Неточные совпадения
— Брось меня, брось! — выговаривала она между рыданьями. — Я уеду завтра… Я больше сделаю. Кто я? развратная
женщина. Камень на твоей шее. Я не хочу мучать тебя, не хочу! Я
освобожу тебя. Ты не любишь, ты любишь другую!
Она стала для него чем-то вроде ящика письменного стола, — ящика, в который прячут интимные вещи; стала ямой, куда он выбрасывал сор своей души. Ему казалось, что, высыпая на эту
женщину слова, которыми он с детства оброс, как плесенью, он постепенно освобождается от их липкой тяжести,
освобождает в себе волевого, действенного человека. Беседы с Никоновой награждали его чувством почти физического облегчения, и он все чаще вспоминал Дьякона...
Освобождать лицо из крепких ее ладоней не хотелось, хотя было неудобно сидеть, выгнув шею, и необыкновенно смущал блеск ее глаз. Ни одна из
женщин не обращалась с ним так, и он не помнил, смотрела ли на него когда-либо Варвара таким волнующим взглядом. Она отняла руки от лица его, села рядом и, поправив прическу свою, повторила...
— Испепелится плоть — узы дьявола — и
освободит дух наш из плена обольщений его, — выкрикивал Захарий, — его схватили, вовлекли в хоровод, а он все еще кричал, и ему уже вторил тонкий, истерический голос
женщины...
Дай мне силу сделаться опять уличной
женщиной в Париже, я не прошу у тебя ничего другого, я недостойна ничего другого, но
освободи меня от этих людей, от этих гнусных людей!
Потому что дело идет не о том только, чтобы наполнить праздное и скучающее существование, но о том, чтобы
освободить это существование от тисков, которыми оно охвачено и которые со всех сторон заграждают путь к сердцу
женщины.
Зарубин и Мясников поехали в город для повестки народу,а незнакомец, оставшись у Кожевникова, объявил ему, что он император Петр III, что слухи о смерти его были ложны, что он, при помощи караульного офицера, ушел в Киев, где скрывался около года; что потом был в Цареграде и тайно находился в русском войске во время последней турецкой войны; что оттуда явился он на Дону и был потом схвачен в Царицыне, но вскоре освобожден верными казаками; что в прошлом году находился он на Иргизе и в Яицком городке, где был снова пойман и отвезен в Казань; что часовой, подкупленный за семьсот рублей неизвестным купцом,
освободил его снова; что после подъезжал он к Яицкому городку, но, узнав через одну
женщину о строгости, с каковою ныне требуются и осматриваются паспорта, воротился на Сызранскую дорогу, по коей скитался несколько времени, пока наконец с Таловинского умета взят Зарубиным и Мясниковым и привезен к Кожевникову.
Девочка
освободила руку из руки
женщины, оборвала лепестки цветов и, высоко подняв ручонку, темную, точно крыло воробья, бросила алые цветы в чашу вина.
— Нельзя ли, батюшка, жены не требовать:
женщина она непривычная, на сходках мужицких не бывала. Сделайте-с такую божескую милость
освободите ее, — сказал он.
До вечера было сделано множество вещей: в риге было настлано двадцать семь постелей из сухой костры, и на них уложили соответственное число людей,
освободив от производимого ими смрада тесные избы, в которых местились их семейства. При этой «эвакуации» насилий не было, но имели свое место энергия и настойчивость обеих
женщин, которые сами при этом работали до изнеможения и не пришли обедать до темного вечера.
Удэхейцы жили в большой, просторной юрте. Старик предложил нам остановиться у него. Обе
женщины тотчас
освободили нам одну сторону юрты. Они подмели пол, наложили новые берестяные подстилки и сверху прикрыли их медвежьими шкурами. Мы, можно сказать, разместились даже с некоторым комфортом, ногами к огню и головами к берестяным коробкам, расставленным по углам и под самой крышей, в которых
женщины хранят все свое имущество.
А хотя бы и не так, то была она
женщина, — сосуд скудельный и слабый, и за то ей простится все, а побуждение ее было, конечно, благородное:
освободить того, кого она счастливым сделать была обязана, да не сумела.
— Почему же нет? Брат мой разве не женился по принципу, не любя
женщину, для того только, чтобы «
освободить ее от тягости отцовской власти», — сказала Лариса, надуто продекламировав последние шесть слов. Надеюсь, это мог сделать только «умный дурак», которых вы так любите.
Несколько ударов, которые
женщина нанесла корове по губам, было достаточно, чтобы та
освободила висленевскую шляпу, но, конечно, жестоко помятую и без куска полей.
Вряд ли кто-нибудь из них шел так далеко в своих взглядах, как Милль, который желал, чтобы
женщина могла сызнова радикально
освободить себя от всякого влияния мужчины и доказать своим самодовлеющим развитием, насколько она по своей духовной природе выше представителей сильного, то есть тиранического, пола.
«Христос на кресте
освободил наш девственный образ от мужчины и
женщины и в божественной любви обагрил его своей небесной кровью» [Там же, с. 101.].
Несчастные рыдали и ползали перед поселянами на коленях, умоляя их
освободить невинных. На вопли
женщин поселяне отвечали одно...
А для того, чтобы не поддаваться, надо, во-первых, не верить безнравственным учениям, какими бы они ни поддерживались мнимыми науками, а во-вторых, понимать, что вступление в такое половое общение, при котором люди или
освобождают себя от возможных последствий его — детей, или сваливают всю тяжесть этих последствий на
женщину, или предупреждают возможность рождения детей, — что такое половое общение есть преступление самого простого требования нравственности, есть подлость, и что потому холостым людям, не хотящим жить подло, надо не делать этого.
И полагаю я, что это нехорошо. Нехорошо употреблять средства против рождения детей, во-первых, потому, что это
освобождает людей от забот и трудов о детях, служащих искуплением плотской любви, а во-вторых, потому, что это нечто весьма близкое к самому противному человеческой совести действию — убийству. И нехорошо невоздержание во время беременности и кормления, потому что это губит телесные, а главное — душевные силы
женщины.