Неточные совпадения
Очевидно, фельетонист понял всю книгу так, как невозможно было понять ее. Но он так ловко подобрал выписки, что для тех, которые
не читали книги (а очевидно, почти никто
не читал ее), совершенно было ясно, что вся книга была
не что иное, как набор высокопарных слов, да еще некстати употребленных (что показывали вопросительные знаки), и что автор книги был человек совершенно невежественный. И всё это было так остроумно, что Сергей Иванович и сам
бы не отказался от такого остроумия; но это-то и было ужасно.
— Кончено то, что вы возьмете меня, какой
бы я ни был,
не откажетесь от меня? Да?
— Благодарим, — отвечал старик, взял стакан, но
отказался от сахара, указав на оставшийся обгрызенный им комок. — Где же с работниками вести дело? — сказал он. — Раззор один. Вот хоть
бы Свияжсков. Мы знаем, какая земля — мак, а тоже
не больно хвалятся урожаем. Всё недосмотр!
― Я
не защищаю, мне совершенно всё равно; но я думаю, что если
бы ты сам
не любил этих удовольствий, то ты мог
бы отказаться. А тебе доставляет удовольствие смотреть на Терезу в костюме Евы…
— Ах, эти мне сельские хозяева! — шутливо сказал Степан Аркадьич. — Этот ваш тон презрения к нашему брату городским!… А как дело сделать, так мы лучше всегда сделаем. Поверь, что я всё расчел, — сказал он, — и лес очень выгодно продан, так что я боюсь, как
бы тот
не отказался даже. Ведь это
не обидной лес, — сказал Степан Аркадьич, желая словом обидной совсем убедить Левина в несправедливости его сомнений, — а дровяной больше. И станет
не больше тридцати сажен на десятину, а он дал мне по двести рублей.
Отказаться от лестного и опасного назначения в Ташкент, по прежним понятиям Вронского, было
бы позорно и невозможно. Но теперь,
не задумываясь ни на минуту, он
отказался от него и, заметив в высших неодобрение своего поступка, тотчас же вышел в отставку.
Характера он был больше молчаливого, чем разговорчивого; имел даже благородное побуждение к просвещению, то есть чтению книг, содержанием которых
не затруднялся: ему было совершенно все равно, похождение ли влюбленного героя, просто букварь или молитвенник, — он всё читал с равным вниманием; если
бы ему подвернули химию, он и от нее
бы не отказался.
— Приятное столкновенье, — сказал голос того же самого, который окружил его поясницу. Это был Вишнепокромов. — Готовился было пройти лавку без вниманья, вдруг вижу знакомое лицо — как
отказаться от приятного удовольствия! Нечего сказать, сукна в этом году несравненно лучше. Ведь это стыд, срам! Я никак
не мог было отыскать… Я готов тридцать рублей, сорок рублей… возьми пятьдесят даже, но дай хорошего. По мне, или иметь вещь, которая
бы, точно, была уже отличнейшая, или уж лучше вовсе
не иметь.
Не так ли?
Впрочем, и трудно было, потому что представились сами собою такие интересные подробности, от которых никак нельзя было
отказаться: даже названа была по имени деревня, где находилась та приходская церковь, в которой положено было венчаться, именно деревня Трухмачевка, поп — отец Сидор, за венчание — семьдесят пять рублей, и то
не согласился
бы, если
бы он
не припугнул его, обещаясь донести на него, что перевенчал лабазника Михайла на куме, что он уступил даже свою коляску и заготовил на всех станциях переменных лошадей.
Она пишет мне, что будто Pierre предлагал ей ехать, но что она сама
отказалась, потому что доходов у них будто
бы совсем
не было нынешний год; и пишет: «Притом, мне и незачем переезжать нынешний год всем домом в Москву.
Вероятно, вы сами, мадемуазель,
не откажетесь подтвердить и заявить, что призывал я вас через Андрея Семеновича единственно для того только, чтобы переговорить с вами о сиротском и беспомощном положении вашей родственницы, Катерины Ивановны (к которой я
не мог прийти на поминки), и о том, как
бы полезно было устроить в ее пользу что-нибудь вроде подписки, лотереи или подобного.
— Нимало. После этого человек человеку на сем свете может делать одно только зло и, напротив,
не имеет права сделать ни крошки добра, из-за пустых принятых формальностей. Это нелепо. Ведь если б я, например, помер и оставил
бы эту сумму сестрице вашей по духовному завещанию, неужели б она и тогда принять
отказалась?
