Неточные совпадения
Он стоял пред ней с страшно блестевшими из-под насупленных бровей глазами и прижимал к груди сильные руки, как будто напрягая все силы свои, чтобы удержать себя. Выражение
лица его было бы сурово и даже жестоко, если б оно вместе с тем
не выражало страдания, которое
трогало ее. Скулы его тряслись, и голос обрывался.
— И ты
не был нисколько
тронут, глядя на нее в эту минуту, когда душа сияла на
лице ее?..
Клим Самгин шагал по улице бодро и
не уступая дорогу встречным людям. Иногда его фуражку
трогали куски трехцветной флагной материи. Всюду празднично шумели люди, счастливо привыкшие быстро забывать несчастия ближних своих. Самгин посматривал на их оживленные, ликующие
лица, праздничные костюмы и утверждался в своем презрении к ним.
Он даже отер
лицо платком, думая,
не выпачкан ли у него нос,
трогал себя за галстук,
не развязался ли: это бывает иногда с ним; нет, все, кажется, в порядке, а она смотрит!
Яков с Кузьмой провели утро в слободе, под гостеприимным кровом кабака. Когда они выходили из кабака, то Кузьма принимал чрезвычайно деловое выражение
лица, и чем ближе подходил к дому, тем строже и внимательнее смотрел вокруг, нет ли беспорядка какого-нибудь,
не валяется ли что-нибудь лишнее, зря, около дома,
трогал замок у ворот, цел ли он. А Яков все искал по сторонам глазами,
не покажется ли церковный крест вдалеке, чтоб помолиться на него.
Не отъехал он и 100 шагов, как ему встретилась сопутствуемая опять конвойным с ружьем ломовая телега, на которой лежал другой, очевидно уже умерший арестант. Арестант лежал на спине на телеге, и бритая голова его с черной бородкой, покрытая блинообразной шапкой, съехавшей на
лицо до носа, тряслась и билась при каждом толчке телеги. Ломовой извозчик в толстых сапогах правил лошадью, идя рядом. Сзади шел городовой. Нехлюдов
тронул за плечо своего извозчика.
Казалось, это были
не мои руки, а чужие, точно
не лицо я
трогал, а какую-то маску.
Мы теперь довольно знаем Лопухова, чтобы видеть, что он был человек
не сантиментальный, но он был так
тронут этими словами жены, что
лицо его вспыхнуло.
—
Не тронь… тетенька забранит… хуже будет! — остановила меня девочка, — вот
лицо фартуком оботри… Барин!.. миленький!
— Постой, Катерина! ступай, мой ненаглядный Иван, я поцелую тебя! Нет, дитя мое, никто
не тронет волоска твоего. Ты вырастешь на славу отчизны; как вихорь будешь ты летать перед козаками, с бархатною шапочкою на голове, с острою саблею в руке. Дай, отец, руку! Забудем бывшее между нами. Что сделал перед тобою неправого — винюсь. Что же ты
не даешь руки? — говорил Данило отцу Катерины, который стоял на одном месте,
не выражая на
лице своем ни гнева, ни примирения.
Я
не умел поберечь сна бедной моей матери,
тронул ее рукой и сказал: «Ах, какое солнышко! как хорошо пахнет!» Мать вскочила, в испуге сначала, и потом обрадовалась, вслушавшись в мой крепкий голос и взглянув на мое посвежевшее
лицо.
Но внешний смысл его слов
не удовлетворял,
не трогал и
не пугал ее, она все-таки ждала страшного и упорно искала его за словами — в
лице, в глазах, в голосе прокурора, в его белой руке, неторопливо мелькавшей по воздуху.
Лица и звук голосов их имели серьезное, почти печальное выражение, как будто потери вчерашнего дела сильно
трогали и огорчали каждого, но, сказать по правде, так как никто из них
не потерял очень близкого человека (да и бывают ли в военном быту очень близкие люди?), это выражение печали было выражение официальное, которое они только считали обязанностью выказывать.
Меня
тронуло и смутило ее испуганное восклицание; я понял, что она испугалась за меня: страх и удивление так ясно выразились на ее умном
лице. Наскоро я объяснил ей, что
не живу в этой улице, а только иногда прихожу посмотреть.
Однако в то самое время, как я восторгался женой моей, я и
не заметил, что тронувшее Наташу слово мое на Преображеньев день других
тронуло совершенно в другую сторону, и я посеял против себя вовсе нежеланное неудовольствие в некоторых
лицах в городе.
Серые страницы толстой книги спокойно, тягучим слогом рассказывали о событиях, а людей в книге
не чувствовалось,
не слышно было человечьей речи,
не видно
лиц и глаз, лишь изредка звучала тихонько жалоба умерших, но она
не трогала сердца, охлаждённая сухим языком книги.
Потугин ничего
не отвечал на ласковые речи Литвинова, стоял, переминаясь с ноги на ногу, посреди комнаты и только посмеивался да покачивал головой. Радушный привет Литвинова его, видимо,
тронул, но в выражении его
лица было нечто принужденное.
—
Не тронь, пусть поет! — добродушно попросил Фома, заглядывая в
лицо своей дамы. Он был бледен, в глазах его вспыхивали какие-то искорки, по
лицу блуждала улыбка, неясная и ленивая.
