массу толпы влилась
небольшая группа, человек сто молодежи, впереди шел остролицый человек со светлой бородкой и скромно одетая женщина, похожая на учительницу; человек с бородкой вдруг как-то непонятно разогнулся, вырос и взмахнул красным флагом на коротенькой палке.
Жил Прейс на тихой
улице во втором этаже
небольшого особняка.
Улицы наполняла ворчливая тревога, пред лавками съестных припасов толпились, раздраженно покрикивая, сердитые, растрепанные женщины, на углах
небольшие группы мужчин, стоя плотно друг к другу, бормотали о чем-то, извозчик, сидя на козлах пролетки и сморщив волосатое лицо, читал газету, поглядывая в мутное небо, и всюду мелькали солдаты…
В чистеньком городке, на тихой, широкой
улице с красивым бульваром посредине, против ресторана, на веранде которого, среди цветов, играл струнный оркестр, дверь солидного, но
небольшого дома, сложенного из гранита, открыла Самгину плоскогрудая, коренастая женщина в сером платье и, молча выслушав его объяснения, провела в полутемную комнату, где на широком диване у открытого, но заставленного окна полулежал Иван Акимович Самгин.
Преобладали хорошо одетые люди, большинство двигалось в сторону адмиралтейства, лишь из боковых
улиц выбегали и торопливо шли к Знаменской площади
небольшие группы молодежи, видимо — мастеровые.
Он повернул за угол, в свою
улицу, и почти наткнулся на
небольшую группу людей. Они стеснились между двумя палисадниками, и один из них говорил, негромко, быстро...
Белые двери привели в
небольшую комнату с окнами на
улицу и в сад. Здесь жила женщина. В углу, в цветах, помещалось на мольберте большое зеркало без рамы, — его сверху обнимал коричневыми лапами деревянный дракон. У стола — три глубоких кресла, за дверью — широкая тахта со множеством разноцветных подушек, над нею, на стене, — дорогой шелковый ковер, дальше — шкаф, тесно набитый книгами, рядом с ним — хорошая копия с картины Нестерова «У колдуна».
Над ними клубится облаком пар, от
небольших, поставленных в разных углах лавки печей, и, поклубившись по харчевне, вырывается на
улицу, обдает неистовым, крепким запахом прохожего и исчезает — яко дым.
Небольшие светлые окна, заставленные цветами и низенькими шелковыми ширмочками, смотрели на
улицу с самой добродушной улыбкой, как умеют смотреть хорошо сохранившиеся старики.
Несколько громадных белых зданий с колоннами, бельведерами, балконами и какими-то странной формы куполами выходили главным фасадом на
небольшую площадь, а великолепными воротами, в форме триумфальной арки, на Нагорную
улицу.
Он жил по ту сторону пруда, в старой Карманной
улице, в
небольшом новом флигельке, выходившем на
улицу четырьмя окнами.
Небольшое сельцо Колотовка, принадлежавшее некогда помещице, за лихой и бойкий нрав прозванной в околотке Стрыганихой (настоящее имя ее осталось неизвестным), а ныне состоящее за каким-то петербургским немцем, лежит на скате голого холма, сверху донизу рассеченного страшным оврагом, который, зияя как бездна, вьется, разрытый и размытый, по самой середине
улицы и пуще реки, — через реку можно по крайней мере навести мост, — разделяет обе стороны бедной деревушки.
Такой точно коммерш происходил в г. Л. перед
небольшой гостиницей под вывескою Солнца, в саду, выходившем на
улицу.
По совету Ротшильда я купил себе американских бумаг, несколько французских и
небольшой дом на
улице Амстердам, занимаемый Гаврской гостиницей.
В самом деле, большей частию в это время немца при детях благодарят, дарят ему часы и отсылают; если он устал бродить с детьми по
улицам и получать выговоры за насморк и пятны на платьях, то немец при детях становится просто немцем, заводит
небольшую лавочку, продает прежним питомцам мундштуки из янтаря, одеколон, сигарки и делает другого рода тайные услуги им.
Приехал он еще в молодости в деревню на побывку к жене, привез гостинцев. Жена жила в хате одна и кормила
небольшого поросенка. На несчастье, когда муж постучался, у жены в гостях был любовник. Испугалась, спрятала она под печку любовника, впустила мужа и не знает, как быть. Тогда она отворила дверь, выгнала поросенка в сени, из сеней на
улицу да и закричала мужу...
Этот гранитный тротуар начинается у подъезда
небольшого особняка с зеркальными окнами. И как раз по обе стороны гранитной диагонали Большая Дмитровка была всегда самой шумной
улицей около полуночи.
