Неточные совпадения
Видя, что он
не в
силах сам начать говорить, она начала сама...
Она благодарна была отцу за то, что он ничего
не сказал ей о встрече с Вронским; но она
видела по особенной нежности его после визита, во время обычной прогулки, что он был доволен ею. Она сама была довольна собою. Она никак
не ожидала, чтоб у нее нашлась эта
сила задержать где-то в глубине души все воспоминания прежнего чувства к Вронскому и
не только казаться, но и быть к нему вполне равнодушною и спокойною.
— Да, но спириты говорят: теперь мы
не знаем, что это за
сила, но
сила есть, и вот при каких условиях она действует. А ученые пускай раскроют, в чем состоит эта
сила. Нет, я
не вижу, почему это
не может быть новая
сила, если она….
Предсказание Марьи Николаевны было верно. Больной к ночи уже был
не в
силах поднимать рук и только смотрел пред собой,
не изменяя внимательно сосредоточенного выражения взгляда. Даже когда брат или Кити наклонялись над ним, так, чтоб он мог их
видеть, он так же смотрел. Кити послала за священником, чтобы читать отходную.
Левин говорил то, что он истинно думал в это последнее время. Он во всем
видел только смерть или приближение к ней. Но затеянное им дело тем более занимало его. Надо же было как-нибудь доживать жизнь, пока
не пришла смерть. Темнота покрывала для него всё; но именно вследствие этой темноты он чувствовал, что единственною руководительною нитью в этой темноте было его дело, и он из последних
сил ухватился и держался за него.
— Мы здесь
не умеем жить, — говорил Петр Облонский. — Поверишь ли, я провел лето в Бадене; ну, право, я чувствовал себя совсем молодым человеком.
Увижу женщину молоденькую, и мысли… Пообедаешь, выпьешь слегка —
сила, бодрость. Приехал в Россию, — надо было к жене да еще в деревню, — ну,
не поверишь, через две недели надел халат, перестал одеваться к обеду. Какое о молоденьких думать! Совсем стал старик. Только душу спасать остается. Поехал в Париж — опять справился.
— Ты пойми, — сказал он, — что это
не любовь. Я был влюблен, но это
не то. Это
не мое чувство, а какая-то
сила внешняя завладела мной. Ведь я уехал, потому что решил, что этого
не может быть, понимаешь, как счастья, которого
не бывает на земле; но я бился с собой и
вижу, что без этого нет жизни. И надо решить…
Видеть его было достаточно для моего счастия; и одно время все
силы души моей были сосредоточены в этом желании: когда мне случалось провести дня три или четыре,
не видав его, я начинал скучать, и мне становилось грустно до слез.
Они поворотили в улицы и были остановлены вдруг каким-то беснующимся, который,
увидев у Андрия драгоценную ношу, кинулся на него, как тигр, вцепился в него, крича: «Хлеба!» Но
сил не было у него, равных бешенству; Андрий оттолкул его: он полетел на землю.
Но когда подвели его к последним смертным мукам, — казалось, как будто стала подаваться его
сила. И повел он очами вокруг себя: боже, всё неведомые, всё чужие лица! Хоть бы кто-нибудь из близких присутствовал при его смерти! Он
не хотел бы слышать рыданий и сокрушения слабой матери или безумных воплей супруги, исторгающей волосы и биющей себя в белые груди; хотел бы он теперь
увидеть твердого мужа, который бы разумным словом освежил его и утешил при кончине. И упал он
силою и воскликнул в душевной немощи...
Не помня, как оставила дом, Ассоль бежала уже к морю, подхваченная неодолимым ветром события; на первом углу она остановилась почти без
сил; ее ноги подкашивались, дыхание срывалось и гасло, сознание держалось на волоске. Вне себя от страха потерять волю, она топнула ногой и оправилась. Временами то крыша, то забор скрывали от нее алые паруса; тогда, боясь,
не исчезли ли они, как простой призрак, она торопилась миновать мучительное препятствие и, снова
увидев корабль, останавливалась облегченно вздохнуть.
