Неточные совпадения
Особенно поразил его какой-то Петр Савельев Неуважай-Корыто, так что он не мог не сказать: «Экой
длинный!» Другой имел прицепленный к имени «Коровий кирпич», иной
оказался просто: Колесо Иван.
Нахмурив брови, мальчик вскарабкался на табурет, зачерпнул
длинной ложкой горячей жижи (сказать кстати, это был суп с бараниной) и плеснул на сгиб кисти. Впечатление
оказалось не слабым, но слабость от сильной боли заставила его пошатнуться. Бледный, как мука, Грэй подошел к Бетси, заложив горящую руку в карман штанишек.
Негодовала не одна Варвара, ее приятели тоже возмущались. Оракулом этих дней был «удивительно осведомленный» Брагин. Он подстриг волосы и уже заменил красный галстук синим в полоску; теперь галстук не скрывал его подбородка, и
оказалось, что подбородок уродливо острый, загнут вверх, точно у беззубого старика, от этого восковой нос Брагина стал
длиннее, да и все лицо обиженно вытянулось. Фыркая и кашляя, он говорил...
Самгин, мигая, вышел в густой, задушенный кустарником сад; в густоте зарослей, под липами, вытянулся
длинный одноэтажный дом, с тремя колоннами по фасаду, с мезонином в три окна, облепленный маленькими пристройками, — они подпирали его с боков, влезали на крышу. В этом доме кто-то жил, — на подоконниках мезонина стояли цветы. Зашли за угол, и
оказалось, что дом стоит на пригорке и задний фасад его — в два этажа. Захарий открыл маленькую дверь и посоветовал...
Дверь открыла пожилая горничная в белой наколке на голове, в накрахмаленном переднике; лицо у нее было желтое,
длинное, а губы такие тонкие, как будто рот зашит, но когда она спросила: «Кого вам?» —
оказалось, что рот у нее огромный и полон крупными зубами.
Прозоров
оказался мужчиной
длинным, тонконогим, со вздутым животом, живот, выпирая из жилета и брюк, показывал белую полосу рубахи.
Младший, несмотря на то что она презрительно и брезгливо от него отмахивалась, как бы в самом деле боясь об него запачкаться (чего я никак не понимал, потому что он был такой хорошенький и
оказался так хорошо одет, когда сбросил шубу), — младший настойчиво стал просить ее повязать своему
длинному другу галстух, а предварительно повязать ему чистые воротнички из Ламбертовых.
Да еще бегали по песку — сначала я думал — пауки или стоножки, а это
оказались раки всевозможных цветов, форм и величин, начиная от крошечных, с паука, до обыкновенных: розовые, фиолетовые, синие — с раковинами, в которых они прятались, и без раковин; они сновали взад и вперед по взморью, круглые,
длинные, всякие.
Ребенок, девочка с золотистыми
длинными локонами и голыми ногами, было существо совершенно чуждое отцу, в особенности потому, что оно было ведено совсем не так, как он хотел этого. Между супругами установилось обычное непонимание и даже нежелание понять друг друга и тихая, молчаливая, скрываемая от посторонних и умеряемая приличиями борьба, делавшая для него жизнь дома очень тяжелою. Так что семейная жизнь
оказалась еще более «не то», чем служба и придворное назначение.
— Подождите-с, — проговорил он наконец слабым голосом и вдруг, вытащив из-под стола свою левую ногу, начал завертывать на ней наверх панталоны. Нога
оказалась в
длинном белом чулке и обута в туфлю. Не торопясь, Смердяков снял подвязку и запустил в чулок глубоко свои пальцы. Иван Федорович глядел на него и вдруг затрясся в конвульсивном испуге.
Невдалеке от нас на поверхности спокойной воды вдруг появился какой-то предмет. Это
оказалась голова выдры, которую крестьяне в России называют «порешней». Она имеет
длинное тело (1 м 20 см),
длинный хвост (40 см) и короткие ноги, круглую голову с выразительными черными глазами, темно-бурую блестящую шерсть на спине и с боков и серебристо-серую на нижней стороне шеи и на брюхе. Когда животное двигается по суше, оно сближает передние и задние ноги, отчего тело его выгибается дугою кверху.
Велико было наше удивление, когда в желудке ужа
оказался довольно крупный кулик с
длинным клювом. Как только он мог проглотить такую птицу и не подавиться ею?!