И я еще теперь помню чувство изумления, охватившее меня в самом раннем детстве, когда
небольшое квадратное пятно, выползшее в ее перспективе из-за горизонта, стало расти, приближаться, и через некоторое время колонны солдат заняли всю
улицу, заполнив ее топотом тысяч ног и оглушительными звуками оркестра.
Тот дом, в котором, казалось мне, мы жили «всегда», был расположен в узком переулке, выбегавшем на
небольшую площадь. К ней сходилось несколько
улиц; две из них вели на кладбища.
По городу грянула весть, что крест посадили в кутузку. У полиции весь день собирались толпы народа. В костеле женщины составили совет, не допустили туда полицмейстера, и после полудня женская толпа, все в глубоком трауре, двинулась к губернатору.
Небольшой одноэтажный губернаторский дом на Киевской
улице оказался в осаде. Отец, проезжая мимо, видел эту толпу и седого старого полицмейстера, стоявшего на ступенях крыльца и уговаривавшего дам разойтись.
Когда я увидел его впервые, мне вдруг вспомнилось, как однажды, давно, еще во время жизни на Новой
улице, за воротами гулко и тревожно били барабаны, по
улице, от острога на площадь, ехала, окруженная солдатами и народом, черная высокая телега, и на ней — на скамье — сидел
небольшой человек в суконной круглой шапке, в цепях; на грудь ему повешена черная доска с крупной надписью белыми словами, — человек свесил голову, словно читая надпись, и качался весь, позванивая цепями.
В первые минуты, когда въезжаешь на
улицу, Дуэ дает впечатление
небольшой старинной крепости: ровная и гладкая
улица, точно плац для маршировки, белые чистенькие домики, полосатая будка, полосатые столбы; для полноты впечатления не хватает только барабанной дроби.
Самого позднего бекаса, и не худого, я убил 18 октября, в степи, около
небольшой осенней лужи, когда уже лежал мелкий снежок, а самого раннего — 23 марта, когда еще в неприкосновенной целости лежала белая, блестящая громада снегов и таяло только в деревнях по
улицам.
В одной из Рождественских
улиц он скоро отыскал один
небольшой деревянный домик.
Живет она где-то в какой-то Матросской
улице, в
небольшом, неуклюжем домике, у Дарьи Алексеевны, а экипаж ее чуть не первый в Павловске.
Вихров при этом невольно заметил, что они проехали все большие
улицы и на самом почти выезде из города въехали в глухой и грязный переулок и остановились перед
небольшим домиком.
Было часов шесть вечера. По главной
улице уездного городка шибко ехала на четверке почтовых лошадей
небольшая, но красивая дорожная карета. Рядом с кучером, на широких козлах, помещался благообразный лакей в военной форме. Он, как только еще въехали в город, обернулся и спросил ямщика...
Зябко; в воздухе плавала белесоватая, насквозь пронизывающая мгла; лошади, как угорелые, мчались по укатанной деревенской
улице и замерли перед крыльцом
небольшого барского флигеля.
Но так как одному было бы и страшно, и неудобно предпринимать подобную экскурсию, то я навербовал на
улицах города
небольшой отряд из трех сорванцов, привлеченных к предприятию обещанием булок и яблоков из нашего сада.
Офицерское собрание занимало
небольшой одноэтажный домик, который был расположен глаголем: в длинной стороне, шедшей вдоль
улицы, помещались танцевальная зала и гостиная, а короткую, простиравшуюся в глубь грязного двора, занимали — столовая, кухня и «номера» для приезжих офицеров.
— За меня отдадут-с… У меня, Марья Матвевна, жалованье
небольшое, а я и тут способы изыскиваю… стало быть, всякий купец такому человеку дочь свою, зажмуря глаза, препоручить может… Намеднись иду я по
улице, а Сокуриха-купчиха смотрит из окна:"Вот, говорит, солидный какой мужчина идет"… так, стало быть, ценят же!.. А за что? не за вертопрашество-с!
В настоящий свой проезд князь, посидев со старухой, отправился, как это всякий раз почти делал, посетить кой-кого из своих городских знакомых и сначала завернул в присутственные места, где в уездном суде, не застав членов, сказал
небольшую любезность секретарю, ласково поклонился попавшемуся у дверей земского суда рассыльному, а встретив на
улице исправника, выразил самую неподдельную, самую искреннюю радость и по крайней мере около пяти минут держал его за обе руки, сжимая их с чувством.