— Жалостно и обидно смотреть. Я
видела по его лицу, что он груб и сердит. Я с радостью убежала бы, но, честное слово,
сил не было от стыда. И он стал говорить: «Мне, милая, это больше невыгодно. Теперь в моде заграничный товар, все лавки полны им, а эти изделия
не берут». Так он сказал. Он говорил еще много чего, но я все перепутала и забыла. Должно быть, он сжалился надо мною, так как посоветовал сходить в «Детский базар» и «Аладдинову лампу».
Это ночное мытье производилось самою Катериной Ивановной, собственноручно, по крайней мере два раза в неделю, а иногда и чаще, ибо дошли до того, что переменного белья уже совсем почти
не было, и было у каждого члена семейства по одному только экземпляру, а Катерина Ивановна
не могла выносить нечистоты и лучше соглашалась мучить себя по ночам и
не по
силам, когда все спят, чтоб успеть к утру просушить мокрое белье на протянутой веревке и подать чистое, чем
видеть грязь в доме.
—
Видя таковое ее положение, с несчастными малолетными, желал бы, — как я и сказал уже, — чем-нибудь, по мере
сил, быть полезным, то есть, что называется, по мере сил-с,
не более. Можно бы, например, устроить в ее пользу подписку или, так сказать, лотерею… или что-нибудь в этом роде, — как это и всегда в подобных случаях устраивается близкими или хотя бы и посторонними, но вообще желающими помочь людьми. Вот об этом-то я имел намерение вам сообщить. Оно бы можно-с.
Всё
видел, высмотрел; от удивленья,
Поверишь ли,
не станет ни уменья
Пересказать тебе, ни
сил.
Тут
видя, что куме совсем
не в
силу труд,
Кум замертво стащил её обратно в пруд.
Вскоре все заговорили о Пугачеве. Толки были различны. Комендант послал урядника с поручением разведать хорошенько обо всем по соседним селениям и крепостям. Урядник возвратился через два дня и объявил, что в степи верст за шестьдесят от крепости
видел он множество огней и слышал от башкирцев, что идет неведомая
сила. Впрочем,
не мог он сказать ничего положительного, потому что ехать далее побоялся.
— Я Николая Петровича одного на свете люблю и век любить буду! — проговорила с внезапною
силой Фенечка, между тем как рыданья так и поднимали ее горло, — а что вы
видели, так я на Страшном суде скажу, что вины моей в том нет и
не было, и уж лучше мне умереть сейчас, коли меня в таком деле подозревать могут, что я перед моим благодетелем, Николаем Петровичем…
Сей последний,
видя, чем это грозит ему,
не менее стремительно укрепляет свои
силы, увеличивает боевые промышленно-технические кадры за счет наиболее даровитых рабочих, делая из них высококвалифицированных рабочих, мастеров, мелких техников, инженеров, адвокатов, ученых, особенно — химиков, как в Германии.
Самгин был раздражен речами Безбедова и,
видя, что он все сильнее пьянеет, опасался скандала, но,
не в
силах сдержать своего раздражения, сухо ответил...
«Ведь
не подкупает же меня его физическая
сила и ловкость?» — догадывался он, хмурясь, и все более ясно
видел, что один человек стал мельче, другой — крупнее.
— Ну, как же! «
Не довольно ли света?
Не пора ли вам, господа, погасить костры культурных усадьб? Все — ясно! Все
видят сокрушительную работу стихийных
сил жадности, зависти, ненависти, — работу
сил, разбуженных вами!»
Хотя кашель мешал Дьякону, но говорил он с великой
силой, и на некоторых словах его хриплый голос звучал уже по-прежнему бархатно. Пред глазами Самгина внезапно возникла мрачная картина: ночь, широчайшее поле, всюду по горизонту пылают огромные костры, и от костров идет во главе тысяч крестьян этот яростный человек с безумным взглядом обнаженных глаз. Но Самгин
видел и то, что слушатели, переглядываясь друг с другом, похожи на зрителей в театре, на зрителей, которым
не нравится приезжий гастролер.
—
Видишь ли, мы все — Исааки. Да. Например: дядя Яков, который сослан, Мария Романовна и вообще — наши знакомые. Ну,
не совсем все, но большинство интеллигентов обязано приносить
силы свои в жертву народу…
— Вы же
видите: Дума
не в
силах умиротворить страну. Нам нужна диктатура, надо, чтоб кто-нибудь из великих князей…
— Да, да, я все о них! Приятно звучат: донь-динь-дон-бо-омм — по башке. Кажется, опоздал я, — теряют
силу деньги, если они
не золото…
Видел брата?