— Во, это Рязанский вокзал! — указал он на темневший силуэт
длинного, неосвещенного здания со светлым круглым пятном наверху; это
оказались часы, освещенные изнутри и показывавшие половину второго.
Знаменитый Мина
оказался небольшим плотным человеком, с
длинными, как у обезьяны, руками и загорелым лицом, на котором странно выделялась очень светлая заросль.
Длинный прямой нос как будто утопал в толстых, как два полена, светлых усах. Перестав звонить, он взглянул на моего жизнерадостного покровителя и сказал...
Погода нас недолго баловала, и вскоре небо стало заволакиваться тучами. Подвигались мы теперь медленно. На западных склонах Сихотэ-Алиня снега
оказались гораздо глубже, чем в бассейне рек Тумнина. Собаки тонули в них, что в значительной степени затрудняло наше передвижение. К вечеру мы вышли на какую-то речку, ширина ее была не более 6–8 метров. Если это Хунгари, значит, мы попали в самое верховье ее и, значит, путь наш до Амура будет
длинный и долгий.
В ручках у ребенка
оказался довольно
длинный кусок розового рагат-лакума и новенький серебряный гривенничек.
(Примеч. автора.)] невода к берегам затона, как уже начало
оказываться множество захваченной рыбы; мы следовали на пароме за мотней [Мотня — середина невода, имеющая фигуру
длинного и к концу узкого мешка.
— Я к вам постояльца привел, — продолжал Неведомов, входя с Павлом в номер хозяйки, который
оказался очень пространной комнатой. Часть этой комнаты занимал
длинный обеденный стол, с которого не снята еще была белая скатерть, усыпанная хлебными крошками, а другую часть отгораживали ширмы из красного дерева, за которыми Каролина Карловна, должно быть, и лежала в постели.
Когда он встал на ноги, то
оказалось (Вихров до этого видел его только сидящим)…
оказалось, что он был необыкновенно худой, высокий, в какой-то длинной-предлинной ваточной шинели, надетой в рукава и подпоясанной шерстяным шарфом; уши у него были тоже подвязаны, а на руках надеты зеленые замшевые перчатки; фамилия этого молодого человека была Мелков; он был маменькин сынок, поучился немного в корпусе, оттуда она по расстроенному здоровью его взяла назад, потом он жил у нее все в деревне — и в последнюю баллотировку его почти из жалости выбрали в члены суда.
После молитвы старик принялся неторопливо стаскивать с себя фуфайки, которых
оказалось несколько и которые он аккуратно складывал и клал на ближайший стул; потом принялся перевязывать фонтанели, с которыми возился около четверти часа, и, наконец, уже вытребовав себе вместо одеяла простыню, покрылся ею, как саваном, до самого подбородка, и, вытянувшись во весь свой
длинный рост, закрыл глаза.
— Это-с? — повернулся тоже и Лебядкин. — Это от ваших же щедрот, в виде, так сказать, новоселья, взяв тоже во внимание дальнейший путь и естественную усталость, — умилительно подхихикнул он, затем встал с места и на цыпочках, почтительно и осторожно снял со столика в углу скатерть. Под нею
оказалась приготовленная закуска: ветчина, телятина, сардины, сыр, маленький зеленоватый графинчик и
длинная бутылка бордо; всё было улажено чисто, с знанием дела и почти щегольски.
Гегелианец
оказался скромным по виду господином, в очках, с
длинными волосами и с весьма благородными манерами.
Вторая копия у меня вышла лучше, только окно
оказалось на двери крыльца. Но мне не понравилось, что дом пустой, и я населил его разными жителями: в окнах сидели барыни с веерами в руках, кавалеры с папиросами, а один из них, некурящий, показывал всем
длинный нос. У крыльца стоял извозчик и лежала собака.
Первое впечатление было не в пользу «академии». Ближе всех сидел шестифутовый хохол Гришук, студент лесного института, рядом с ним седой старик с военной выправкой — полковник Фрей, напротив него Молодин, юркий блондин с окладистой бородкой и пенсне. Четвертым
оказался худенький господин с веснушчатым лицом и
длинным носом.
