Неточные совпадения
Но притом было другое, радостное для Сергея Ивановича явление: это было проявление общественного мнения.
Общество определенно выразило свое желание. Народная душа получила выражение, как говорил Сергей Иванович. И чем более он занимался этим делом, тем очевиднее ему казалось, что это было дело, долженствующее получить громадные размеры, составить
эпоху.
Дядюшка Оскар Филипыч принадлежал к тому типу молодящихся старичков, которые постоянно улыбаются самым сладким образом, ходят маленькими шажками, в качестве старых холостяков любят дамское
общество и непременно имеют какую-нибудь странность: один боится мышей, другой не выносит каких-нибудь духов, третий целую жизнь подбирает коллекцию тросточек разных исторических
эпох и т. д.
Ибо повторяю: бывают
эпохи, когда
общество, гонимое паникой, отвращается от знания и ищет спасения в невежестве.
Припомните: разве история не была многократно свидетельницей мрачных и жестоких
эпох, когда
общество, гонимое паникой, перестает верить в освежающую силу знания и ищет спасения в невежестве? Когда мысль человеческая осуждается на бездействие, а действительное знание заменяется массою бесполезностей, которые отдают жизнь в жертву неосмысленности; когда идеалы меркнут, а на верования и убеждения налагается безусловный запрет?.. Где ручательство, что подобные
эпохи не могут повториться и впредь?
Богооставленность же человеческих
обществ и цивилизаций есть основной опыт
эпохи, в которую мне пришлось жить.
Из Александровской
эпохи с ее интерконфессиональным христианством, Библейским
Обществом, мистической настроенностью вышел и митрополит Филарет, очень талантливый, но двойственный по своей роли.
Для Нового Иерусалима необходима коммюнотарность, братство людей, и для этого необходимо еще пережить
эпоху Духа Св., в которой будет новое откровение об
обществе.
Это была
эпоха мистических течений, масонских лож, интерконфессионального христианства, Библейского
Общества, Священного союза и теократических мечтаний, Отечественной войны, декабристов, Пушкина и развития русской поэзии,
эпоха русского универсализма, который имел такое определяющее значение для русской духовной культуры XIX в.
В описываемую нами
эпоху, когда ни одно из смешных и, конечно, скоропреходящих стремлений людей, лишенных серьезного смысла, не проявлялось с нынешнею резкостью, когда
общество слепо верило Белинскому, даже в том, например, что «самый почтенный мундир есть черный фрак русского литератора», добрые люди из деморализованных сынов нашей страны стремились просто к добру.
Кто жил в уездных городах в последнее время, в послеякушкинскую
эпоху, когда разнеслись слухи о благодетельной гласности, о новосильцевском
обществе пароходства и победах Гарибальди в Италии, тот не станет отвергать, что около этого знаменательного времени и в уездных городах, особенно в великороссийских уездных городах, имеющих не менее одного острога и пяти церквей, произошел весьма замечательный и притом совершенно новый общественный сепаратизм.
Совсем в другом виде представляется дело в так называемые переходные
эпохи, когда
общество объято недоумениями, страхом завтрашнего дня и исканием новых жизненных основ.
В
эпохи нравственного и умственного умаления, когда реальное дело выпадает из рук, подобные фантасмагории совершаются нередко. Не находя удовлетворений в действительной жизни,
общество мечется наудачу и в изобилии выделяет из себя людей, которые с жадностью бросаются на призрачные выдумки и в них обретают душевный мир. Ни споры, ни возражения тут не помогают, потому что, повторяю, в самой основе новоявленных вероучений лежит не сознательность, а призрачность. Нужен душевный мир — и только.
Но всего более появлению ненавистников способствуют так называемые переходные
эпохи, когда ощущается необходимость новых жизненных устоев, а
общество настолько не подготовлено, что не может отыскать их.
Тем не менее в
эпохе, когда в
обществе чувствуется оживление, солидный читатель ощущает потребность вникать.
Представляемый здесь рассказ имеет целию не столько описание каких-либо событий, сколько изображение общего характера целой
эпохи и воспроизведение понятий, верований, нравов и степени образованности русского
общества во вторую половину XVI столетия.
Разве любовь была главным занятием
общества и главною двигательницею событий в изображаемые им
эпохи?
Он захотел познакомить меня с Николаем Михайловичем Шатровым, который был тогда в славе — и в светском
обществе и в кругу московских литераторов — за стихотворение свое «Мысли россиянина при гробе Екатерины Великой», [Впоследствии оно называлось иначе, а именно: «Праху Екатерины Второй»; под сим заглавием напечатано оно в третьей части «Стихотворений Н. Шатрова», изданных в пользу его от Российской академии.] в котором точно очень много было сильных стихов: они казались смелыми и удобоприлагались к современной
эпохе.
