Неточные совпадения
Простившись с дамами и обещав пробыть завтра еще целый
день, с тем чтобы вместе ехать верхом
осматривать интересный провал в казенном лесу, Левин перед сном зашел в кабинет хозяина, чтобы взять книги о рабочем вопросе, которые Свияжский предложил ему.
Он
осмотрел руку, сказал, что она не вывихнута, наложил компрессы и, оставшись обедать, видимо, наслаждался беседой со знаменитым Сергеем Ивановичем Кознышевым и рассказывал ему, чтобы выказать свой просвещенный взгляд на вещи, все уездные сплетни, жалуясь на дурное положение земского
дела.
Он был хотя пьян, но пришел:
осмотрел рану и объявил, что она больше
дня жить не может; только он ошибся…
— Не знаю. — Она медленно
осмотрела поляну под вязом, где стояла телега, — зеленую в розовом вечернем свете траву, черных молчаливых угольщиков и, подумав, прибавила: — Все это мне неизвестно. Я не знаю ни
дня, ни часа и даже не знаю, куда. Больше ничего не скажу. Поэтому, на всякий случай, — прощай; ты часто меня возил.
В сопровождении боцмана Грэй
осмотрел корабль, велел подтянуть ванты, ослабить штуртрос [Штуртрос — цепной, из троса или комбинированный, привод от рулевого колеса к румпелю.], почистить клюзы, переменить кливер [Кливер — косой парус впереди фок-мачты.], просмолить палубу, вычистить компас, открыть, проветрить и вымести трюм. Но
дело не развлекало Грэя. Полный тревожного внимания к тоскливости
дня, он прожил его раздражительно и печально: его как бы позвал кто-то, но он забыл, кто и куда.
Раскольников скоро заметил, что эта женщина не из тех, которые тотчас же падают в обмороки. Мигом под головою несчастного очутилась подушка — о которой никто еще не подумал; Катерина Ивановна стала
раздевать его,
осматривать, суетилась и не терялась, забыв о себе самой, закусив свои дрожавшие губы и подавляя крики, готовые вырваться из груди.
Но Раскольников в коротких и связных словах, ясно и точно изъяснил свое
дело и собой остался доволен так, что даже успел довольно хорошо
осмотреть Порфирия.
— А ведь я к вам уже заходил третьего
дня вечером; вы и не знаете? — продолжал Порфирий Петрович,
осматривая комнату, — в комнату, в эту самую, входил. Тоже, как и сегодня, прохожу мимо — дай, думаю, визитик-то ему отдам. Зашел, а комната настежь; осмотрелся, подождал, да и служанке вашей не доложился — вышел. Не запираете?
— Вы, впрочем, не конфузьтесь, — брякнул тот, — Родя пятый
день уже болен и три
дня бредил, а теперь очнулся и даже ел с аппетитом. Это вот его доктор сидит, только что его
осмотрел, а я товарищ Родькин, тоже бывший студент, и теперь вот с ним нянчусь; так вы нас не считайте и не стесняйтесь, а продолжайте, что вам там надо.
Дни и ночи по улице, по крышам рыкал не сильный, но неотвязный ветер и воздвигал между домами и людьми стены отчуждения; стены были невидимы, но чувствовались в том, как молчаливы стали обыватели, как подозрительно и сумрачно
осматривали друг друга и как быстро, при встречах, отскакивали в разные стороны.
Вечером он скучал в театре, глядя, как играют пьесу Ведекинда, а на другой
день с утра до вечера ходил и ездил по городу,
осматривая его, затем посвятил
день поездке в Потсдам.
Ко всей деятельности, ко всей жизни Штольца прирастала с каждым
днем еще чужая деятельность и жизнь: обстановив Ольгу цветами, обложив книгами, нотами и альбомами, Штольц успокоивался, полагая, что надолго наполнил досуги своей приятельницы, и шел работать или ехал
осматривать какие-нибудь копи, какое-нибудь образцовое имение, шел в круг людей, знакомиться, сталкиваться с новыми или замечательными лицами; потом возвращался к ней утомленный, сесть около ее рояля и отдохнуть под звуки ее голоса.
По указанию календаря наступит в марте весна, побегут грязные ручьи с холмов, оттает земля и задымится теплым паром; скинет крестьянин полушубок, выйдет в одной рубашке на воздух и, прикрыв глаза рукой, долго любуется солнцем, с удовольствием пожимая плечами; потом он потянет опрокинутую вверх
дном телегу то за одну, то за другую оглоблю или
осмотрит и ударит ногой праздно лежащую под навесом соху, готовясь к обычным трудам.