И если
бы даже случилось когда-нибудь так, что уже все до последней точки было
бы им разобрано и решено окончательно и сомнений
не оставалось
бы уже более никаких, — то тут-то
бы, кажется, он и
отказался от всего, как от нелепости, чудовищности и невозможности.
— Пойдемте чай пить, — предложила жена. Самгин
отказался,
не желая встречи с Кутузовым, вышел на улицу, в сумрачный холод короткого зимнего дня. Раздраженный бесплодным визитом к богатому барину, он шагал быстро, пред ним вспыхивали фонари, как
бы догоняя людей.
Я
отказываюсь, опасаясь, как
бы не сломать столь изящную штуку, — нет!
Было
бы интересно побеседовать с Диомидовым, но путешествие с таким отрепанным молодцом
не улыбалось Климу; студент рядом с мастеровым — подозрительная пара. Клим
отказался идти в трактир, а Диомидов, безжалостно растирая ладонью озябшее ухо, сказал...
— Друг мой, что я тут мог? Все это — дело чувства и чужой совести, хотя
бы и со стороны этой бедненькой девочки. Повторю тебе: я достаточно в оно время вскакивал в совесть других — самый неудобный маневр! В несчастье помочь
не откажусь, насколько сил хватит и если сам разберу. А ты, мой милый, ты таки все время ничего и
не подозревал?
А люди-то на нее удивляются: «Уж и как же это можно, чтоб от такого счастья
отказываться!» И вот чем же он ее в конце покорил: «Все же он, говорит, самоубивец, и
не младенец, а уже отрок, и по летам ко святому причастью его уже прямо допустить нельзя было, а стало быть, все же он хотя
бы некий ответ должен дать.
Короче, я объяснил ему кратко и ясно, что, кроме него, у меня в Петербурге нет решительно никого, кого
бы я мог послать, ввиду чрезвычайного дела чести, вместо секунданта; что он старый товарищ и
отказаться поэтому даже
не имеет и права, а что вызвать я желаю гвардии поручика князя Сокольского за то, что, год с лишком назад, он, в Эмсе, дал отцу моему, Версилову, пощечину.
Устраняя себя передачею письма из рук в руки, и именно молча, я уж тем самым тотчас
бы выиграл, поставив себя в высшее над Версиловым положение, ибо,
отказавшись, насколько это касается меня, от всех выгод по наследству (потому что мне, как сыну Версилова, уж конечно, что-нибудь перепало
бы из этих денег,
не сейчас, так потом), я сохранил
бы за собою навеки высший нравственный взгляд на будущий поступок Версилова.
— А я насчет того-с, — заговорил вдруг громко и неожиданно Смердяков, — что если этого похвального солдата подвиг был и очень велик-с, то никакого опять-таки, по-моему,
не было
бы греха и в том, если б и
отказаться при этой случайности от Христова примерно имени и от собственного крещения своего, чтобы спасти тем самым свою жизнь для добрых дел, коими в течение лет и искупить малодушие.
— Какие оскорбительные вещи для мужчин ты говоришь, и ведь это больше ты говоришь, Верочка, чем я: мне это обидно. Хорошо, что время, которое мы с тобою предсказываем, еще так далеко. А то
бы я совершенно
отказался от своего мнения, чтобы
не отходить на второй план. Впрочем, Верочка, ведь это только вероятность, наука еще
не собрала столько сведений, чтобы решить вопрос положительным образом.
А подумать внимательно о факте и понять его причины — это почти одно и то же для человека с тем образом мыслей, какой был у Лопухова, Лопухов находил, что его теория дает безошибочные средства к анализу движений человеческого сердца, и я, признаюсь, согласен с ним в этом; в те долгие годы, как я считаю ее за истину, она ни разу
не ввела меня в ошибку и ни разу
не отказалась легко открыть мне правду, как
бы глубоко ни была затаена правда какого-нибудь человеческого дела.
— Так, так, Верочка. Всякий пусть охраняет свою независимость всеми силами, от всякого, как
бы ни любил его, как
бы ни верил ему. Удастся тебе то, что ты говоришь, или нет,
не знаю, но это почти все равно: кто решился на это, тот уже почти оградил себя: он уже чувствует, что может обойтись сам собою,
отказаться от чужой опоры, если нужно, и этого чувства уже почти довольно. А ведь какие мы смешные люди, Верочка! ты говоришь: «
не хочу жить на твой счет», а я тебя хвалю за это. Кто же так говорит, Верочка?
