Неточные совпадения
Есть люди, которые, встречая своего счастливого в чем бы то ни было соперника, готовы сейчас же
отвернуться от всего хорошего, что есть в нем, и видеть в нем одно дурное; есть люди, которые, напротив, более всего желают найти в этом счастливом сопернике те качества, которыми он победил их, и ищут в нем со щемящею болью в сердце одного хорошего.
Он знал, что это был Гладиатор, но с чувством человека, отворачивающегося
от чужого раскрытого письма, он
отвернулся и подошел к деннику Фру-Фру.
— Я? не буду плакать… Я плачу
от радости. Я так давно не видела тебя. Я не буду, не буду, — сказала она, глотая слезы и
отворачиваясь. — Ну, тебе одеваться теперь пора, — оправившись, прибавила она, помолчав и, не выпуская его руки, села у его кровати на стул, на котором было приготовлено платье.
И он,
отвернувшись от шурина, так чтобы тот не мог видеть его, сел на стул у окна. Ему было горько, ему было стыдно; но вместе с этим горем и стыдом он испытывал радость и умиление пред высотой своего смирения.
Он отвел капитана в сторону и стал говорить ему что-то с большим жаром; я видел, как посиневшие губы его дрожали; но капитан
от него
отвернулся с презрительной улыбкой.
Вот люди! все они таковы: знают заранее все дурные стороны поступка, помогают, советуют, даже одобряют его, видя невозможность другого средства, — а потом умывают руки и
отворачиваются с негодованием
от того, кто имел смелость взять на себя всю тягость ответственности. Все они таковы, даже самые добрые, самые умные!..
Через час курьерская тройка мчала меня из Кисловодска. За несколько верст
от Ессентуков я узнал близ дороги труп моего лихого коня; седло было снято — вероятно, проезжим казаком, — и вместо седла на спине его сидели два ворона. Я вздохнул и
отвернулся…
Она вынула из-под платка корнет, сделанный из красной бумаги, в котором были две карамельки и одна винная ягода, и дрожащей рукой подала его мне. У меня недоставало сил взглянуть в лицо доброй старушке; я,
отвернувшись, принял подарок, и слезы потекли еще обильнее, но уже не
от злости, а
от любви и стыда.
Впрочем, и
от него скоро все
отвернулись.
— А может быть, прав Толстой:
отвернись от всего и гляди в угол. Но — если
отвернешься от лучшего в себе, а?
Ничто не нарушало однообразия этой жизни, и сами обломовцы не тяготились ею, потому что и не представляли себе другого житья-бытья; а если б и смогли представить, то с ужасом
отвернулись бы
от него.
— Предвидела и мучилась! — сказала она, откидываясь на спинку кресел и
отворачиваясь от света, призывая мысленно скорее сумерки себе на помощь, чтоб он не читал борьбы смущения и тоски у ней на лице.
— Вот оно что! — с ужасом говорил он, вставая с постели и зажигая дрожащей рукой свечку. — Больше ничего тут нет и не было! Она готова была к воспринятию любви, сердце ее ждало чутко, и он встретился нечаянно, попал ошибкой… Другой только явится — и она с ужасом отрезвится
от ошибки! Как она взглянет тогда на него, как
отвернется… ужасно! Я похищаю чужое! Я — вор! Что я делаю, что я делаю? Как я ослеп! Боже мой!
На этом бы и остановиться ему,
отвернуться от Малиновки навсегда или хоть надолго, и не оглядываться — и все потонуло бы в пространстве, даже не такой дали, какую предполагал Райский между Верой и собой, а двух-трехсот верст, и во времени — не годов, а пяти-шести недель, и осталось бы разве смутное воспоминание
от этой трескотни, как
от кошмара.
Бабушка презирает меня!» — вся трясясь
от тоски, думала она и пряталась
от ее взгляда, сидела молча, печальная, у себя в комнате,
отворачивалась или потупляла глаза, когда Татьяна Марковна смотрела на нее с глубокой нежностью… или сожалением, как казалось ей.
