Неточные совпадения
Проходит полгода. В вихре жизненного вальса Вера позабывает своего поклонника и выходит замуж за красивого молодого Васю, но телеграфист не забывает ее. Вот он переодевается трубочистом и, вымазавшись сажей, проникает в будуар княгини Веры. Следы пяти пальцев и двух губ
остались, как видите, повсюду:
на коврах,
на подушках,
на обоях и даже
на паркете.
На левом берегу, где
оставался медлительный градоначальник, кучер Комарь разостлал
ковер, утвердил
на нем принесенную скамейку, покачал ее вправо и влево и, убедясь, что она стоит крепко, возгласил...
Все разбрелись куда попало, и
на месте
остались только Кирилин, Ачмианов и Никодим Александрыч. Кербалай принес стулья, разостлал
на земле
ковер и поставил несколько бутылок вина. Пристав Кирилин, высокий, видный мужчина, во всякую погоду носивший сверх кителя шинель, своею горделивою осанкою, важной походкой и густым, несколько хриплым голосом напоминал провинциальных полицеймейстеров из молодых. Выражение у него было грустное и сонное, как будто его только что разбудили против его желания.
Пройдя раза два по главной аллее, я сел рядом
на скамейку с одним господином из Ярославля, тоже дачным жителем, который был мне несколько знаком и которого прозвали в Сокольниках воздушным, не потому, чтобы в наружности его было что-нибудь воздушное, — нисколько: он был мужчина плотный и коренастый, а потому, что он, какая бы ни была погода, целые дни был
на воздухе: часов в пять утра он пил уж чай в беседке, до обеда переходил со скамейки
на скамейку, развлекая себя или чтением «Северной пчелы» [«Северная пчела» — газета, с 1825 года издававшаяся реакционными писателями Ф.Булгариным и Н.Гречем.], к которой чувствовал особенную симпатию, или просто
оставался в созерцательном положении, обедал тоже
на воздухе, а после обеда ложился где-нибудь в тени
на ковре, а часов в семь опять усаживался
на скамейку и наблюдал гуляющих.
Вся остальная мебель — кресла с ситцевой светлой обивкой, шкап, комод, пяльцы (тоже
остались от ее мамы), письменный столик, купленный для нее в губернском городе, — расставлена по стенам. Средина комнаты покрыта
ковром и свободна: она так любит, чтобы было больше места. Иногда
на нее найдет — она начнет одна кружиться или прыгать, воображая, что танцует с кавалером.
Помню еще, к папиным именинам мама вышивала разноцветною шерстью
ковер, чтобы им завешивать зимою балконную дверь в папином кабинете:
на черном фоне широкий лилово-желтый бордюр, а в середине — рассыпные разноцветные цветочки. В воспоминании моем и этот
ковер остался как сплошное мученичество, к которому и мы были причастны: сколько могли, мы тоже помогали маме, вышивая по цветочку-другому.
Полковник умер, и его закопали, имущество,
ковры и серебро продали кредиторы, а частью разворовала прислуга, и
осталась Елена Дмитриевна вдвоем с дочерью
на крохотном пенсионе, который ей кто-то выхлопотал во внимание к благородству полковника.
Оставшись одна в запертой комнате, Платонида поставила около покрытого
ковром сундука свечу и железный ящичек с трутом, серниками и огнивом, перекрестилась, легла
на этот сундук и, утомленная трехдневными хлопотами по похоронам, в ту же минуту крепко заснула.