Неточные совпадения
Не загляни автор поглубже ему в душу, не шевельни на дне ее того, что ускользает и прячется от света, не
обнаружь сокровеннейших мыслей, которых никому другому не вверяет
человек, а покажи его таким, каким он показался всему городу, Манилову и другим
людям, и все были бы радешеньки и приняли бы его за интересного
человека.
Обнаруживала ли ими болеющая душа скорбную тайну своей болезни, что не успел образоваться и окрепнуть начинавший в нем строиться высокий внутренний
человек; что, не испытанный измлада в борьбе с неудачами, не достигнул он до высокого состоянья возвышаться и крепнуть от преград и препятствий; что, растопившись, подобно разогретому металлу, богатый запас великих ощущений не принял последней закалки, и теперь, без упругости, бессильна его воля; что слишком для него рано умер необыкновенный наставник и нет теперь никого во всем свете, кто бы был в силах воздвигнуть и поднять шатаемые вечными колебаньями силы и лишенную упругости немощную волю, — кто бы крикнул живым, пробуждающим голосом, — крикнул душе пробуждающее слово: вперед! — которого жаждет повсюду, на всех ступенях стоящий, всех сословий, званий и промыслов, русский
человек?
Всего ужаснее было для него встретиться с этим
человеком опять: он ненавидел его без меры, бесконечно, и даже боялся своею ненавистью как-нибудь
обнаружить себя.
Он стал расспрашивать меня о судьбе Ивана Кузмича, которого называл кумом, и часто прерывал мою речь дополнительными вопросами и нравоучительными замечаниями, которые, если и не обличали в нем
человека сведущего в военном искусстве, то по крайней мере
обнаруживали сметливость и природный ум.
— Очень метко, — похвалила мать, улыбаясь. — Но соединение вредных книг с неприличными картинками — это уже
обнаруживает натуру испорченную. Ржига очень хорошо говорит, что школа — учреждение, где производится отбор
людей, способных так или иначе украсить жизнь, обогатить ее. И — вот: чем бы мог украсить жизнь Дронов?
— Час тому назад я был в собрании
людей, которые тоже шевелятся,
обнаруживают эдакое, знаешь, тараканье беспокойство пред пожаром. Там была носатая дамища с фигурой извозчика и при этом — тайная советница, генеральша, да! Была дочь богатого винодела, кажется, что ли. И много других, все отличные
люди, то есть действующие от лица масс. Им — денег надобно, на журнал. Марксистский.
— Для меня лично корень вопроса этого, смысл его лежит в противоречии интернационализма и национализма. Вы знаете, что немецкая социал-демократия своим вотумом о кредитах на войну скомпрометировала интернациональный социализм, что Вандервельде усилил эту компрометацию и что еще раньше поведение таких социалистов, как Вивиани, Мильеран, Бриан э цетера, тоже
обнаружили, как бессильна и как, в то же время, печально гибка этика социалистов. Не выяснено: эта гибкость — свойство
людей или учения?
— Почему? — повторил студент, взял
человека за ворот и встряхнул так, что с того слетела шапка,
обнаружив испуганную мордочку. Самгина кто-то схватил сзади за локти, но тотчас же, крякнув, выпустил, затем его сильно дернули за полы пальто, он пошатнулся, едва устоял на ногах; пронзительно свистел полицейский свисток, студент бросил
человека на землю, свирепо крикнув...
Незаметно для него Варвара все расширяла круг знакомств,
обнаруживая неутолимую жажду «новых»
людей.
— Бунт
обнаружил слабосилие власти, возможность настоящей революции, кадетики, съездив в Выборг, как раз скомпрометировали себя до конца жизни в глазах здравомыслящих
людей. Теперь-с, ежели пролетарий наш решит идти за Лениным и сумеет захватить с собою мужичка — самую могущественную фигуру игры, — Россия лопнет, как пузырь.
В общем
люди были так же бесхарактерны, как этот мохнатый, пестрый день. Многие, точно прячась, стояли в тени под деревьями, но из облаков выглядывало солнце,
обнаруживая их. На площадь, к собору, уходили немногие и нерешительно.