Мне почему-то показалось, что из всей «академии» только этот Пепко отнесся ко мне с какой-то скрытой враждебностью, и я почувствовал себя неловко. Бывают такие встречи, когда по первому впечатлению почему-то невзлюбишь человека. Как
оказалось впоследствии, я не ошибся: Пепко возненавидел меня с первого раза, потому что по природе был ревнив и относился к каждому новому человеку крайне подозрительно. Мне лично он тоже не понравился, начиная с его
длинного носа и кончая холодной сырой рукой.
Другой случай был со мной недавно, а именно в половине сентября 1845 года: пришел я удить окуней, часу в восьмом утра, на свою мельницу; около плотины росла
длинная трава; я закинул удочку через нее в глубокий материк, насадив на крючок земляного червя; только что я положил удилище на траву и стал развивать другую удочку, как наплавок исчез, и я едва успел схватить удилище; вынимаю — поводок перегрызен; я знал, что это щука, и сейчас закинул другую удочку; через несколько минут повторилась та же история, но я успел подсечь и начал уже водить какую-то большую рыбу, как вдруг леса со свистом взвилась кверху: поводок опять
оказался перегрызен; явно, что и это была щука и уже большая, ибо я почти ее видел.
— Ведь это песня! — не соглашалась сестра, но Пепе быстро уговорил ее, а когда она принесла в кухню хорошие брюки светло-серого цвета и они
оказались несколько
длиннее всего тела Пене, он тотчас догадался, как нужно сделать.
Вскоре затем прибыла m-me Петицкая с г. Архангеловым, который
оказался очень еще молодым человеком и странно! — своим цветущим лицом и завитыми
длинными русыми волосами напоминал собой несколько тех архангелов, которых обыкновенно плохие живописцы рисуют на боковых иконостасных дверях.
Пока происходили все эти сцены в кабинете, в зале танцевали уж польку. Бойцами на этом поприще
оказались только два мичмана, из коих каждый танцевал по крайней мере с девятой барышнею. Местные кавалеры, по новости этого танца, не умели еще его. Впрочем,
длинный Симановский принялся было, но
оказалось, что он танцевал одну польку, дама — другую, а музыка играла третью, так что никакого складу не вышло.
Особенно возбудителен был один момент, когда подали beignets aux pommes, [оладьи из яблок — франц.] и три человека, подученные Tante Grillade, вынули из-под стола незаметно туда прятанную корзинку; в корзинке
оказался большой, немного увядший венок, дешево купленный Тантою у какого-то капельдинера. В венке были стоптаны несколько цветков, но зато его освежили ярким пучком румяных вишен и перевязали
длинным пунцовым вуалем с надписью: «Воп oncle Grillade». [«Доброму дяде Грильяд» — франц.]
Елена. Вы не лгун, а Бог тебя знает, какой-то пустой, как орех… Что такое?! Государя императора в портьере видел. И прослезился… И ничего подобного не было. Эта
длинная — меццо-сопрано, а
оказывается, она — просто продавщица в кофейне Семадени…
Наконец, ключи нашлись. Тогда
оказалось, что не хватает двух весел. Снова поднялась суматоха. Петр Дмитрич, которому наскучило шагать, прыгнул в узкий и
длинный челн, выдолбленный из тополя, и, покачнувшись, едва не упав в воду, отчалил от берега. За ним одна за другою, при громком смехе и визге барышень, поплыли и другие лодки.
Сидевший на облучке извозчик, с продолговатым лицом и с
длинным кривым носом,
оказался таким огромным мужичиной, что скорей пригоден был ворочать жернова, чем управлять своими кроткими животными.
Свободный номер
оказывается только один — пятый, и они отправляются туда. Номер в одно окно, темный, узкий и
длинный, как кегельбан. Кровать, комод, облупленный коричневый умывальник и ночной столик составляют всю его меблировку. Хозяйка и поручик опять начинают целоваться, причем стонут, как голуби весною на крыше.
Осмотр окна снаружи не дал решительно ничего; осмотр же травы и ближайших к окну кустов дал следствию много полезных указаний. Дюковскому удалось, например, проследить на траве
длинную темную полосу, состоявшую из пятен и тянувшуюся от окна на несколько сажен в глубь сада. Полоса заканчивалась под одним из сиреневых кустов большим темно-коричневым пятном. Под тем же кустом был найден сапог, который
оказался парой сапога, найденного в спальне.