— Когда вы черт знает как обрешетились. Долинский ничего
не отвечал, и по
лицу его пробежала тучка. Даша поняла, что она
тронула больную рану Долинского. Она
тронула его пальчиком по губам и сказала...
И вот, в тот самый вечер, камердинер Семен, получивши от Прокопа затрещину за то, что, снимая с него на ночь сапоги, нечаянно
тронул баринову мозоль,
не только
не стерпел, по обыкновению, нанесенного ему оскорбления, но прямо так-таки и выпалил Прокопу в
лицо...
Относительно почтения «Адская почта» объяснялась, что «знатных и в правлении великие места имеющих людей она никогда в
лицо не трогала своими критическими замечаниями».
Таков был еще Старостин, на
лице которого лежало самодовольное выражение власти: «Вы, мол, чтò ни говорите, а меня никто
не тронет.
Он смотрел в
лицо ей с выражением сочувствия, но её жалобы
не трогали его души. Ему
не нравился её язык, какой-то книжный, несвойственный человеку, глубоко чувствующему, а светлые глаза её странно бегали из стороны в сторону, редко останавливаясь на чём-либо.
Владимир. А я так часто был обманут желаньями и столько раз раскаивался, достигнув цели, что теперь
не желаю ничего; живу как живется; никого
не трогаю, и от этого все стараются чем-нибудь возбудить меня, как-нибудь вымучить из меня обидное себе слово. И знаешь ли: это иногда меня веселит. Я вижу людей, которые из жил тянутся, чтоб чем-нибудь сделать еще несноснее мое существование! Неужели я такое важное
лицо в мире, или милость их простирается даже до самых ничтожных!
Взволнованная до глубины души,
не меньше, чем любая женщина в первый сладкий и острый момент объятий избранника, Стелла вскрикнула; звонкий, счастливый смех ее рассыпался в комнате, стих и молчаливой улыбкой
тронул лицо Аяна.
— Пальцем, — говорит, —
не смейте девку
трогать, она ни в чем
не виновата; а насчет молвы тоже
не принуждайте: она, — говорит, — и по
лицу видно, что языка лишилась.
Муза! ты отступаешь от плана!
Общий очерк затеяли мы,
Так
не тронь же, мой друг, ни Ивана,
Ни Луки, ни Фомы, ни Кузьмы!
Дорисуй впечатленье — и мирно
Удались,
не задев единиц!
Да, играли и кушали жирно,
Много было типических
лиц, —
Но приспевшие дружно реформы
Дали обществу новые формы…
«Современник» кричал, что Тургенев — ненавистник всякого образования, особенно женского, ненавистник всего народа и молодежи, проповедник помещичьего разврата, и даже
не может поднести
лица своего к микроскопу, для наблюдений над козявкой, «а наши, мол, девушки готовы смотреть в микроскоп на что только угодно и даже ручками
потрогать» [«Современник», март 1862.
Когда часа через два вернулся облепленный снегом и замученный Савелий, она уже лежала раздетая в постели. Глаза у нее были закрыты, но по мелким судорогам, которые бегали по ее
лицу, он догадался, что она
не спит. Возвращаясь домой, он дал себе слово до завтра молчать и
не трогать ее, но тут
не вытерпел, чтобы
не уязвить.
Лицо его по-прежнему выражало мозговую лень, и, по-видимому, рассказ Ананьева
не тронул его нисколько. Только когда инженер, отдохнувши минутку, опять принялся развивать свою мысль и повторять то, что уже было сказано им вначале, студент раздраженно поморщился, встал из-за стола и отошел к своей кровати. Он постлал постель и стал раздеваться.
Вот Саня уже подбежала к скамье, где сидит ее жених. Сдержанная усмешка смягчает строгое
лицо Федосеевны. Про себя она смекает, что счастие своей воспитанницы вышло через нее.
Не наберись она тогда смелости,
не войди прямо к приезжему, чужому человеку и
не тронь его сердца —
не вышло бы ничего.
Эти два человека оба были мои знакомые, очень скромные дворяне, но с этого события они вдруг получили всеобщий интерес, так как по городу пролетела весть, что государь их
не только
тронул рукою, но и что-то, сказал им. Об этом будет ниже. С того мгновения, как государь отстранил двух оторопевших дворян и стал
лицом к открытой реке, внимание мое уже
не разрывалось надвое, а все было охвачено Пимычем.
— Отойди, Лиля!
Не трогай меня! Говорю я тебе, — глухо говорил Павел, пряча
лицо, — я гря… грязный… Грязный! — тяжело выдохнул он мучительное слово и весь, с головы до ног, содрогнулся от мгновенно пронесшегося и сдержанного рыдания.
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную
не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей,
не оглядываясь, сморщил
лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто
трогает его за руку, но, увидав улыбающееся
лицо Пьера, улыбнулся неожиданно-доброю и приятною улыбкой.
Свежее, здоровое, умное
лицо с чуть пробивающимися светлыми волосами на бороде и верхней губе, с умными серыми глазами. Он заворотил лошадь, чтобы идти назад, но оставил плуг, очевидно желая отдохнуть и
не прочь поговорить. Я взялся за ручки плуга и
тронул потную сытую рослую кобылу. Кобыла влегла в хомут, а я сделал несколько шагов. Но я
не удержал плуг, он выскочил, и я остановил лошадь.