Самгин слушал и утверждался в подозрениях своих: этот
человек, столь обыкновенный внешне, манерой речи выдавал себя; он не так прост, каким хочет казаться. У него были какие-то свои слова, и он
обнаруживал склонность к едкости.
Наблюдая за
человеком в соседней комнате, Самгин понимал, что
человек этот испытывает боль, и мысленно сближался с ним. Боль — это слабость, и, если сейчас, в минуту слабости, подойти к
человеку, может быть, он
обнаружит с предельной ясностью ту силу, которая заставляет его жить волчьей жизнью бродяги. Невозможно, нелепо допустить, чтоб эта сила почерпалась им из книг, от разума. Да, вот пойти к нему и откровенно, без многоточий поговорить с ним о нем, о себе. О Сомовой. Он кажется влюбленным в нее.
Зарево над Москвой освещало золотые главы церквей, они поблескивали, точно шлемы равнодушных солдат пожарной команды. Дома похожи на комья земли, распаханной огромнейшим плугом, который, прорезав в земле глубокие борозды,
обнаружил в ней золото огня. Самгин ощущал, что и в нем прямолинейно работает честный плуг, вспахивая темные недоумения и тревоги.
Человек с палкой в руке, толкнув его, крикнул...
Он видел, что с той поры, как появились прямолинейные юноши, подобные Властову, Усову, яснее
обнаружили себя и
люди, для которых революционность «большевиков» была органически враждебна. Себя Самгин не считал таким же, как эти
люди, но все-таки смутно подозревал нечто общее между ними и собою. И, размышляя перед Никоновой, как перед зеркалом или над чистым листом бумаги, он говорил...
«Конечно, это она потому, что стареет и ревнует», — думал он, хмурясь и глядя на часы. Мать просидела с ним не более получаса, а казалось, что прошло часа два. Было неприятно чувствовать, что за эти полчаса она что-то потеряла в глазах его. И еще раз Клим Самгин подумал, что в каждом
человеке можно
обнаружить простенький стерженек, на котором
человек поднимает флаг своей оригинальности.
Под полом, в том месте, где он сидел, что-то негромко щелкнуло, сумрак пошевелился, посветлел, и, раздвигая его,
обнаруживая стены большой продолговатой комнаты, стали входить
люди — босые, с зажженными свечами в руках, в белых, длинных до щиколоток рубахах, подпоясанных чем-то неразличимым.
В этом
человеке есть что-то подозрительное, очень холодное, пристальный взгляд его кричащих глаз — взгляд соглядатая, который стремится
обнаружить скрытое.
— Довольно! — закричали несколько
человек сразу, и особенно резко выделились голоса женщин, и снова выскочил рыжеватый, худощавый человечек, в каком-то странного покроя и глиняного цвета сюртучке с хлястиком на спине. Вертясь на ногах, как флюгер на шесте,
обнаруживая акробатическую гибкость тела, размахивая руками, он возмущенно заговорил...
«Да, здесь умеют жить», — заключил он, побывав в двух-трех своеобразно благоустроенных домах друзей Айно, гостеприимных и прямодушных
людей, которые хорошо были знакомы с русской жизнью, русским искусством, но не
обнаружили русского пристрастия к спорам о наилучшем устроении мира, а страну свою знали, точно книгу стихов любимого поэта.
Публика зашумела, усердно
обнаруживая друг пред другом возмущение речью епископа, но Краснов постучал чайной ложкой по столу и, когда
люди замолчали, кашлянул и начал...
С той поры он почти сорок лет жил, занимаясь историей города, написал книгу, которую никто не хотел издать, долго работал в «Губернских ведомостях», печатая там отрывки своей истории, но был изгнан из редакции за статью, излагавшую ссору одного из губернаторов с архиереем; светская власть
обнаружила в статье что-то нелестное для себя и зачислила автора в ряды
людей неблагонадежных.