(После паузы.) Идти… Идти или не идти? (Вздыхает.) Идти… Пойду затяну
длинную, в сущности скучную, безобразную песню… Я же думал, что я хожу в прочной броне! А что же
оказывается? Женщина сказала слово, и во мне поднялась буря… У людей мировые вопросы, а у меня женщина! Вся жизнь — женщина! У Цезаря — Рубикон, у меня — женщина… Пустой бабник! Не жалко было бы, если бы не боролся, а то ведь борюсь! Слаб, бесконечно слаб!
После обычных приветствий и расспросов, после
длинного разговора о кладях на низовых пристанях, о том, где больше
оказалось пшеницы на свале: в Баронске аль в Балакове, о том, каково будет летом на Харчевинском перекате да на Телячьем Броде, о краснораменских мельницах и горянщине, после чая и плотной закуски Патап Максимыч молвил Колышкину...
Началось у нас, конечно, с того, что я поддерживал ее маленькую ножку в то время, когда она садилась на седло, держал для нее баллоны и ленты, передавал ей букеты и подарки. Потом, как-то раз перед ее выходом, когда она, кутаясь в
длинный белый бурнус, выглядывала из-за портьеры на манеж, мы с ней объяснились.
Оказалось, что она давно уже меня полюбила.
«Незнамый человек» был запаслив, и в сумке у него как раз
оказался огарок такой свечи, какая требовалась. Прежде она была у него
длинная, но он ее уже «пожег во многих местах», где было такое же бездождие, и везде будто там «дожди пролили».
Первый раз в жизни я видела перед собой классную наставницу, и надо же было случиться, чтобы ею
оказалась именно мадемуазель Арно! Ведь я хорошо знала ее по воспоминаниям Люды — Арно была в свое время и ее воспитательницей! И, по рассказам, мадемуазель представлялась мне просто «
длинной вешалкой в синем», тогда как в действительности классная дама была, похоже, не только комической фигурой…
Fraulein Генинг, ничего не понимавшая из того, что случилось, помчалась со свечой на паперть в сопровождении служанок. Через несколько минут они вернулись, неся на руках бесчувственную Люду; с ними была еще третья девушка в
длинном белом «собственном» платье. Она приехала в этот вечер из гостей и пробиралась на ночлег в то время, когда я дежурила на паперти. Я была уничтожена… Девушка в белом и
оказалась тем страшным лунатиком, который так испугал меня. Мне было обидно, совестно, неловко…
Каково же поэтому было удивление монахов, когда однажды ночью в их ворота постучался человек, который
оказался горожанином и самым обыкновенным грешником, любящим жизнь. Прежде чем попросить у настоятеля благословения и помолиться, этот человек потребовал вина и есть. На вопрос, как он попал из города в пустыню, он отвечал
длинной охотничьей историей: пошел на охоту, выпил лишнее и заблудился. На предложение поступить в монахи и спасти свою душу он ответил улыбкой и словами: «Я вам не товарищ».
— Ах, как вы великодушны! — заговорила вчерашняя посетительница клуба, все с той же прической, но в
длинной домашней мантилье, сажая его на диван, где ему
оказалось очень неловко.
Но день проходил за днем, а герой Измаила не приезжал.
Оказалось, что Александр Васильевич, не любя никаких парадных встреч, нарочно приехал в Яссы ночью, а рано утром явился к Потемкину в
длинной молдаванской повозке, заложенной парою лошадей в веревочной сбруе.
С паперти все сошли на поле. Отмерили роковой круг, может быть смертный для одного из противников. Польщики стали на нем. Поручникам и стряпчим указано, где им стоять за бойцами. Тут стряпчий Хабара доложил окольничему и дьяку, что бой, вопреки закону, неравен и потому не может начаться. Потребовали объяснений.
Оказалось, что у Мамона колонтари были
длиннее Хабаровых и, следственно, защищали его более от ударов.
Стоило завидевшим его где-нибудь играющим детям в перепуге броситься вроссыпь с криком: «ой, лышенько, старый Дукач иде», как уже этот перепуг
оказывался не напрасным: старый Дукач бросался в погоню за разбегающимися ребятишками со своею
длинною палкою, какую приличествует иметь в руках настоящему степенному малороссийскому казаку, или с случайно сорванною с дерева хворостиною.