Неточные совпадения
Как нарочно, это случилось в ту самую пору, когда страсть к законодательству приняла в нашем отечестве размеры чуть-чуть
не опасные; канцелярии кипели уставами, как никогда
не кипели сказочные реки млеком и
медом, и каждый устав весил отнюдь
не менее фунта.
Сергей Иванович,
не отвечая, осторожно вынимал ножом — тупиком из чашки, в которой лежал углом белый сот
меду, влипшую в подтекший
мед живую еще пчелу.
Красивый старик с черной с проседью бородой и густыми серебряными волосами неподвижно стоял, держа чашку с
медом, ласково и спокойно с высоты своего роста глядя на господ, очевидно ничего
не понимая и
не желая понимать.
Вот они и сладили это дело… по правде сказать, нехорошее дело! Я после и говорил это Печорину, да только он мне отвечал, что дикая черкешенка должна быть счастлива, имея такого милого мужа, как он, потому что, по-ихнему, он все-таки ее муж, а что Казбич — разбойник, которого надо было наказать. Сами посудите, что ж я мог отвечать против этого?.. Но в то время я ничего
не знал об их заговоре. Вот раз приехал Казбич и спрашивает,
не нужно ли баранов и
меда; я велел ему привести на другой день.
Утро было свежее, но прекрасное. Золотые облака громоздились на горах, как новый ряд воздушных гор; перед воротами расстилалась широкая площадь; за нею базар кипел народом, потому что было воскресенье; босые мальчики-осетины, неся за плечами котомки с сотовым
медом, вертелись вокруг меня; я их прогнал: мне было
не до них, я начинал разделять беспокойство доброго штабс-капитана.
— Вы, матушка, — сказал он, — или
не хотите понимать слов моих, или так нарочно говорите, лишь бы что-нибудь говорить… Я вам даю деньги: пятнадцать рублей ассигнациями. Понимаете ли? Ведь это деньги. Вы их
не сыщете на улице. Ну, признайтесь, почем продали
мед?
— А вот
меду и
не купил бы.
Чичиков уверил ее, что
не завезет, и Коробочка, успокоившись, уже стала рассматривать все, что было во дворе ее; вперила глаза на ключницу, выносившую из кладовой деревянную побратиму [Побратима — «шарообразный сосуд деревянный, с узким горлом; кладут
мед, варенье».
Не нужно пампушек, медовиков, маковников и других пундиков; [Пундики — сладости.] тащи нам всего барана, козу давай,
меды сорокалетние!
Много избил он всякой шляхты, разграбил богатейшие земли и лучшие замки; распечатали и поразливали по земле козаки вековые
меды и вина, сохранно сберегавшиеся в панских погребах; изрубили и пережгли дорогие сукна, одежды и утвари, находимые в кладовых. «Ничего
не жалейте!» — повторял только Тарас.
Недалеко от него стоял хорунжий, длинный-длинный, с густыми усами, и, казалось,
не было у него недостатка в краске на лице; любил пан крепкие
меды и добрую пирушку.
А Мишенька и ухом
не ведёт:
Со светом Мишка распрощался,
В берлогу тёплую забрался
И лапу с
мёдом там сосёт,
Да у моря погоды ждёт.
Когда-то, о весне, зверями
В надсмотрщики Медведь был выбран
над ульями,
Хоть можно б выбрать тут другого поверней
Затем, что к
мёду Мишка падок,
Так
не было б оглядок...
А я, родясь труды для общей пользы несть,
Не отличать ищу свои работы,
Но утешаюсь тем, на наши смотря соты,
Что в них и моего хоть капля
мёду есть».
Мне было стыдно. Я отвернулся и сказал ему: «Поди вон, Савельич; я чаю
не хочу». Но Савельича мудрено было унять, когда, бывало, примется за проповедь. «Вот видишь ли, Петр Андреич, каково подгуливать. И головке-то тяжело, и кушать-то
не хочется. Человек пьющий ни на что
не годен… Выпей-ка огуречного рассолу с
медом, а всего бы лучше опохмелиться полстаканчиком настойки.
Не прикажешь ли?»
Княжна молча встала с кресла и первая вышла из гостиной. Все отправились вслед за ней в столовую. Казачок в ливрее с шумом отодвинул от стола обложенное подушками, также заветное, кресло, в которое опустилась княжна; Катя, разливавшая чай, первой ей подала чашку с раскрашенным гербом. Старуха положила себе
меду в чашку (она находила, что пить чай с сахаром и грешно и дорого, хотя сама
не тратила копейки ни на что) и вдруг спросила хриплым голосом...
Клим лежал, закрыв глаза, и думал, что Варвара уже внесла в его жизнь неизмеримо больше того, что внесли Нехаева и Лидия. А Нехаева — права: жизнь, в сущности,
не дает ни одной капли
меда,
не сдобренной горечью. И следует жить проще, да…
Убедило его в этом напряженное внимание Фроленкова и Денисова, кумовья сидели
не шевелясь, застыв в неподвижности до того, что Фроленков, держа в одной руке чайную ложку с
медом, а другой придерживая стакан,
не решался отправить ложку в рот,
мед таял и капал на скатерть, а когда безмолвная супруга что-то прошептала ему, он, в ответ ей, сердито оскалил зубы.