— Уйди, — повторила Марина и повернулась боком к нему, махая руками. Уйти
не хватало
силы, и нельзя было оторвать глаз от круглого плеча, напряженно высокой груди, от спины, окутанной массой каштановых волос, и от плоской серенькой фигурки человека с глазами из стекла. Он
видел, что янтарные глаза Марины тоже смотрят на эту фигурку, — руки ее поднялись к лицу; закрыв лицо ладонями, она странно качнула головою, бросилась на тахту и крикнула пьяным голосом, топая голыми ногами...
«Может быть — убийцы и уж наверное — воры, а — хорошо поют», — размышлял Самгин, все еще
не в
силах погасить в памяти мутное пятно искаженного лица, кипящий шепот, все еще
видя комнату, где из угла смотрит слепыми глазами запыленный царь с бородою Кутузова.
Он устало замолчал, а Самгин сел боком к нему, чтоб
не видеть эту половинку глаза, похожую на осколок самоцветного камня. Иноков снова начал бормотать что-то о Пуаре, рыбной ловле, потом сказал очень внятно и с
силой...
Он
видел, что в этой комнате, скудно освещенной опаловым шаром, пародией на луну, есть люди, чей разум противоречит чувству, но эти люди все же расколоты
не так, как он, человек, чувство и разум которого мучает какая-то непонятная третья
сила, заставляя его жить
не так, как он хочет.
А она, по самолюбивой застенчивости, долго
не давала угадывать себя, и только после мучительной борьбы за границей он с изумлением
увидел, в какой образ простоты,
силы и естественности выросло это многообещавшее и забытое им дитя. Там мало-помалу открывалась перед ним глубокая бездна ее души, которую приходилось ему наполнять и никогда
не наполнить.
А если огонь
не угаснет, жизнь
не умрет, если
силы устоят и запросят свободы, если она взмахнет крыльями, как сильная и зоркая орлица, на миг полоненная слабыми руками, и ринется на ту высокую скалу, где
видит орла, который еще сильнее и зорче ее?.. Бедный Илья!
Сначала ему снилась в этом образе будущность женщины вообще; когда же он
увидел потом, в выросшей и созревшей Ольге,
не только роскошь расцветшей красоты, но и
силу, готовую на жизнь и жаждущую разумения и борьбы с жизнью, все задатки его мечты, в нем возник давнишний, почти забытый им образ любви, и стала сниться в этом образе Ольга, и далеко впереди казалось ему, что в симпатии их возможна истина — без шутовского наряда и без злоупотреблений.
Нет, Бог с ним, с морем! Самая тишина и неподвижность его
не рождают отрадного чувства в душе: в едва заметном колебании водяной массы человек все
видит ту же необъятную, хотя и спящую
силу, которая подчас так ядовито издевается над его гордой волей и так глубоко хоронит его отважные замыслы, все его хлопоты и труды.
— Вот когда заиграют все
силы в вашем организме, тогда заиграет жизнь и вокруг вас, и вы
увидите то, на что закрыты у вас глаза теперь, услышите, чего
не слыхать вам: заиграет музыка нерв, услышите шум сфер, будете прислушиваться к росту травы. Погодите,
не торопитесь, придет само! — грозил он.
Она нетерпеливо покачала головой, отсылая его взглядом, потом закрыла глаза, чтоб ничего
не видеть. Ей хотелось бы — непроницаемой тьмы и непробудной тишины вокруг себя, чтобы глаз ее
не касались лучи дня, чтобы
не доходило до нее никакого звука. Она будто искала нового, небывалого состояния духа, немоты и дремоты ума, всех
сил, чтобы окаменеть, стать растением, ничего
не думать,
не чувствовать,
не сознавать.
Рядом с красотой —
видел ваши заблуждения, страсти, падения, падал сам, увлекаясь вами, и вставал опять и все звал вас, на высокую гору, искушая —
не дьявольской заманкой,
не царством суеты, звал именем другой
силы на путь совершенствования самих себя, а с собой и нас: детей, отцов, братьев, мужей и… друзей ваших!