Смотря на эту сильную, настойчивую борьбу с главнейшими недостатками
эпохи, нельзя с сожалением не припомнить нашей литературы последнего времени, которая большею частию сражается с призраками и бросает слова свои на воздух, которая осмеливается нападать только на то, что не простирается за пределы какого-нибудь очень тесного кружка или что давно уже осмеяно и оставлено самим
обществом.
Теперешнее русское среднее
общество отнюдь не похоже на то, с которым я жил в Курске в
эпоху моего рассказа.
Не потому известное направление является в известную
эпоху, что такой-то гений принес его откуда-то с другой планеты; а потому гений выражает известное направление, что элементы его уже выработались в
обществе и только выразились и осуществились в одной личности более, чем в других.
Цель этого рода романа — оживить мертвую букву летописного сказания, вдохнуть живую душу в мертвый скелет подобранных фактов, осветить лучом поэтического разумения исторически темную
эпоху, представить частную внутреннюю жизнь
общества, о котором история рассказывает нам только внешние события и отношения.
Впрочем, многое из того, что в этих последних источниках являлось как факты, необходимо должно было теперь подвергнуться строгому анализу и критике, а потому все то, что не имеет фактической достоверности, автор передает, как слухи и толки, ходившие в
обществе того времени, ибо все эти слухи и толки имеют ту особенность, что необыкновенно рельефно характеризуют напряженную и во многих отношениях замечательную
эпоху 1862 года.].
Этика закона, выработанная в
эпоху абсолютного господства рода и
общества над личностью, терзает личность и тогда, когда уже пробудилась личная совесть и в нее перенесен центр тяжести нравственной жизни.
Он остался верен своим идеалам и своей социальной доктрине; но жизнь британского
общества и народа многому его научила, и он входил в нее с искренним интересом, без высокомерного самодовольства, которым так часто страдали французы его
эпохи, когда им приводилось жить вне своего отечества.
Из тогдашних русских немного моложе его был один, у кого я находил всего больше если не физического сходства с ним, то близости всего душевного склада, манеры говорить и держать себя в
обществе: это было у К.Д.Кавелина, также москвича почти той же
эпохи, впоследствии близкого приятеля эмигранта Герцена. Особенно это сказывалось в речи, в переливах голоса, в живости манер и в этом чисто московском говоре, какой был у людей того времени. Они легко могли сойти за родных даже и по наружности.
Чернышевский и Герцен — это были продукты двух
эпох, двух
обществ, двух интеллигенций. И оценка Герцена Чернышевским была тем зарядом, которым зарядились новые эмигранты и довели себя до тех беспощадных обличений, какими наградил их Герцен.
Нижегородская гимназия — Первые задатки — Страсть к чтению — Гувернеры — Дворовые — Николаевская
эпоха — Круг чтения — Театр — Чем жило
общество — Литераторы Мельников-Печорский и Авдеев — Мои дяди — Поездка в Москву — Париж на Тверской — Островский в Малом театре — Щепкин — Другие знаменитости — Садовский — Шуйский — Театральная масленица — Дружба с сестрой — Обязан женщинам многим — Босяков тогда не было — Василий Теркин — Итоги воспитывающей среды
Убийство Александра II народовольцами не только не привело к торжеству революционной интеллигенции, но вызвало в
эпоху Александра III сильное реакционное движение не в правительстве только, но и в
обществе.
Что англичане убили еще тысячу китайцев за то, что китайцы ничего не покупают на деньги, а их край поглощает звонкую монету, что французы убили еще тысячу кабилов за то, что хлеб хорошо родится в Африке и что постоянная война полезна для формирования войск, что турецкий посланник в Неаполе не может быть жид и что император Наполеон гуляет пешком в Plombières и печатно уверяет народ, что он царствует только по воле всего народа, — это всё слова, скрывающие или показывающий давно известное; но событие, происшедшее в Люцерне 7 июля, мне кажется совершенно ново, странно и относится не к вечным дурным сторонам человеческой природы, но к известной
эпохе развития
общества.
Стр. 529.…в духе протеста против возрастающей расовой нетерпимости… — В
эпоху политической реакции 1880-х годов резко усилились антисемитские настроения в среде русского «высшего
общества».
Демократия есть идеология критической, а не органической
эпохи в жизни человеческих
обществ.
Рушатся старые системы государства и хозяйства, и европейские
общества вступают в
эпоху, схожую с ранним средневековьем.
Экономизм нашей исторической
эпохи и есть нарушение истинного иерархизма человеческого
общества, утеря духовного центра.