Потом Обломову приснилась другая пора: он в бесконечный зимний вечер робко жмется к няне, а она нашептывает ему о какой-то неведомой стороне, где нет ни ночей, ни холода, где все совершаются чудеса, где текут реки
меду и молока, где никто ничего круглый год
не делает, а день-деньской только и знают, что гуляют всё добрые молодцы, такие, как Илья Ильич, да красавицы, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
— Бабушка! Ничего
не надо. Я сыт по горло. На одной станции я пил чай, на другой — молоко, на третьей попал на крестьянскую свадьбу — меня вином потчевали, ел
мед, пряники…
Его
медом не корми, а расскажи, где кто воюет и будем ли мы воевать.
Нет,
не отделяет в уме ни копейки, а отделит разве столько-то четвертей ржи, овса, гречихи, да того-сего, да с скотного двора телят, поросят, гусей, да
меду с ульев, да гороху, моркови, грибов, да всего, чтоб к Рождеству послать столько-то четвертей родне, «седьмой воде на киселе», за сто верст, куда уж он посылает десять лет этот оброк, столько-то в год какому-то бедному чиновнику, который женился на сиротке, оставшейся после погорелого соседа, взятой еще отцом в дом и там воспитанной.
Привалов шел
не один; с ним рядом выступал Виктор Васильевич, пока еще
не знавший, как ему держать себя. Марья Степановна увела гостя в свою гостиную, куда Досифея подала на стеклянных старинных тарелочках несколько сортов варенья и в какой-то мудреной китайской посудине ломоть сотового
меда.
— Да ведь он у вас был
не один десяток раз, и все-таки из этого ничего
не вышло, а теперь он передал все дело мне и требует, чтобы все было кончено немедленно. Понимаете, Игнатий Львович: не-мед-лен-но… Кажется, уж будет бобы-то разводить. Да Привалова и в городе нет совсем, он уехал на мельницу.
Но убранство комнат также
не отличалось особым комфортом: мебель была кожаная, красного дерева, старой моды двадцатых годов; даже полы были некрашеные; зато все блистало чистотой, на окнах было много дорогих цветов; но главную роскошь в эту минуту, естественно, составлял роскошно сервированный стол, хотя, впрочем, и тут говоря относительно: скатерть была чистая, посуда блестящая; превосходно выпеченный хлеб трех сортов, две бутылки вина, две бутылки великолепного монастырского
меду и большой стеклянный кувшин с монастырским квасом, славившимся в околотке.
В это время подошли кони. Услышав наш выстрел, А. И. Мерзляков остановил отряд и пришел узнать, в чем дело. Решено было для добычи
меда оставить двое стрелков. Надо было сперва дать пчелам успокоиться, а затем морить их дымом и собрать
мед. Если бы это
не сделали мы, то все равно весь
мед съел бы медведь.
Через несколько минут на столе появились горячий хлеб,
мед, яйца и молоко. Мы с аппетитом, чтобы
не сказать с жадностью, набросились на еду.
Я
не хотел здесь останавливаться, но один из местных жителей узнал, кто мы такие, и просил зайти к нему напиться чаю. От хлеба-соли отказываться нельзя. Хозяин оказался человеком весьма любезным. Он угощал нас молоком, белым хлебом,
медом и маслом. Фамилии его я
не помню, но от души благодарю его за радушие и гостеприимство.
Решено было дать пчелам успокоиться. Перед вечером два казака вновь пошли к улью, но уже ни
меда, ни пчел
не нашли. Улей был разграблен медведями. Так неудачно кончился наш поход за диким
медом.
мед только потому, что из песни слова
не выкинешь, — шампанское осталось? да? — отлично! откупоривайте.
Я ничего
не отвечал; Гагин добродушно усмехнулся, и мы вернулись в Л. Увидев знакомый виноградник и белый домик на верху горы, я почувствовал какую-то сладость — именно сладость на сердце: точно мне втихомолку
меду туда налили. Мне стало легко после гагинского рассказа.
Попотчевал бы гостя, да
не знаю,
Чего подать: сотов медовых,
медуСтоялого серебряную стопу,
Коврижку ли медовую да бражки?
Зато уже как пожалуете в гости, то дынь подадим таких, каких вы отроду, может быть,
не ели; а
меду, и забожусь, лучшего
не сыщете на хуторах.
На двор выкатили бочку
меду и
не мало поставили ведер грецкого вина.
Не захотел выпить
меду! слышишь, Катерина,
не захотел
меду выпить, который я вытрусил у брестовских жидов.