Мутный свет
обнаруживал грязноватые облака; завыл гудок паровой мельницы, ему ответил свист лесопилки за рекою, потом засвистело на заводе патоки и крахмала, на спичечной фабрике, а по улице уже звучали шаги
людей. Все было так привычно, знакомо и успокаивало, а обыск — точно сновидение или нелепый анекдот, вроде рассказанного Иноковым. На крыльцо флигеля вышла горничная в белом, похожая на мешок муки, и сказала, глядя в небо...
Робкий, апатический характер мешал ему
обнаруживать вполне свою лень и капризы в чужих
людях, в школе, где не делали исключений в пользу балованных сынков. Он по необходимости сидел в классе прямо, слушал, что говорили учителя, потому что другого ничего делать было нельзя, и с трудом, с потом, со вздохами выучивал задаваемые ему уроки.
Упомяну лишь, что главный характер их приемов состоял в том, чтоб разузнать кой-какие секреты
людей, иногда честнейших и довольно высокопоставленных; затем они являлись к этим лицам и грозили
обнаружить документы (которых иногда совсем у них не было) и за молчание требовали выкуп.
Человек мой хитро сложил в пирамиду десятка полтора кусков сахару, чтоб не
обнаружить нашей дорожной нищеты.
Внешне это кажется правдоподобным, но внутренне, по существу это абсолютно ложно и
обнаруживает раздробленность и слабость
человека.
Это не доказывает, а показывает существование Бога, так как
обнаруживает в
человеке духовное начало.
То будет последний образ государства, господства, власти
человека над
человеком, которая всегда
обнаруживает власть зверя.
Эта идея
обнаруживает самое мрачное подсознательное в
человеке.
Перед ним двигалось привидение в белом и исчезло в вестибюле, где стало подниматься по лестнице во второй этаж. Крейцберг пустил вслед ему пулю, выстрел погасил свечку, — пришлось вернуться. На другой день наверху, в ободранных залах, он
обнаружил кучу соломы и рогож — место ночлега десятков
людей.
Братья нисколько не сомневались, что отец не будет шутить и сдержит свое слово. Не такой
человек, чтобы болтать напрасно. Впрочем, Галактион ничем не
обнаруживал своего волнения и относился к своей судьбе, как к делу самому обыкновенному.
Я был первым и до сих пор остаюсь практически единственным
человеком, который
обнаружил эту главную ошибку современной философии; я показал, что все философы (за исключением Лейбница), начиная с Декарта и его последователя Спинозы, исходили из принципа разрушения и революции в отношении религиозной жизни, из принципа, который в области политики породил конституционный принцип; я показал, что кардинальная реформа невозможна, если только она не будет проходить и в философии и в политике.
Но были
люди, которым было свойственно сильное чувство греха, которым не была чужда русская социальная тема и которые
обнаружили гениальное творчество.
Но жена и без плетки видит необходимость лицемерить перед мужем: она с притворной нежностью целует его, ласкается к нему, отпрашивается у него и у матушки к вечерне да ко всенощной, хотя и сама
обнаруживает некоторую претензию на самодурство и говорит, что «не родился тот
человек на свет, чтобы ее молчать заставил».
Почти в то же самое время и Афанасий Иванович Тоцкий,
человек высшего света, с высшими связями и необыкновенного богатства, опять
обнаружил свое старинное желание жениться.
— У нас, — говорит, — когда
человек хочет насчет девушки обстоятельное намерение
обнаружить, посылает разговорную женщину, и как она предлог сделает, тогда вместе в дом идут вежливо и девушку смотрят не таясь, а при всей родственности.
— Это
обнаруживает в вас большую наблюдательность. Больше или меньше мы, действительно, все материалисты, да и вряд ли можно идеальничать, возясь с скальпелем в разлагающейся махине, именуемой
человеком.
—
Обнаружили решение ваше. Дескать, ты, ваше благородие, делай свое дело, а мы будем делать — свое. Хохол тоже хороший парень. Иной раз слушаю я, как он на фабрике говорит, и думаю — этого не сомнешь, его только смерть одолеет. Жилистый
человек! Ты мне, Павел, веришь?
