Неточные совпадения
Каким-то припадком оно к нему вдруг подступило: загорелось в душе одною искрой и вдруг, как
огонь,
охватило всего.
Но Самгин уже знал: начинается пожар, — ленты
огней с фокусной быстротою
охватили полку и побежали по коньку крыши, увеличиваясь числом, вырастая; желтые, алые, остроголовые, они, пронзая крышу, убегали все дальше по хребту ее и весело кланялись в обе стороны. Самгин видел, что лицо в зеркале нахмурилось, рука поднялась к телефону над головой, но, не поймав трубку, опустилась на грудь.
Какая жаркая заря
охватывала бледное лицо Ольги, когда он, не дожидаясь вопросительного и жаждущего взгляда, спешил бросать перед ней, с
огнем и энергией, новый запас, новый материал!
С бани
огонь перекинулся на соседнюю стройку, а потом уже
охватил разом целый порядок.
А Павел, выбросив из груди слово, в которое он привык вкладывать глубокий и важный смысл, почувствовал, что горло ему сжала спазма боевой радости;
охватило желание бросить людям свое сердце, зажженное
огнем мечты о правде.
Огонь, благодаря сильному ветру, почти сплошь деревянным постройкам Заречья и, наконец, поджогу с трех концов, распространился быстро и
охватил целый участок с неимоверною силой (впрочем, поджог надо считать скорее с двух концов: третий был захвачен и потушен почти в ту же минуту, как вспыхнуло, о чем ниже).
Ужас был в доме Морозова. Пламя
охватило все службы. Дворня кричала, падая под ударами хищников. Сенные девушки бегали с воплем взад и вперед. Товарищи Хомяка грабили дом, выбегали на двор и бросали в одну кучу дорогую утварь, деньги и богатые одежды. На дворе, над грудой серебра и золота, заглушая голосом шум, крики и треск
огня, стоял Хомяк в красном кафтане.
Убедившись, что имею дело с действительностью, я отошел и сел на чугунный столб собрать мысли. Они развертывались в такой связи между собой, что требовался более мощный пресс воли, чем тогда мой, чтобы
охватить их все — одной, главной мыслью; ее не было. Я смотрел в тьму, в ее глубокие синие пятна, где мерцали отражения
огней рейда. Я ничего не решал, но знал, что сделаю, и мне это казалось совершенно естественным. Я был уверен в неопределенном и точен среди неизвестности.
Она выпрямилась при этих словах, удивлённая, широко открыв глаза. Но Илья уже не видел ничего: буйное желание отплатить ей
охватило его, как
огнём, и, намеренно не торопясь, он обкладывал её тяжёлыми и грубыми словами...
Это подействовало на всех так, как будто что-то оглушительно треснуло или
огонь в комнате погас и всех сразу
охватила густая тьма, — и люди замерли в этой тьме, кто как стоял. Открытые рты, с кусками пищи в них, были как гнойные раны на испуганных, недоумевающих лицах этих людей.
Знаешь, что сейчас начнется, и боишься этого, как
огня, и потому хотел бы удержаться, но злоба
охватывает всё твое существо.
Ему было мягко и уютно сидеть на турецком диване и поглядывать на Анну Акимовну, которая обыкновенно сидела на ковре перед камином и,
охватив колени руками, глядела на
огонь и о чем-то думала, и в это время ему казалось, что в ней играет мужицкая, староверская кровь.
Огонь сотней языков перебегал между поленьями,
охватывал их, играл с ними, прыгал, рокотал, шипел и трещал.
Смотрю я на него и радостно думаю: «А ты, милый, видать, птица редкая и новая — пусть скажется в добрый час!» Нравится мне его возбуждение, это не тот красивый хмель, который
охватит городского интеллигента на краткий час, а потом ведёт за собою окисляющее душу стыдное похмелье, это настоящий
огонь жизни, он должен спокойно и неугасимо жечь душу человека до дня, пока она вся не выгорит.
Церковное извращение христианства отдалило от нас осуществление царства божия, но истина христианства, как
огонь в костре, который, заглушенный на время наваленным сырым хворостом, уже высушил сырые прутья, начинает
охватывать их и выбиваться наружу. Истинное значение христианства теперь уже видно всем, и влияние его уже сильнее того обмана, который скрывает его.
Пламя хлестало их концами своих языков или вдруг
охватывало всей своей огненной влагой — стаи вырывались из
огня, и то там, то здесь падали мертвые и дымящиеся птицы.
Красиво, когда
огонь вдруг
охватит высокую траву: огненный столб вышиною в сажень поднимается над землей, бросит от себя к небу большой клуб дыма и тотчас же падает, точно проваливается сквозь землю.
Поужинали и напились чаю. Андрей Иванович сидел у стола и угрюмо смотрел на
огонь лампы. Всегда, когда он переставал пить, его в свободное от работы время
охватывала тупая, гнетущая тоска. Что-то вздымалось в душе, куда-то тянуло, но он не знал, куда, и жизнь казалась глупой и скучной. Александра Михайловна и Зина боялись такого настроения Андрея Ивановича: в эти минуты он сатанел и от него не было житья.
Огонь нерешительно облизывает язычками черные сучья, потом вдруг, словно по команде,
охватывает их и освещает в багровый цвет лица, дорогу, белую холстину с ее рельефами от рук и ног мертвеца, образок…
Наскоро переодевшись, схватив и набросив на плечи чью-то накидку, бегу садом домой. Холодный августовский вечер
охватывает меня… В окне моем
огни… Видны движущиеся тени… Это — Чахов, Матреша, Дашковская…
Огонь быстро
охватил соседние строения.
Знойный воздух опять
охватил Луку Ивановича. Против него женщина с пылающими щеками, с
огнем в глазах, с полуоткрытой грудью, в цветах, пышащая страстной потребностью жить и наслаждаться, изливала ему, со злобой и отчаянием, свою душевную немочь, билась точно в предсмертной агонии, захваченная когтями неумолимого чудовища.
От всех этих восточных материй, от всех этих низких и мягких диванов с массою прелестных подушек, от всех подставок из черного дерева с инкрустацией из перламутра и слоновой кости и бронзы, от этих пушистых ковров, в которых тонула нога, от всех стен, задрапированных бархатистой шерстяной материей, от всего, казалось, распространялся тонкий аромат, который проникал во все существо человека и производил род опьянения: сладострастная дрожь
охватывала тело, кровь горела
огнем, ум мутился, всецело побежденный желаниями тела.
Двигался туман и
огни, и опять о грудь Павла бились плечи женщины и перед глазами болталось большое загнутое перо, какие бывают на погребальных колесницах; потом что-то черное, гнилое, скверно пахнущее
охватило их, и качались какие-то ступеньки, вверх и опять вниз. В одном месте Павел чуть не упал, и женщина поддержала его. Потом какая-то душная комната, в которой сильно пахло сапожным товаром и кислыми щами, горела лампада, и за ситцевой занавеской кто-то отрывисто и сердито храпел.