Неточные совпадения
— Смотри, Кити, первая стань на ковер, — сказала
графиня Нордстон подходя. — Хороши вы! —
обратилась она
к Левину.
— Monsieur Landau! —
обратилась к нему
графиня с поразившею Облонского мягкостью и осторожностью. И она познакомила их.
— Вам будет скучно, — сказала
графиня Лидия Ивановна,
обращаясь к Landau, — вы не знаете по-английски, но это коротко.
— Как бы
графине Марье Борисовне — военное министерство, а начальником бы штаба княгиню Ватковскую, — говорил,
обращаясь к высокой красавице фрейлине, спрашивавшей у него о перемещении, седой старичок в расшитом золотом мундире.
— Вероятно, это вам очень наскучило, — сказал он, сейчас, на лету, подхватывая этот мяч кокетства, который она бросила ему. Но она, видимо, не хотела продолжать разговора в этом тоне и
обратилась к старой
графине...
— Она была нынче у меня, она так жалка! —
обратилась графиня к Алексею Александровичу. Разлука эта для нее ужасна. Для нее это такой удар!
— Non, il est impayable, [Нет, он бесподобен,] —
обратилась графиня Катерина Ивановна
к мужу. — Он мне велит итти на речку белье полоскать и есть один картофель. Он ужасный дурак, но всё-таки ты ему сделай, что он тебя просит. Ужасный оболтус, — поправилась она. — А ты слышал: Каменская, говорят, в таком отчаянии, что боятся за ее жизнь, —
обратилась она
к мужу, — ты бы съездил
к ней.
— Я знаю, что ты никогда не понимаешь того, что я говорю, — заговорила
графиня,
обращаясь к Нехлюдову. — Все понимают, только не муж. Я говорю, что мне жалко мать, и я не хочу, чтобы он убил и был очень доволен.
«Скажите, правду ли муж говорит? — сказала она,
обращаясь к грозному Сильвио, — правда ли, что вы оба шутите?» — «Он всегда шутит,
графиня, — отвечал ей Сильвио; — однажды дал он мне шутя пощечину, шутя прострелил мне вот эту фуражку, шутя дал сейчас по мне промах; теперь и мне пришла охота пошутить…» С этим словом он хотел в меня прицелиться… при ней!
— Жалею; но, в сущности, всё это, собственно говоря, пустяки и пустяками бы кончилось, как и всегда; я уверен. Прошлым летом, —
обратился он опять
к старичку, —
графиня К. тоже, говорят, пошла в какой-то католический монастырь за границей; наши как-то не выдерживают, если раз поддадутся этим… пронырам… особенно за границей.
Тут были даже государственные люди, дипломаты, тузы с европейскими именами, мужи совета и разума, воображающие, что золотая булла издана папой и что английский"роог-tax"есть налог на бедных; тут были, наконец, и рьяные, но застенчивые поклонники камелий, светские молодые львы с превосходнейшими проборами на затылках, с прекраснейшими висячими бакенбардами, одетые в настоящие лондонские костюмы, молодые львы, которым, казалось, ничего не мешало быть такими же пошляками, как и пресловутый французский говорун; но нет! не в ходу, знать, у нас родное, — и
графиня Ш., известная законодательница мод и гран-жанра, прозванная злыми языками"Царицей ос"и"Медузою в чепце", предпочитала, в отсутствии говоруна,
обращаться к тут же вертевшимся итальянцам, молдаванцам, американским"спиритам", бойким секретарям иностранных посольств немчикам с женоподобною, но уже осторожною физиономией и т. п.
— Но если, граф, ваша слишком молоденькая для вас жена когда-нибудь вами наскучит и в другую сторону взглянет, то уж тогда я вам помочь буду не в силах, а вы
к графине Хотетовой
обратитесь, — пусть она о вас помолится.
— Хорошо ли мы, однако, делаем, что посылаем детей в цирк? — произнесла
графиня,
обращаясь после первых приветствий
к тете Соне и в то же время украдкою поглядывая на мужа.
— Отчего же детей нет? — торопливо спросила
графиня, поглядывая на мужа, потом на тетю Соню. — Мисс Бликс знает, что граф любит, чтобы дети всегда завтракали ровно в двенадцать часов; скажите мисс Бликс, что завтрак давно готов! —
обратилась она
к буфетчику.
— Во вторник, — отвечал муж, — мы еще едем на раут
к графине Р. Ведь ты едешь? —
обратился он ко мне.
Я приготовлю деревенского мальчика быть любезным человеком в свете, и мое удовольствие
обратится для него в благодеяние!..» Так могла думать
графиня, стараясь ласками привязать
к себе Леона, который едва верил своему счастию и с такою чувствительностию принимал их, что Эмилия в другое свидание сказала ему сквозь слезы: «Леон!