Маленький дом на окраине слободки будил внимание
людей; стены его уже щупали десятки подозрительных взглядов. Над ним беспокойно реяли пестрые крылья молвы, —
люди старались спугнуть,
обнаружить что-то, притаившееся за стенами дома над оврагом. По ночам заглядывали в окна, иногда кто-то стучал в стекло и быстро, пугливо убегал прочь.
Но ежели такое смешливое настроение
обнаруживают даже
люди, получившие посильное угобжение, то с какими же чувствами должны относиться к дирижирующей современности те, которые не только ничего не урвали, но и в будущем никакой надежды на угобжение не имеют? Ясно, что они должны представлять собой сплошную массу волнуемых завистью
людей.
Даже m-me Потвинова, которая, как известно, любит только молоденьких молодых
людей, так что по этой страсти она жила в Петербурге и брала к себе каждое воскресенье
человек по пяти кадет, — и та при появлении столь молодого еще начальника губернии спустила будто невзначай с левого плеча мантилью и таким образом
обнаружила полную шею, которою она, предпочтительно перед всеми своими другими женскими достоинствами, гордилась.
Два рыжие писца, родные братья Медиокритского, тоже молодые
люди, владевшие замечательно красивым почерком, стояли у стеклянных дверей присутствия и
обнаруживали большое внимание к тому, что там происходило.
— Довольно, Степан Трофимович, дайте покой; измучилась. Успеем наговориться, особенно про дурное. Вы начинаете брызгаться, когда засмеетесь, это уже дряхлость какая-то! И как странно вы теперь стали смеяться… Боже, сколько у вас накопилось дурных привычек! Кармазинов к вам не поедет! А тут и без того всему рады… Вы всего себя теперь
обнаружили. Ну довольно, довольно, устала! Можно же, наконец, пощадить
человека!
Признак этих
людей — совершенное бессилие сдержать в себе свои желания; напротив, неудержимое стремление тотчас же их
обнаружить, со всею даже неопрятностью, чуть только они зародятся.
Он уверял, что Марфин потому так и любит бывать у Рыжовых, что ему у них все напоминает первобытный хаос, когда земля была еще неустроена, и когда только что сотворенные
люди были совершенно чисты, хоть уже и
обнаруживали некоторое поползновение к грешку.
— Ваши
люди, конечно, к вам привязаны… — проговорил отец Василий нерешительным голосом и затем присовокупил: — Вы извините меня, Егор Егорыч, что я
обнаруживаю такую непозволительную для масона трусость, но вам известно, что я вынес за принадлежность мою к масонству.
С тех пор"молодой
человек"неотлучно разделяет наше супружеское счастие. Он проводит время в праздности и
обнаруживает склонность к галантерейным вещам. Покуда он сидит дома, Матрена Ивановна обходится со мной хорошо и снисходит к закладчикам. Но по временам он пропадает недели на две и на три и непременно уносит при этом енотовую шубу. Тогда Матрена Ивановна выгоняет меня на розыски и не впускает в квартиру до тех пор, пока"молодого
человека"не приведут из участка… конечно, без шубы.
Заседания, речи, надежды, сближение с этими замечательными истинно русскими
человеками, прицеплявшими звезды поверх синих кафтанов или прятавшими их под окладистыми бородами, акции, облигации, борьба в собраниях, обеды и спичи, в которых Семен Афанасьевич
обнаруживал недюжинный талант и упоительное красноречие…
В другое время он, конечно, не замедлил бы выйти из себя: запылил бы, закричал, затопал и дал бы крепкий напрягай сыну, который невесть чего, в самом деле, продолжает глядеть «комом» (собственное выражение Глеба, требовавшего всегда, чтоб молодые
люди глядели «россыпью»), продолжает ломаться, таиться и даже осмеливается худеть и задумываться; но на этот раз он не
обнаружил своего неудовольствия.