— Умереть, умереть! зачем мне это? Помогите мне жить, дайте той прекрасной страсти, от которой «тянутся какие-то лучи на всю жизнь…». Дайте этой жизни, где она? Я, кроме огрызающегося тигра,
не вижу ничего… Говорите, научите или воротите меня назад, когда у меня еще была
сила! А вы — «бабушке сказать»! уложить ее в гроб и меня с ней!.. Это, что ли, средство? Или учите
не ходить туда, к обрыву… Поздно!
А они
не видят,
не понимают, все еще громоздят горы, которые вдруг выросли на его дороге и пропали, — их нет больше, он одолел их страшною
силою любви и муки!
Она
видела теперь в нем мерзость запустения — и целый мир опостылел ей. Когда она останавливалась, как будто набраться
силы, глотнуть воздуха и освежить запекшиеся от сильного и горячего дыхания губы, колени у ней дрожали; еще минута — и она готова рухнуть на землю, но чей-то голос, дающий
силу, шептал ей: «Иди,
не падай — дойдешь!»
С тайным, захватывающим дыхание ужасом счастья
видел он, что работа чистого гения
не рушится от пожара страстей, а только останавливается, и когда минует пожар, она идет вперед, медленно и туго, но все идет — и что в душе человека, независимо от художественного, таится другое творчество, присутствует другая живая жажда, кроме животной, другая
сила, кроме
силы мышц.
Он иногда даже заставлял их улыбаться. Но он напрасно старался изгнать совсем печаль, тучей севшую на них обеих и на весь дом. Он и сам печалился,
видя, что ни уважение его, ни нежность бабушки —
не могли возвратить бедной Вере прежней бодрости, гордости, уверенности в себе,
сил ума и воли.
Но когда Райский пригляделся попристальнее, то
увидел, что в тех случаях, которые
не могли почему-нибудь подойти под готовые правила, у бабушки вдруг выступали собственные
силы, и она действовала своеобразно.
— Dolgorowky, вот рубль, nous vous rendons avec beaucoup de gràce. [Возвращаем вам с большой благодарностью (франц.).] Петя, ехать! — крикнул он товарищу, и затем вдруг, подняв две бумажки вверх и махая ими и в упор смотря на Ламберта, завопил из всей
силы: — Ohe, Lambert! ou est Lambert, as-tu vu Lambert? [Эй, Ламберт! Где Ламберт, ты
не видел Ламберта? (франц.)]
«Но это даром
не проходит им, — сказал он, помолчав, — они крепки до времени, а в известные лета
силы вдруг изменяют, и вы
увидите в Англии многих индийских героев, которые сидят по углам,
не сходя с кресел, или таскаются с одних минеральных вод на другие».
Не скучно ли
видеть столько залогов природных
сил, богатства, всяких даров в неискусных, или, скорее, несвободных, связанных какими-то ненужными путами руках!
Оно, пожалуй, красиво смотреть со стороны, когда на бесконечной глади вод плывет корабль, окрыленный белыми парусами, как подобие лебедя, а когда попадешь в эту паутину снастей, от которых проходу нет, то
увидишь в этом
не доказательство
силы, а скорее безнадежность на совершенную победу.
Нехлюдов вспомнил всё, что он
видел вчера, дожидаясь в сенях, и понял, что наказание происходило именно в то время, как он дожидался, и на него с особенной
силой нашло то смешанное чувство любопытства, тоски, недоумения и нравственной, переходящей почти в физическую, тошноты, которое и прежде, но никогда с такой
силой не охватывало его.
Сторож, другой,
видел и рассказывал мне, что Лозинский
не противился, но Розовский долго бился, так что его втащили на эшафот и
силой вложили ему голову в петлю.
После нескольких минут он опять, влекомый тою же непреодолимою
силой, повернулся посмотреть, глядят ли на него или нет, и
увидел, что Lise, совсем почти свесившись из кресел, выглядывала на него сбоку и ждала изо всех
сил, когда он поглядит; поймав же его взгляд, расхохоталась так, что даже и старец
не выдержал...