Неточные совпадения
Так начался тот замечательный ряд
событий, который
описывает летописец под общим наименованием"войн за просвещение".
Я могу только жалеть, что не присутствовал при эффектном заключении плавания и что мне не суждено было сделать иллюстрацию этого
события под влиянием собственного впечатления, наряду со всем тем, что мне пришлось самому видеть и
описать.
А теперь,
описав наше загадочное положение в продолжение этих восьми дней, когда мы еще ничего не знали, приступлю к описанию последующих
событий моей хроники и уже, так сказать, с знанием дела, в том виде, как всё это открылось и объяснилось теперь. Начну именно с восьмого дня после того воскресенья, то есть с понедельника вечером, потому что, в сущности, с этого вечера и началась «новая история».
Приступая к описанию недавних и столь странных
событий, происшедших в нашем, доселе ничем не отличавшемся городе, я принужден, по неумению моему, начать несколько издалека, а именно некоторыми биографическими подробностями о талантливом и многочтимом Степане Трофимовиче Верховенском. Пусть эти подробности послужат лишь введением к предлагаемой хронике, а самая история, которую я намерен
описывать, еще впереди.
Есть старинная песня, может быть, современная Иоанну, которая
описывает по-своему приводимое здесь
событие...
Вследствие этого автор уже не следит за одним киевским князем как средоточием исторического движения, а
описывает наиболее замечательные
события во всех княжествах довольно отрывочно, соблюдая только хронологический порядок.
Здесь она, со слов только что полученного ею от Висленева письма,
описывала ужасное
событие с гордановским портфелем, который неизвестно кем разрезан и из него пропали значительные деньги, при таких обстоятельствах, что владелец этих денег, по чувству деликатности к семейной чести домовладельца, где случилось это
событие, даже не может отыскивать этой покражи, так как здесь ложится тень на некоторых из семейных друзей домохозяев.
Органы прессы, соревнуя между собой, стали
описывать, разбирать, обсуживать
событие, публика стала еще больше интересоваться, пресса отвечала требованиям публики, и снежный ком стал расти, расти и вырос на наших глазах такой, что не было семьи, где бы не спорили об l’affaire.
Сейчас видно, что он не верит в то, что говорит, что оно ему не нужно, что он выдумывает те
события, которые
описывает, и равнодушен к своим лицам, что он задумал их только для сцены и потому заставляет их делать и говорить только то, что может поразить его публику, и потому мы не верим ни в
события, ни в поступки, ни в бедствия его действующих лиц.
Может быть, такие анахронизмы, которыми полны все драмы Шекспира, не вредили возможности иллюзии в XVI и начале XVII века, но в наше время уже невозможно с интересом следить за ходом
событий, которые знаешь, что не могли совершаться в тех условиях, которые с подробностью
описывает автор.
А переносимся мы, главное, потому, что, какие бы чуждые нам
события ни
описывал Гомер, он верит в то, что говорит, и серьезно говорит о том, что говорит, и потому никогда не преувеличивает, и чувство меры никогда не оставляет его.
О тогда, если не задушат этой гласности в ее зародыше те, кому она по грехам их не понравится, я
опишу историю одного
события в моей жизни на поучение следователям и судьям.
Но беспокойство было неосновательно. Царь Иоанн оказался перед этой попыткой Рима на высоте православного монарха. Вот как
описывает сам Поссевин в своих записках подробности этого
события...
Одно из
событий подобного свойства составляет предмет моей истории, которую я мог бы сейчас же и начать рассказывать, если бы мне не было настоятельнейшей необходимости убедить моих читателей, что невероятное
событие, которое я буду
описывать, не выдумано мною и не сочинено, а действительно было, несмотря на всю свою невероятность.
Общие историки, имеющие дело со всеми народами, как будто признают несправедливость воззрения частных историков на силу, производящую
события. Они не признают этой силы за власть, присущую героям и владыкам, а считают ее результатом разнообразно направленных многих сил.
Описывая войну или покорение народа, общий историк отыскивает причину
события не во власти одного лица, но во взаимодействии друг на друга многих лиц, связанных с
событием.
Но как скоро историки различных национальностей и воззрений начинают
описывать одно и то же
событие, то ответы, ими даваемые, тотчас же теряют весь смысл, ибо сила эта понимается каждым из них не только различно, но часто совершенно противоположно.
Но не говоря о внутреннем достоинстве этого рода историй (может быть, они для кого-нибудь или для чего-нибудь и нужны), истории культуры, к которым начинают более и более сводиться все общие истории, знаменательны тем, что они, подробно и серьезно разбирая различные религиозные, философские, политические учения, как причины
событий, всякий раз, как им только приходится
описать действительное историческое
событие, как например поход 12-го года,
описывают его невольно, как произведение власти, прямо говоря, что поход этот есть произведение воли Наполеона.
Частный историк,
описывая поход ли 13-го года, или восстановление Бурбонов, прямо говорит, что
события эти произведены волей Александра.
По их описаниям,
события производятся исключительно волей Наполеонов, Александров или вообще тех лиц, которые
описывает частный историк.