Анисью, которую он однажды застал там, он обдал таким презрением, погрозил так серьезно локтем в грудь, что она боялась заглядывать к нему. Когда
дело было перенесено в высшую инстанцию, на благоусмотрение Ильи Ильича, барин пошел было
осмотреть и распорядиться как следует, построже, но, всунув в дверь к Захару одну голову и поглядев с минуту на все, что там было, он только плюнул и не сказал ни слова.
Тушин не уехал к себе после свадьбы. Он остался у приятеля в городе. На другой же
день он явился к Татьяне Марковне с архитектором. И всякий
день они рассматривали планы, потом
осматривали оба дома, сад, все службы, совещались, чертили, высчитывали, соображая радикальные переделки на будущую весну.
«Она — в Царское и, уж разумеется, к старому князю, а брат ее
осматривает мою квартиру! Нет, этого не будет! — проскрежетал я, — а если тут и в самом
деле какая-нибудь мертвая петля, то я защищу „бедную женщину“!»
На следующий
день мы собрались
осмотреть новую гавань и пришедший из Австралии пароход.
Многие обрадовались бы видеть такой необыкновенный случай: праздничную сторону народа и столицы, но я ждал не того; я видел это у себя; мне улыбался завтрашний, будничный
день. Мне хотелось путешествовать не официально, не приехать и «
осматривать», а жить и смотреть на все, не насилуя наблюдательности; не задавая себе утомительных уроков
осматривать ежедневно, с гидом в руках, по стольку-то улиц, музеев, зданий, церквей. От такого путешествия остается в голове хаос улиц, памятников, да и то ненадолго.
Благодаря настойчивым указаниям живых и печатных гидов я в первые пять-шесть
дней успел
осмотреть большую часть официальных зданий, музеев и памятников и, между прочим, национальную картинную галерею, которая величиною будет с прихожую нашего Эрмитажа.
Но, как на зло ему,
дело тянулось долго: после допроса по одиночке свидетелей и эксперта и после всех, как обыкновенно, делаемых с значительным видом ненужных вопросов от товарища прокурора и защитников, председатель предложил присяжным
осмотреть вещественные доказательства, состоящие из огромных размеров, очевидно, надевавшегося на толстейший указательный палец кольца с розеткой из брильянтов и фильтра, в котором был исследован яд. Вещи эти были запечатаны, и на них были ярлычки.
Приезжий доктор, по моей просьбе, его
осматривал третьего
дня и сказал мне, что он близок к горячке, — все чрез него, все чрез изверга!
Как это было просто! В самом
деле, стоит только присмотреться к походке молодого человека и старого, чтобы увидеть, что молодой ходит легко, почти на носках, а старый ставит ногу на всю ступню и больше надавливает на пятку. Пока мы с Дерсу
осматривали покинутый бивак, Чжан Бао и Чан Лин развели огонь и поставили палатку.
Остаток
дня мы распределили следующим образом: Чжан Бао и Дерсу пошли
осматривать скалу — они хотели обвалить непрочные камни и, где можно, устроить ступеньки, а я почти до самых сумерек вычерчивал марш руты.
Следующие три
дня были дневки. Мы отдыхали и собирались с силами. Каждый
день я ходил к морю и
осматривал ближайшие окрестности. Река Амагу (по-удэгейски Амули, а по-китайски Амагоу) образуется из слияния трех рек: самой Амагу, Квандагоу, по которой мы прошли, и Кудя-хе, впадающей в Амагу тоже с правой стороны, немного выше Квандагоу. Поэтому когда смотришь со стороны моря, то невольно принимаешь Кудя-хе за главную реку, которая на самом
деле течет с севера, и потому долины ее из-за гор не видно.
Осмотрев ее, Дерсу сказал, что хозяин ее жил здесь несколько
дней подряд и ушел только вчера.
До сумерек было еще далеко. Я взял свою винтовку и пошел
осматривать окрестности. Отойдя от бивака с километр, я сел на пень и стал слушать. В часы сумерек пернатое население тайги всегда выказывает больше жизни, чем
днем. Мелкие птицы взбирались на верхушки деревьев, чтобы взглянуть оттуда на угасающее светило и послать ему последнее прости.