«Я сделал все, что мог, все!» — говорил он,
отворачиваясь от окна с содроганием, и прибавил шагу.
Она глядела на этот синий пакет, с знакомым почерком, не торопясь сорвать печать — не
от страха оглядки, не
от ужаса зубов «тигра». Она как будто со стороны смотрела, как ползет теперь мимо ее этот «удав», по выражению Райского, еще недавно душивший ее страшными кольцами, и сверканье чешуи не ослепляет ее больше. Она
отворачивается, вздрагивая
от другого, не прежнего чувства.
— Нет, не надо, — презрительно
отвернулся он
от меня и опять зашагал по комнате.
— Убирайся ты
от меня! — взвизгнула она, быстро
отвернувшись и махнув на меня рукой. — Довольно я с вами со всеми возилась! Полно теперь! Хоть провалитесь вы все сквозь землю!.. Только твою мать одну еще жалко…
Да к тому же он взял все меры, мог знать даже день моего выхода, так что я никак не мог
от него
отвернуться, если б даже захотел того.
Даже дети его (законные), сын и дочь,
от него
отвернулись и жили отдельно.
Тут-то все
от него и
отвернулись, в Петербурге тоже.
Быть может, непристойно девице так откровенно говорить с мужчиной, но, признаюсь вам, если бы мне было дозволено иметь какие-то желания, я хотела бы одного: вонзить ему в сердце нож, но только
отвернувшись, из страха, что
от его отвратительного взгляда задрожит моя рука и замрет мое мужество.
Вот явились двое тагалов и стали стравливать петухов, сталкивая их между собою, чтоб показать публике степень силы и воинственного духа бойцов. Петухи немного было надулись, но потом равнодушно
отвернулись друг
от друга. Их унесли, и арена опустела. «Что это значит?» — спросил я француза. «Петухи не внушают публике доверия, и оттого никто не держит за них пари».
А отец Аввакум — расчихался, рассморкался и — плюнул. Я помню взгляд изумления вахтенного офицера, брошенный на него, потом на меня. Он сделал такое же усилие над собой, чтоб воздержаться
от какого-нибудь замечания, как я —
от смеха. «Как жаль, что он — не матрос!» — шепнул он мне потом, когда отец Аввакум
отвернулся. Долго помнил эту минуту офицер, а я долго веселился ею.
Как только она вошла, глаза всех мужчин, бывших в зале, обратились на нее и долго не отрывались
от ее белого с черными глянцевито-блестящими глазами лица и выступавшей под халатом высокой груди. Даже жандарм, мимо которого она проходила, не спуская глаз, смотрел на нее, пока она проходила и усаживалась, и потом, когда она уселась, как будто сознавая себя виновным, поспешно
отвернулся и, встряхнувшись, уперся глазами в окно прямо перед собой.
«Неужели узнала?» с ужасом подумал Нехлюдов, чувствуя, как кровь приливала ему к лицу; но Маслова, не выделяя его
от других, тотчас же
отвернулась и опять с испуганным выражением уставилась на товарища прокурора.
Она здесь, в Узле, — вот о чем думал Привалов, когда возвращался
от Павлы Ивановны. А он до сих пор не знал об этом!.. Доктор не показывается и, видимо, избегает встречаться с ним. Ну, это его дело. В Привалове со страшной силой вспыхнуло желание увидать Надежду Васильевну, увидать хотя издали… Узнает она его или нет? Может быть,
отвернется, как
от пьяницы и картежника, которого даже бог забыл, как выразилась бы Павла Ивановна?
Но борьба против власти объективации, т. е. власти Кесаря, происходит в пределах царства объективации,
от которого человек не может просто
отвернуться и уйти.
Зло, живущее в каждом из нас, выявляется в войне, и ни для кого из нас война не есть что-то внешнее,
от чего можно
отвернуться.
Они так же
отворачиваются от критики, как
отворачиваются ортодоксальные теологи.
