Неточные совпадения
Так шли годы. Она не жаловалась, она не роптала, она только лет двенадцати хотела умереть. «Мне все казалось, — писала она, — что я попала ошибкой в эту жизнь и что скоро ворочусь домой — но где же был мой дом?.. уезжая из Петербурга, я видела большой сугроб снега на
могиле моего отца; моя мать,
оставляя меня в Москве, скрылась на широкой, бесконечной дороге… я горячо плакала и молила бога взять меня скорей домой».
— Ты что глаза-то вытаращил? — обращалась иногда матушка к кому-нибудь из детей, — чай, думаешь, скоро отец с матерью умрут, так мы, дескать, живо спустим, что они хребтом, да потом, да кровью нажили! Успокойся, мерзавец! Умрем, все вам
оставим, ничего в
могилу с собой не унесем!
Заглядывая в желтую яму, откуда исходил тяжелый запах, я видел в боку ее черные, влажные доски. При малейшем движении моем бугорки песку вокруг
могилы осыпались, тонкие струйки текли на дно,
оставляя по бокам морщины. Я нарочно двигался, чтобы песок скрыл эти доски.
Всё ясно ревности — а доказательств нет!
Боюсь ошибки — а терпеть нет силы —
Оставить так, забыть минутный бред?
Такая жизнь страшней
могилы!
Есть люди, я видал, — с душой остылой,
Они блаженствуют и мирно спят в грозу —
То жизнь завидная!
Беспокойная подруга Ильи Макаровича улеглась на вечный покой в холодной
могиле на Смоленском кладбище,
оставив художнику пятилетнего сына, восьмилетнюю дочь и вексель, взятый ею когда-то в обеспечение себе верной любви до гроба.
Года не прошло после этой свадьбы, как старики один вслед за другим сошли в
могилу,
оставив бабушку Варвару Никаноровну с ее мужем полными наследниками всего состояния, хотя не особенно богатого, но, однако, довольно их обеспечивающего.
Ему же я обязан знанием рыбачьих обычаев и суеверий во время ловли: нельзя свистать на баркасе; плевать позволено только за борт; нельзя упоминать черта, хотя можно проклинать при неудаче: веру,
могилу, гроб, душу, предков, глаза, печенки, селезенки и так далее; хорошо
оставлять в снасти как будто нечаянно забытую рыбешку — это приносит счастье; спаси бог выбросить за борт что-нибудь съестное, когда баркас еще в море, но всего ужаснее, непростительнее и зловреднее — это спросить рыбака: «Куда?» За такой вопрос бьют.
Не говорим о явившихся позднее их более или менее ярких типах, которые при жизни авторов успели сойти в
могилу,
оставив по себе некоторые права на литературную память.
Они, видно, всегда и везде одинаковы; а знают ли эти люди, что сердце мое давно уже похоронено в
могиле, что в памяти моей живет мертвец, которому я принадлежу всеми моими помыслами; но
оставим мое прошедшее.
Спросить хотелось Измаилу,
Зачем
оставил он
могилу!
И, зная собственную силу,
Пока не сбросит прах в
могилу,
Он не
оставит гордых дум…
3 Гость (в сторону). Теперь жалеют! К погибшим люди справедливы! Но что в этом сожаленье? Одна слеза дружбы стоит всех восклицаний толпы! Но такая слеза едва ли упадет на
могилу Арбенина: он
оставил угрызения совести в сердцах, где поселить желал любовь!
Ушел! — и деньги взял, и сына взял,
Оставил с мрачною угрозой!.. о творец!
О бог Ерусалима! — я терпел —
Но я отец! — Дочь лишена рассудка,
Сын на краю позорныя
могилы,
Имение потеряно… о боже! боже!
Нет! Аврааму было легче самому
На Исаака нож поднять… чем мне!..
Рвись сердце! рвись! прошу тебя — и вы
Долой густые волосы, чтоб гром
Небес разил открытое чело!
При всем разочаровании своем он вовсе не
оставил своего прежнего норова, с которым человек, как известно, и в
могилу идет, и с наслаждением полез, так, как был, в дружескую душу Ордынова.
Попова (глядя на фотографию). Ты увидишь, Nicolas, как я умею любить и прощать… Любовь моя угаснет вместе со мною, когда перестанет биться мое бедное сердце. (Смеется сквозь слезы.) И тебе не совестно? Я паинька, верная жена, заперла себя на замок и буду верна тебе до
могилы, а ты… и тебе не совестно, бутуз? Изменял мне, делал сцены, по целым неделям
оставлял меня одну…
Оба они в один год сошли в
могилу, почти следом за своей монархиней, когда их единственной дочери шел двадцать шестой год, не
оставив ей никакого состояния, кроме знатности и красоты. Последняя в тот романтический век была сама по себе хорошим капиталом, не в том смысле, как понимается это выражение теперь, а действительным состоянием, обеспечивающим девушку на всю жизнь и делающим ее счастливой и довольной.
«Будь непререкаемо верна великой монархине, — писал Александр Васильевич. — Я ее солдат, я умираю за отечество; чем выше возводит меня ее милость, тем слаще мне пожертвовать собою для нее. Смелым шагом приближаюсь я к
могиле, совесть моя незапятнана, мне 60 лет, тело мое изувечено ранами, и Бог
оставляет меня жить для блага государства».
Оставляя в удел народу тяжкое иго, шляхта добивалась для самой себя вольности, какая может существовать лишь в отвлеченном понятии, и результатом таких усилий явилось liberum veto, дающее право одному члену представительного учреждения парализовать решение всех остальных, знаменитое историческое «не позволям» — фраза, могущая служить лучшей красноречивой эпитафией над политическою
могилою Польши.
— Я считаю их омерзительными…
Оставим этот разговор… Он неуместен вообще, а в особенности здесь, у
могил нам обоим близких людей… Прощайте.
В быстром набеге они взяли даже столицу ногайскую город Сарайчик, не
оставив в нем камня на камне, и ушли с богатою добычею, раскопав даже
могилы и обнажив мертвецов.
Прохожий, помолись над этою
могилой;
Он в ней нашел приют от всех земных тревог;
Здесь все
оставил он, что в нем греховно было,
С надеждою, что жив его Спаситель-Бог.
Когда же ей дадут и это разрешение, будет сделано подобие того, что
могилы раскопаны и гробы взяты, но гробы
оставят на месте, а вместо детских гробов в приготовленном для этого ящике поместится Мигурский.
Когда же Альбина после поездки на
могилу детей сказала Росоловскому, как ей больно
оставлять прах детей на чужой стороне, он, подумав, сказал...