На другой
день была назначена дневка. Я велел людям
осмотреть седла, просушить то, что промокло, и почистить винтовки. Дождь перестал; свежий северо-западный ветер разогнал тучи; выглянуло солнце.
Осмотрев его кругом, наш новый знакомый опять подтвердил, что несколько
дней тому назад по тропе прошел китаец и что он ночевал в этом балагане.
Во время пути я наступил на колючее дерево. Острый шип проколол обувь и вонзился в ногу. Я быстро разулся и вытащил занозу, но, должно быть, не всю. Вероятно, кончик ее остался в ране, потому что на другой
день ногу стало ломить. Я попросил Дерсу еще раз
осмотреть рану, но она уже успела запухнуть по краям. Этот
день я шел, зато ночью нога сильно болела. До самого рассвета я не мог сомкнуть глаз. Наутро стало ясно, что на ноге у меня образовался большой нарыв.
Утром на следующий
день я пошел
осматривать пещеры в известковых горах с правой стороны Арзамасовки против устья реки Угловой. Их две: одна вверху на горе, прямая, похожая на шахту, длина ее около 100 м, высота от 2,4 до 3,6 м, другая пещера находится внизу на склоне горы. Она спускается вниз колодцем на 12 м, затем идет наклонно под углом 10°. Раньше это было русло подземной реки.
Конечно, она мало читала, она вовсе не читала, она
осмотрела комнату, она стала прибирать ее, будто хозяйка; конечно, мало прибрала, вовсе не прибирала, но как она спокойна: и может читать, и может заниматься
делом, заметила, что из пепельницы не выброшен пепел, да и суконную скатерть на столе надобно поправить, и этот стул остался сдвинут с места.
Через год после того, как пропал Рахметов, один из знакомых Кирсанова встретил в вагоне, по дороге из Вены в Мюнхен, молодого человека, русского, который говорил, что объехал славянские земли, везде сближался со всеми классами, в каждой земле оставался постольку, чтобы достаточно узнать понятия, нравы, образ жизни, бытовые учреждения, степень благосостояния всех главных составных частей населения, жил для этого и в городах и в селах, ходил пешком из деревни в деревню, потом точно так же познакомился с румынами и венграми, объехал и обошел северную Германию, оттуда пробрался опять к югу, в немецкие провинции Австрии, теперь едет в Баварию, оттуда в Швейцарию, через Вюртемберг и Баден во Францию, которую объедет и обойдет точно так же, оттуда за тем же проедет в Англию и на это употребит еще год; если останется из этого года время, он посмотрит и на испанцев, и на итальянцев, если же не останется времени — так и быть, потому что это не так «нужно», а те земли
осмотреть «нужно» — зачем же? — «для соображений»; а что через год во всяком случае ему «нужно» быть уже в Северо — Американских штатах, изучить которые более «нужно» ему, чем какую-нибудь другую землю, и там он останется долго, может быть, более года, а может быть, и навсегда, если он там найдет себе
дело, но вероятнее, что года через три он возвратится в Россию, потому что, кажется, в России, не теперь, а тогда, года через три — четыре, «нужно» будет ему быть.
Он не пошел за ней, а прямо в кабинет; холодно, медленно
осмотрел стол, место подле стола; да, уж он несколько
дней ждал чего-нибудь подобного, разговора или письма, ну, вот оно, письмо, без адреса, но ее печать; ну, конечно, ведь она или искала его, чтоб уничтожить, или только что бросила, нет, искала: бумаги в беспорядке, но где ж ей било найти его, когда она, еще бросая его, была в такой судорожной тревоге, что оно, порывисто брошенное, как уголь, жегший руку, проскользнуло через весь стол и упало на окно за столом.
В заключение упомяну, как в Новоселье пропало несколько сот десятин строевого леса. В сороковых годах М. Ф. Орлов, которому тогда, помнится, графиня Анна Алексеевна давала капитал для покупки именья его детям, стал торговать тверское именье, доставшееся моему отцу от Сенатора. Сошлись в цене, и
дело казалось оконченным. Орлов поехал
осмотреть и,
осмотревши, написал моему отцу, что он ему показывал на плане лес, но что этого леса вовсе нет.
Гааз жил в больнице. Приходит к нему перед обедом какой-то больной посоветоваться. Гааз
осмотрел его и пошел в кабинет что-то прописать. Возвратившись, он не нашел ни больного, ни серебряных приборов, лежавших на столе. Гааз позвал сторожа и спросил, не входил ли кто, кроме больного? Сторож смекнул
дело, бросился вон и через минуту возвратился с ложками и пациентом, которого он остановил с помощию другого больничного солдата. Мошенник бросился в ноги доктору и просил помилования. Гааз сконфузился.