Люди духа иногда с легкостью
отворачиваются от войны, как
от чего-то внешне-материального, как чуждого зла, насильственно навязанного,
от которого можно и должно уйти в высшие сферы духовной жизни.
Ты, Алеша, и не знал ничего,
от меня
отворачивался, пройдешь — глаза опустишь, а я на тебя сто раз до сего глядела, всех спрашивать об тебе начала.
— Вот вам, теперь сооружайте башню! — оборвал Митя и с презрением опять
от них
отвернулся.
Наконец совсем
от нее
отвернулся и спрятался за спину старца.
Алеша взглянул было на него, открыв свое распухшее
от слез, как у малого ребенка, лицо, но тотчас же, ни слова не вымолвив,
отвернулся и снова закрылся обеими ладонями.
Вечер. «Теперь происходит совещание. Лев Алексеевич (Сенатор) здесь. Ты уговариваешь меня, — не нужно, друг мой, я умею
отворачиваться от этих ужасных, гнусных сцен, куда меня тянут на цепи. Твой образ сияет надо мной, за меня нечего бояться, и самая грусть и самое горе так святы и так сильно и крепко обняли душу, что, отрывая их, сделаешь еще больнее, раны откроются».
Нынешней зимой, в ненастный вечер, я пробирался через улицу под аркаду в Пель-Мель, спасаясь
от усилившегося дождя; под фонарем за аркой стояла, вероятно ожидая добычи и дрожа
от холода, бедно одетая женщина. Черты ее показались мне знакомыми, она взглянула на меня,
отвернулась и хотела спрятаться, но я успел узнать ее.
Федос
отвернулся от Трезорки, как будто забыл о нем. Минуты две он сидел молча, так что у Трезорки потоками полились слюни с брыластых губ.
Встретился Ермолай-шорник — инстинкт устремился к нему; но если б, вместо Ермолая, явился ткач Дмитрий — инстинкт не
отвернулся бы и
от него.
В первые дни она начала было совать свою мертвую руку к моим губам,
от руки пахло желтым казанским мылом и ладаном, я
отворачивался, убегал.
Дуализм совсем уж ограниченное мироощущение и просто
отворачивается от окончательного решения проблемы зла.
От мира же иного воля наша
отвернулась, наша вера в иной мир или слаба, или совсем отсутствует, поэтому мы не знаем иного мира, наше отношение к нему необязательно и непринудительно.
Лосский отчасти впадает в ошибку, сглаживает различия и
отворачивается от дефектов познания, отчасти же не делает тех выводов, которые должен был бы сделать.
Исключительно аскетическое религиозное сознание
отворачивалось от земли,
от плоти,
от истории,
от космоса, и потому на земле, в истории этого мира языческое государство, языческая семья, языческий быт выдавались за христианские, папизм и вся средневековая религиозная политика назывались теократией.
Между тем молодые люди с нетерпением ждали этого ответа. Студент приподнялся на локте и повернул к девушке лицо, оживленное любопытством. Ее сосед уставился на нее спокойным, пытливым взглядом. Слепой переменил свою непринужденную позу, выпрямился и потом вытянул голову,
отвернувшись лицом
от остальных собеседников.
Теперь, когда она опозорила меня, да еще в твоих же глазах, и ты
от меня
отвернешься, а ее под ручку с собой уведешь?
— Послушайте, Лебедев, — твердо сказал князь,
отворачиваясь от молодого человека, — я ведь знаю по опыту, что вы человек деловой, когда захотите… У меня теперь времени очень мало, и если вы… Извините, как вас по имени-отчеству, я забыл?
Евгений Павлович вспыхнул, бешено посмотрел на Настасью Филипповну, но поскорей опять
от нее
отвернулся.
Не знаешь ты ее характера; она
от первейшего жениха
отвернется, а к студенту какому-нибудь умирать с голоду, на чердак, с удовольствием бы побежала, — вот ее мечта!