И если
бы уличить Лопухова, как практического мыслителя, в тогдашней его неосновательности «
не отказываюсь», он восторжествовал
бы, как теоретик, и сказал
бы: «вот вам новый пример, как эгоизм управляет нашими мыслями! — ведь я должен
бы был видеть, но
не видел, потому что хотелось видеть
не то — и нашими поступками, потому что зачем же заставил девушку сидеть в подвале лишнюю неделю, когда следовало предвидеть и все устроить тогда же!»
Сострадательные люди,
не оправдывающие его, могли
бы также сказать ему в извинение, что он
не совершенно лишен некоторых похвальных признаков: сознательно и твердо решился
отказаться от всяких житейских выгод и почетов для работы на пользу другим, находя, что наслаждение такою работою — лучшая выгода для него; на девушку, которая была так хороша, что он влюбился в нее, он смотрел таким чистым взглядом, каким
не всякий брат глядит на сестру; но против этого извинения его материализму надобно сказать, что ведь и вообще нет ни одного человека, который был
бы совершенно без всяких признаков чего-нибудь хорошего, и что материалисты, каковы
бы там они ни были, все-таки материалисты, а этим самым уже решено и доказано, что они люди низкие и безнравственные, которых извинять нельзя, потому что извинять их значило
бы потворствовать материализму.
Да хоть и
не объясняли
бы, сама сообразит: «ты, мой друг, для меня вот от чего
отказался, от карьеры, которой ждал», — ну, положим,
не денег, — этого
не взведут на меня ни приятели, ни она сама, — ну, хоть и то хорошо, что
не будет думать, что «он для меня остался в бедности, когда без меня был
бы богат».
Я
не ошибся: старик
не отказался от предлагаемого стакана. Я заметил, что ром прояснил его угрюмость. На втором стакане сделался он разговорчив: вспомнил или показал вид, будто
бы вспомнил меня, и я узнал от него повесть, которая в то время сильно меня заняла и тронула.
Потом я узнал, что простые швейцарские вина, вовсе
не крепкие на вкус, получают с летами большую силу и особенно действуют на непривычных. Канцлер нарочно мне
не сказал этого. К тому же, если б он и сказал, я
не стал
бы отказываться от добродушного угощения крестьян, от их тостов и еще менее
не стал
бы церемонно мочить губы и ломаться. Что я хорошо поступил, доказывается тем, что через год, проездом из Берна в Женеву, я встретил на одной станции моратского префекта.
Ледрю-Роллен, с большой вежливостию ко мне,
отказался от приглашения. Он говорил, что душевно был
бы рад опять встретиться с Гарибальди и, разумеется, готов
бы был ехать ко мне, но что он, как представитель Французской республики, как пострадавший за Рим (13 июня 1849 года),
не может Гарибальди видеть в первый раз иначе, как у себя.
Крепостное право было ненавистно, но таких героев, которые
отказались бы от пользования им,
не отыскивалось.
Подобный брак прикрыл
бы его прошлое, а может быть, обеспечил
бы от злоязычия и будущие подвиги, от которых он отнюдь
не намеревался
отказаться.
Плетей дано было
бы и больше, если
бы сам палач
не отказался продолжать бить.
Орочи настаивали, они помогли нам обуться и подняться на ноги. Они принялись рубить дрова и просили нас то одного, то другого сходить за топором, принести дров, поднять полено и т. д. Я убедил Рожкова и Ноздрина
не отказываться от работы и объяснил в чем дело. Кишечник и желудок отвыкли работать, и от этого мы заболели: нужны движения, нужно дать встряску организму, нужен физический труд, хотя
бы через силу.
Но дать ей настоящее, человеческое развитие значило
бы признать права ее личности,
отказаться от самодурных прав, идти наперекор всем преданиям, по которым сложился быт «темного царства»: этого Русаков
не хотел и
не мог сделать.
Но тогда нужно было
бы отказаться от желания завербовать его в свои ряды, нужно было
бы поставить на второй план свои предубеждения к противной партии, нужно было
бы не обращать внимания на самодовольные и довольно наглые выходки противной стороны… а это было чрезвычайно трудно и для той, и для другой партии.