— Чудно, пани! — продолжал Данило, принимая глиняную кружку от козака, — поганые католики даже падки до водки; одни только турки
не пьют. Что, Стецько, много хлебнул
меду в подвале?
Постом сахару
не подавалось, а приносили липовый
мед. Сахар считался тогда скоромным: через говяжью кость перегоняют!
— Ну, ничего, выучимся… Это карта Урала и прилегающих к нему губерний, с которыми нам и придется иметь дело. У нас своя география. Какие все чудные места!.. Истинно страна, текущая млеком и
медом. Здесь могло бы благоденствовать население в пять раз большее… Так, вероятно, и будет когда-нибудь, когда нас
не будет на свете.
Бортевые промыслы в Оренбургской губернии были прежде весьма значительны, но умножившееся народонаселение и невежественная жадность при доставанье
меда, который нередко вынимают весь,
не оставляя запаса на зиму, губят диких пчел, которых и без того истребляют медведи, большие охотники до
меда, некоторые породы птиц и жестокость зимних морозов] Трав и цветов мало в большом лесу: густая, постоянная тень неблагоприятна растительности, которой необходимы свет и теплота солнечных лучей; чаще других виднеются зубчатый папоротник, плотные и зеленые листья ландыша, высокие стебли отцветшего лесного левкоя да краснеет кучками зрелая костяника; сырой запах грибов носится в воздухе, но всех слышнее острый и, по-моему, очень приятный запах груздей, потому что они родятся семьями, гнездами и любят моститься (как говорят в народе) в мелком папоротнике, под согнивающими прошлогодними листьями.
— Тебя-то? Бочка
меду да ложка дегтю — вот как я тебя понимаю. Кабы
не твое лакомство, цены бы тебе
не было… Всякая повадка в тебе настоящая, и в слове тверд даже на редкость.
Ровно через неделю после выбора ходоков Тит и Коваль шагали уже по дороге в Мурмос. Они отправились пешком, —
не стоило маять лошадей целых пятьсот верст, да и какие же это ходоки разъезжают в телегах? Это была трогательная картина, когда оба ходока с котомками за плечами и длинными палками в руках шагали по стороне дороги, как два библейских соглядатая, отправлявшихся высматривать землю, текущую молоком и
медом.
—
Не сердись на меня, исполни, пожалуйста, один мой каприз: закрой опять глаза… нет, совсем, крепче, крепче… Я хочу прибавить огонь и поглядеть на тебя хорошенько. Ну вот, так… Если бы ты знал, как ты красив теперь… сейчас вот… сию секунду. Потом ты загрубеешь, и от тебя станет пахнуть козлом, а теперь от тебя пахнет
медом и молоком… и немного каким-то диким цветком. Да закрой же, закрой глаза!
Правду сказать, настоящим-то образом разгавливались бабушка, тетушки и отец: мать постничала одну Страстную неделю (да она уже и пила чай со сливками), а мы с сестрицей — только последние три дня; но зато нам было голоднее всех, потому что нам
не давали обыкновенной постной пищи, а питались мы ухою из окуней,
медом и чаем с хлебом.
Тогда все тому подивилися, свита до земли преклонилася. Честной купец дал свое благословение дочери меньшой, любимой и молодому принцу-королевичу. И проздравили жениха с невестою сестры старшие завистные и все слуги верные, бояре великие и кавалеры ратные, и нимало
не медля принялись веселым пирком да за свадебку, и стали жить да поживать, добра наживать. Я сама там была, пиво-мед пила, по усам текло, да в рот
не попало.
Другой раз, вспомнив вдруг, что смерть ожидает меня каждый час, каждую минуту, я решил,
не понимая, как
не поняли того до сих пор люди, что человек
не может быть иначе счастлив, как пользуясь настоящим и
не помышляя о будущем, — и я дня три, под влиянием этой мысли, бросил уроки и занимался только тем, что, лежа на постели, наслаждался чтением какого-нибудь романа и едою пряников с кроновским
медом, которые я покупал на последние деньги.
— Ровнешенько двести. Ну-с, она и воротилась в Краков. Отец-то
не принял, проклял, она умерла, а князь перекрестился от радости. Я там был,
мед пил, по усам текло, а в рот
не попало, дали мне шлык, а я в подворотню шмыг… выпьем, брат Ваня!
Усадьба эта и в цветущие свои времена
не могла назваться красивою, но зато она постоянно кипела млеком и
медом.
Вся жизнь ее прошла в горькой борьбе с ежедневной нуждою;
не видела она радости,
не вкушала от
меду счастия — казалось, как бы ей
не обрадоваться смерти, ее свободе, ее покою?
— Справедливо сказать изволили… Но ныне, будучи просвещен истинным светом и насыщен паче
меда словесами моей благодетельницы Мавры Кузьмовны, желаю вступить под ваше высокое покровительство… Ибо
не имею я пристанища, где приклонить главу мою, и бос и наг, влачу свое существование где ночь, где день, а более в питейных домах, где, в качестве свидетеля, снискиваю себе малую мзду.