В 1827 я привез с собою Плутарха и Шиллера; рано утром уходил я в лес, в чащу, как можно дальше, там ложился под дерево и, воображая, что это богемские леса, читал сам себе вслух; тем не меньше еще плотина, которую я делал на небольшом ручье с помощью одного дворового мальчика, меня очень занимала, и я в
день десять раз бегал ее
осматривать и поправлять.
В то время
дела такого рода считались между приказною челядью лакомым кусом. В Щучью-Заводь приехало целое временное отделение земского суда, под председательством самого исправника. Началось следствие. Улиту вырыли из могилы,
осмотрели рубцы на теле и нашли, что наказание не выходило из ряду обыкновенных и что поломов костей и увечий не оказалось.
— Я выпустила его, — сказала она, испугавшись и дико
осматривая стены. — Что я стану теперь отвечать мужу? Я пропала. Мне живой теперь остается зарыться в могилу! — и, зарыдав, почти упала она на пень, на котором сидел колодник. — Но я спасла душу, — сказала она тихо. — Я сделала богоугодное
дело. Но муж мой… Я в первый раз обманула его. О, как страшно, как трудно будет мне перед ним говорить неправду. Кто-то идет! Это он! муж! — вскрикнула она отчаянно и без чувств упала на землю.
Два
дни и две ночи спал Петро без просыпу. Очнувшись на третий
день, долго
осматривал он углы своей хаты; но напрасно старался что-нибудь припомнить: память его была как карман старого скряги, из которого полушки не выманишь. Потянувшись немного, услышал он, что в ногах брякнуло. Смотрит: два мешка с золотом. Тут только, будто сквозь сон, вспомнил он, что искал какого-то клада, что было ему одному страшно в лесу… Но за какую цену, как достался он, этого никаким образом не мог понять.
Почти каждый
день я ходил
осматривать новые книги.
Запасшись кнутом на случай новых еврейских оваций, он весь
день осматривал достопримечательности и долго стоял, задравши голову, перед старым замком на острове.
При мне один чиновник со свитой поехал за 15–20 верст
осматривать новое место и вернулся домой в тот же
день, успевши в два-три часа подробно
осмотреть место и одобрить его; он говорил, что прогулка вышла очень милая.
Злоупотребления подобного рода совершаются тем легче, что чиновники не могут целый
день сидеть в пекарне и сторожить или
осматривать каждую порцию, а жалоб со стороны арестантов почти никогда не бывает.
Чрез неделю после свадьбы в один
день после обеда новая госпожа,
осматривая дом и распределяя всем служителям должности и жилище, зашла в мои комнаты.
Карачунский, вместо ответа, спустился в старательскую яму, из-за которой вышло все
дело,
осмотрел работу и, поднявшись наверх, сказал...
Когда Ефим Андреич был простым смотрителем, он знал только свое
дело и не боялся за шахту:
осмотрит все работы, задаст «уроки», и чист молодец.
Можно себе представить удивление Никитича, когда после двенадцати часов ночи он увидал проходившего мимо его корпуса Петра Елисеича. Он даже протер себе глаза: уж не блазнит ли, грешным
делом? Нет, он, Петр Елисеич… Утром рано он приходил на фабрику каждый
день, а ночью не любил ходить, кроме редких случаев, как пожар или другое какое-нибудь несчастие. Петр Елисеич обошел все корпуса,
осмотрел все работы и завернул под домну к Никитичу.
Груздев приехал по
делу: время шло к отправке весеннего каравана, и нужно было
осмотреть строившиеся на берегу барки. Петр Елисеич, пожалуй, был и не рад гостям, хотя и любил Груздева за его добрый характер.
Осмотрев работу, Груздев остался на несколько
дней, чтобы лично следить за
делом. До ближайшей деревни было верст одиннадцать, да и та из четырех дворов, так что сначала Груздев устроился было на своей лодке, а потом перешел на берег. Угодливый и разбитной солдат ему нравился.
Нюрочке сделалось смешно: разве можно бояться Таисьи? Она такая добрая и ласковая всегда. Девочки быстро познакомились и первым
делом осмотрели костюмы одна у другой. Нюрочка даже хотела было примерять Оленкин сарафан, как в окне неожиданно показалась голова Васи.