— Я
не знаю ваших мыслей, Лизавета Прокофьевна. Вижу только, что письмо это вам очень
не нравится. Согласитесь, что я мог
бы отказаться отвечать на такой вопрос; но чтобы показать вам, что я
не боюсь за письмо и
не сожалею, что написал, и отнюдь
не краснею за него (князь покраснел еще чуть
не вдвое более), я вам прочту это письмо, потому что, кажется, помню его наизусть.
— Но мне жаль, что вы
отказываетесь от этой тетрадки, Ипполит, она искренна, и знаете, что даже самые смешные стороны ее, а их много (Ипполит сильно поморщился), искуплены страданием, потому что признаваться в них было тоже страдание и… может быть, большое мужество. Мысль, вас подвигшая, имела непременно благородное основание, что
бы там ни казалось. Чем далее, тем яснее я это вижу, клянусь вам. Я вас
не сужу, я говорю, чтобы высказаться, и мне жаль, что я тогда молчал…
— Еще
бы ты-то
отказывался! — с досадой проговорил генерал,
не желая даже и сдерживать досады. — Тут, брат, дело уж
не в том, что ты
не отказываешься, а дело в твоей готовности, в удовольствии, в радости, с которою примешь ее слова… Что у тебя дома делается?
Скоро все дело разъяснилось. Петр Васильич набрал у старателей в кредит золота фунтов восемь да прибавил своего около двух фунтов и хотел продать его за настоящую цену помимо Ястребова. Он давно задумал эту операцию, которая дала
бы ему прибыли около двух тысяч. Но в городе все скупщики
отказались покупать у него все золото, потому что
не хотели ссориться с Ястребовым: у них рука руку мыла. Тогда Петр Васильич сунулся к Ермошке.
Вязмитинов
отказался от усилий дать жене видное положение и продолжал уравнивать себе дорогу. Только изредка он покашивался на Женни за ее внимание к Розанову, Лизе, Полиньке и Райнеру, тогда как он
не мог от нее добиться такого же или даже хотя
бы меньшего внимания ко многим из своих новых знакомых.
На третий день мне так уже захотелось удить, что я, прикрываясь своим детским возрастом, от которого, однако, в иных случаях
отказывался, выпросился у матери на пруд поудить с отцом, куда с одним Евсеичем меня
бы не отпустили.
От нечего делать я раскрыл книгу на том месте, где был задан урок, и стал прочитывать его. Урок был большой и трудный, я ничего
не знал и видел, что уже никак
не успею хоть что-нибудь запомнить из него, тем более что находился в том раздраженном состоянии, в котором мысли
отказываются остановиться на каком
бы то ни было предмете.
И потому, если вы продолжаете быть привязанным к Наталье Николаевне, то и
не можете
отказаться от объяснений со мною, как
бы мало ни чувствовали ко мне симпатии.
Вот зрелище, которое ожидало меня впереди и от присутствования при котором я охотно
бы отказался, если б в последнее время меня с особенною назойливостью
не начала преследовать мысль, что надо, во что
бы то ни стало, покончить…
Ибо,
не притворись он незнающим, ему просто по чувству приличия пришлось
бы отказаться от рагу и от мясной пищи вообще.
Граф.
Не только
не забываю, но всечасно о том помышляю. И даже, однажды, быв спрошен по этому предмету, отвечал так: если б русский мужик и добровольно
отказался от употребления спиртных напитков, то и тогда надлежало
бы кроткими мерами вновь побудить его возвратиться к оным.
Липочка. Я вас слушать
не хочу, отстаньте от меня! Как
бы вы были учтивый кавалер: вы видите, что я ни за какие сокровища
не хочу за вас идти — вы
бы должны
отказаться.
Рисположенский. Неприлично, Устинья Наумовна! Даме это неприлично. Самсон Силыч!
не могу-с! Разве
бы я стал
отказываться! Хе, хе, хе! да что ж я за дурак, чтобы я такое невежество сделал; видали мы людей-то, знаем, как жить; вот я от водочки никогда
не откажусь, пожалуй, хоть теперь рюмочку выпью! А этого
не могу — потому претит. А вы, Самсон Силыч, бесчинства
не допускайте; обидеть недолго, а
не хорошо.
— Я чувствовал, — подхватил Санин, — но
не знал. Я полюбил вас с самого того мгновенья, как я вас увидел, — но
не тотчас понял, чем вы стали для меня! К тому же я услыхал, что вы обрученная невеста… Что же касается до поручения вашей матушки, — то, во первых, как
бы я мог
отказаться? а, во-вторых, — я, кажется, так передал вам это поручение, что вы могли догадаться…