Неточные совпадения
Двери
камер были отперты, и несколько арестантов было
в коридоре. Чуть заметно кивая надзирателям и косясь на арестантов, которые или, прижимаясь к стенам, проходили
в свои
камеры, или, вытянув руки по швам и по-солдатски
провожая глазами начальство, останавливались у дверей, помощник
провел Нехлюдова через один коридор, подвел его к другому коридору налево, запертому железной дверью.
Они спустились вниз по каменной лестнице, прошли мимо еще более, чем женские, вонючих и шумных
камер мужчин, из которых их везде
провожали глаза
в форточках дверей, и вошли
в контору, где уже стояли два конвойных солдата с ружьями.
— Вот
сведите князя
в камеру к Меньшову.
Камера 21-я, — сказал смотритель помощнику, — а потом
в контору. А я вызову. Как ее звать?
— Бернов! — крикнул офицер, —
проводи их к Вакулову, скажи пропустить
в отдельную
камеру к политическим; могут там побыть до поверки.
Его
отводят в одну из
камер, маленькие окна которой прямо глядят на генерал-губернаторский дом, но снаружи сквозь них ничего не видно: сверх железной решетки окна затянуты частой проволочной сеткой, заросшей пылью.
В шестидесятых годах он разрешал всех арестованных, даже
в секретных
камерах при полицейских домах, то есть политических преступников,
водить в баню
в сопровождении «мушкетеров» (безоружных служителей при полицейских домах).
Живут они
в общих
камерах вместе с прочими арестантами и время
проводят в полном бездействии.
— Правда, что взамен этих неприятностей я пользуюсь и некоторыми удовольствиями, а именно: 1) имею бесплатный вход летом
в Демидов сад, а на масленице и на святой пользуюсь правом хоть целый день
проводить в балаганах Егарева и Малафеева; 2)
в семи трактирах,
в особенности рекомендуемых нашею газетой вниманию почтеннейшей публики, за несоблюдение
в кухнях чистоты и неимение на посуде полуды, я по очереди имею право однажды
в неделю (
в каждом) воспользоваться двумя рюмками водки и порцией селянки; 3) ежедневно имею возможность даром ночевать
в любом из съезжих домов и, наконец, 4) могу беспрепятственно присутствовать
в любой из
камер мировых судей при судебном разбирательстве.
Семенов открыл отяжелевшие веки, и
в сизом тумане душной
камеры перед ним обрисовалось красное лицо с горящими глазами. Кто-то сидел на нарах, обнявшись с пьяной простоволосой арестанткой, которая покачивалась и, нагло ухмыляясь по временам,
заводила пьяную песню. Большинство арестантов спало, но
в центре
камеры шла попойка. Увидев все это, Семенов тотчас же опять сомкнул глаза, и двоившееся сознание затуманилось. «Это был только сон», — думалось ему во сне об этой картине из действительности.
В одной из записок Фомин сообщал, что он сидит
в своей конурке третий год безвыходно. Его не пускают гулять, даже не
водят в баню. Раз
в месяц вносят
в камеру большую ванну, и он моется
в присутствии сторожа и смотрителя. При этом у «его благородия» хватало совести насмехаться над заключенным, который — «ишь ты, моется
в ванне, как барин».
Весь этот вечер,
в своей
камере, я думал об этом случае и о своем положении. Помню, что это было во вторник.
В среду обыкновенно проходил мимо Тобольска пароход с арестантской баржей. Запирая меня на ночь, Гаврилов тихо сказал мне, что «может, завтра вы уедете. Завтра
провезут политическую партию».
Полицмейстер после моих сравнительно спокойных объяснений понял это, а сообразив вдобавок, что мы не подследственные и не высылаемые, а, наоборот, «возвращаемые», он и совсем махнул рукой. Женщинам нашли большую
камеру, меня с спутником
отвели в «подследственное». Не злой и не глупый по натуре, тобольский полицмейстер был,
в сущности, благодарен мне за спокойное разъяснение положения, которое помешало ему сделать бесполезную и ненужную жестокость. Поэтому,
провожая нас, он пожал мне руку и сказал...
Он был на кубрике,
в помещении команды, приказал там открыть несколько матросских чемоданчиков, спускался
в трюм и нюхал там трюмную воду, заглянул
в подшкиперскую,
в крюйт-камеру,
в лазарет, где не было ни одного больного,
в кочегарную и машинное отделение, и там, не роняя слова, ни к кому не обращаясь с вопросом,
водил пальцем
в белоснежной перчатке по частям машины и глядел потом на перчатку, возбуждая трепет и
в старшем офицере и старшем механике.
— Для какого черта, — крикнул он и заходил по
камере, — для какого черта он меня
в колодники произвел, этот правоведишка-гнуснец! Что я, за границу, что ли, удеру? На какие деньги? И еще толкуют о поднятии дворянства! Ха-ха! Хорошо поднятие!
Возили меня сегодня по городу
в халате, с двумя архаровцами. Да еще умолять пришлось, чтобы позволили
в долгушке проехать! А то бы пешком, между двумя конвойными, чтобы тебе калачик или медяк Христа ради бросили!
В тюрьме его сдали старшему надзирателю, который снова его тщательно обыскал и затем
отвел в одиночную
камеру,
в которой и запер.
— Да, вот увидите! Наверное, после всех тюрем, которые вы прошли, теперь отдохнете у нас. Пойдемте, я вас
отведу в вашу
камеру.
Простились с девицами, пошли Камер-Коллежским Валом к себе
в Богородское. Клавочка жила
в переулке у Камер-Коллежского Вала, Спирька
провожал ее до дому. Он отстал от товарищей и шел, прижимая к себе девицу за талию. Лицо у него было жадное и страшное.
Савину вывернули все карманы, заставили снять сапоги и
провели в маленькую очень грязную одиночную
камеру, носящую название «секретной».
Уже две ночи
провела Маргарита Дмитриевна
в этой
камере, но до сих пор еще не могла совершенно прийти
в себя.
Через десять минут они были уже
в здании окружного суда. Судебный следователь находился
в своей
камере. Их тотчас же
провели туда.
—
Отвести ее
в Аничков дворец, я ее жалую камер-юнгферою к моим племянницам фрейлинам Ее Величества…
С помощью явившихся солдат его
провели из
камеры следователя
в «дом предварительного заключения». Между зданием окружного суда и этой образцовой тюрьмой существует внутренний ход. Гиршфельд еще некоторое время продолжал бушевать, но затем вдруг сразу стих, как бы замер.
Сдав арестанта смотрителю замка, полициймейстер уехал, а нового тюремного обитателя тотчас же
отвели в секретную одиночную
камеру,
в отделение тюрьмы, предназначенное для политических преступников.
— Зачем к нему… Приказал
отвезти в Аничков дворец, там живет его мать и племянницы… Жалует он Калисфению к ним
в камер-юнгферы… Для прилику, знамо дело…
Толпа побежала за государем,
проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой, и вместе с уменьшившеюся, но еще довольно большою толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя
в окна дворца, ожидая еще чего-то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу — к обеду государя, и камер-лакеям, служившим за столом и мелькавшим
в окнах.