И она все время была очень внимательна
к Хвалынцеву, что до известной степени весьма льстило его юному самолюбию. Вечером же, часов около девяти, переговорив о чем-то с Лесницким и отправив его распорядиться насчет экипажа,
графиня совершенно неожиданно
обратилась к студенту с просьбой проводить ее домой. Тот немножко смешался от неожиданности такого вызова, но поспешил ответить ей полною готовностью.
— Господин Фриц, отчего же вы не в перчатках? —
обратилась графиня к молодому Фрицу.
— Здравствуйте, старый Фриц и молодой Фриц! —
обратилась графиня к огороднику и его сыну. — Очень рада, что застаю вас здесь. Если мне когда-нибудь скажут, что вы плохо исполняете свои обязанности, я буду иметь основание не поверить.
— Хоть на чёрте…За миллион всё! Миллион — это рычаг, которым я переверну ад с его чертями и огнем. Я говорю не про будущий ад, а про тот, в котором я теперь нахожусь. Если я не сделаю подлости, то этим самым дам возможность другим натворить тысячу подлостей. Девочка в тюльпане, —
обратился Артур
к Ильке, — отчего у тебя нет миллиона? Будь у тебя миллион, у меня была бы хорошенькая жена, а ты была бы
графиней, исполнила бы один из советов судьи…
— Позвольте, Дмитрий Иванович! —
обратился Захар
к барину, продолжая спиной защищать дверь. — Они ночью встали, нашли ключ в моем пальто и выпили целый
графин сладкой водки. Это разве хорошо? А теперь уйти хотят. Вы не приказали, потому я и не могу пустить их.
— А-а-а… — протянула
графиня и бросила было вопросительный взгляд на сидевшего в кресле Николая Герасимовича, переживавшего моменты, которые не могли быть названы приятными, но вдруг снова
обратилась к дочери...
— Как же, конечно, жили… Я даже могу вам сообщить о них, —
обратилась она
к остановившемуся Федору Дмитриевичу. —
Графиня с дочкой уже с полгода уехала в свое имение в Финляндию, а граф переехал на другую квартиру, но куда именно, не знаю…
Графиня обратилась к доктору, не поднимая на него глаз.
— Дозволите-с? —
обратился он
к Насте, протягивая руку
к графину.
— По просьбе этой дамы, —
обратился к Николаю Герасимовичу комиссар, — и по приказанию префекта полиции я явился
к вам, чтобы, во имя закона, отобрать у вас несовершеннолетнюю дочь
графини Марифоски — Анжелику, которую вы увезли из Милана и которая проживает с вами под именем вашей жены… Правда ли все это?..
Он подошел
к постели больного, силой вырвал
графиню Конкордию из его рук и уложил его, а затем почти грубо
обратился к молодой женщине...
— Оставайся, оставайся, она будет рада… Не правда ли? —
обратился он
к графине.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая
графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пиеску с варияциями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что-нибудь. Наташа,
к которой
обратились как
к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
— Где? — спросил Болконский. — Виноват, — сказал он
обращаясь к барону, — этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. — Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел
к графине Ростовой.
— Как мил! — сказала
графиня Марья, глядя на ребенка и играя с ним. — Вот этого я не понимаю, Nicolas, —
обратилась она
к мужу, — как ты не понимаешь прелесть этих чудо-прелестей.
— Когда это
графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, —
обратилась она
к Пьеру. — И бранить-то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
— Ma tante, позвольте мне остаться, — сказал Николинька, подходя
к тетке. Лицо его выражало мольбу, волнение и восторг.
Графиня Марья поглядела на него и
обратилась к Пьеру.
Графиня с ужасом подняла глаза
к небу, всплеснула руками и сердито
обратилась к мужу...
— Вера, — сказала
графиня,
обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. — Как у вас ни на что́ понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди
к сестрам, или…
Граф и
графиня обращались к ней, когда им что-нибудь нужно было приказывать.
— Ну и славно, вот
графиня проснется, и с Богом! — Вы чтó, господа? —
обратился он
к офицеру. — У меня в доме? — Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркою краской.
— У графа был ячмень, — сказал адъютант улыбаясь, — и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, чтó с ним. А чтò, граф? — сказал вдруг адъютант, с улыбкой
обращаясь к Пьеру: — мы слышали, что у вас семейные тревоги, что будто
графиня, ваша супруга…
— Я не понимаю, что̀ делают люди, — сказала
графиня,
обращаясь к мужу: — мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому-нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митиньке. Это конца не будет!
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, чтò происходило,
графиня, призвав
к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами
обратилась к ней с мольбою о том, чтоб она, пожертвовав собою, отплатила бы за всё, чтò было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
— А знаете,
графиня, — сказал он, вдруг
обращаясь к ней, как
к старой давнишней знакомой, — у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все собираются у Архаровых. Пожалуйста, приезжайте, право, а? — проговорил он.