Калинович вошел. Единственная стеариновая свечка, горевшая перед зеркалом, слабо освещала комнату. Гардины на окнах были спущены, и, кроме того, на них стояли
небольшие ширмочки, которые решительно не давали никакой возможности видеть с
улицы то, что происходило внутри. Над маленьким роялино висела гравюра совершенно гологрудой женщины. Мебель была мягкая. Бархатом обитый диван, казалось Калиновичу, так и манил присесть на него с хорошенькой женщиной.
Обыкновенно дома эти снабжены по
улице небольшими палисадниками, обсаженными липами и акациями, а внутри — просторными дворами, где, помимо конюшен, амбаров и погребов, не в редкость найти и
небольшое огороженное пространство, в котором насажено несколько кустов сирени и где-нибудь в углу ютится плетеная беседка, увитая бобовником, осыпанным красным цветом.
— И знаешь, — живо продолжал Дыма, не слушая, — когда я, вдобавок, выменял у еврея на базаре эту одежду… с
небольшой, правда, придачей… то уже на
улице подошел ко мне какой-то господин и заговорил по-английски…
А поезд летел, и звон, мерный, печальный, оглашал то спящие ущелья, то долины, то
улицы небольших городов, то станции, где рельсы скрещивались, как паутина, где, шумя, как ветер в непогоду, пролетали такие же поезда, по всем направлениям, с таким же звоном, ровным и печальным.
Как раз в эту минуту вышло вечернее прибавление, и все внимание площадки и прилегающих переулков обратилось к
небольшому балкону, висевшему над
улицей, на стене Tribune-building (дом газеты «Трибуна»).
А дело с Анной шло все хуже и хуже… Через два года после начала этого рассказа два человека сошли с воздушного поезда на углу 4 avenue и пошли по одной из перпендикулярных
улиц, разыскивая дом № 1235. Один из них был высокий блондин с бородой и голубыми глазами, другой — брюнет,
небольшой, но очень юркий, с бритым подбородком и франтовски подвитыми усами. Последний вбежал на лестницу и хотел позвонить, но высокий товарищ остановил его.
В двадцати девяти верстах от Уфы по казанскому тракту, на юго-запад, на
небольшой речке Узе, впадающей в чудную реку Дему, окруженная богатым чернолесьем, лежала татарская деревушка Узытамак, называемая русскими Алкино, по фамилии помещика; [Деревня Узытамак состоит теперь, по последней ревизии, из девяноста восьми ревизских, душ мужеского пола, крепостных крестьян, принадлежащих потомку прежних владельцев помещику г-ну Алкину; она носит прежнее имя, но выстроена уже правильною
улицею на прежнем месте.
Мы сели в
небольшой, по старине меблированной гостиной, выходящей на
улицу теми окнами, из которых на двух стояли чубуки, а на третьем красный петух в генеральской каске и козел в черной шляпе, а против них на стене портрет царя Алексея Михайловича с развернутым указом, что «учали на Москву приходить такие-сякие дети немцы и их, таких-сяких детей, немцев, на воеводства бы не сажать, а писать по черной сотне».
Между тем они вошли в
улицу, или, лучше сказать, переулок, ведущий прямо к пристани: по обеим его сторонам тянулись длинные заборы, и только изредка кой-где выстроены были
небольшие избы, но и те казались пустыми и, вероятно, служили амбарами для складки хлеба и товаров.
Кирша вышел на широкую
улицу, посреди которой, на
небольшой площадке, полуразвалившаяся деревянная церковь отличалась от окружающих ее изб одним крестом и низкою, похожею на голубятню колокольнею.
Они поговорили с полчаса между собою; потом человек
небольшого роста, в котором нетрудно было узнать хозяина дома, вошел опять на двор, а незнакомец пустился скорыми шагами по
улице, ведущей вниз горы.
Через минуту вышел на
улицу человек
небольшого роста с фонарем; высокий незнакомец, сняв почтительно свою шапку, открыл голову, обвязанную полотном, на котором приметны были кровавые пятна.
Улица, очень чистая и широкая, с садами, разделявшими между собой
небольшие дома, была пуста. Только вдали виднелась знакомая фигура, в которой я сразу узнал Песоцкого. Прекрасный актер на роли холодных любовников, фатов, он и в жизни изящно одевался, носил
небольшие усики, которые так шли к его матово-бледному, продолговатому лицу, которое или совсем не знало загара, или знало такие средства, с которыми загар не в силах был бороться, то есть перед которыми солнце пасовало.
— Сегодня с утра по
улицам ходят
небольшие кучки каких-то оборванцев с трёхцветными флагами, носят с собой портреты царя и избивают прилично одетых людей…