Неточные совпадения
Теперь Вера Павловна, иногда довольно долго, часов до двух, работает, читает,
отдыхает от чтения за фортепьяно, — рояль стоит
в ее
комнате; рояль недавно куплен, прежде был абонированный; это было тоже довольно порядочное веселье, когда был куплен
свой рояль, — ведь это и дешевле.
Если Вера Павловна возвращается усталая, обед бывает проще; она перед обедом сидит
в своей комнате,
отдыхая, и обед остается, какой был начат при ее помощи, а докончен без нее.
А Лопухов еще через два — три дня, тоже после обеда, входит
в комнату жены, берет на руки
свою Верочку, несет ее на ее оттоманку к себе: «
Отдыхай здесь, мой друг», и любуется на нее. Она задремала, улыбаясь; он сидит и читает. А она уж опять открыла глаза и думает...
«Где другие? — говорит светлая царица, — они везде; многие
в театре, одни актерами, другие музыкантами, третьи зрителями, как нравится кому; иные рассеялись по аудиториям, музеям, сидят
в библиотеке; иные
в аллеях сада, иные
в своих комнатах или чтобы
отдохнуть наедине, или с
своими детьми, но больше, больше всего — это моя тайна.
Она отправилась
в свою комнату. Но не успела она еще
отдохнуть от объяснения с Паншиным и с матерью, как на нее опять обрушилась гроза, и с такой стороны, откуда она меньше всего ее ожидала. Марфа Тимофеевна вошла к ней
в комнату и тотчас захлопнула за собой дверь. Лицо старушки было бледно, чепец набоку, глаза ее блестели, руки, губы дрожали. Лиза изумилась: она никогда еще не видала
своей умной и рассудительной тетки
в таком состоянии.
Вообще происходило что-то непонятное, странное, и Нюрочка даже поплакала, зарывшись с головой под
свое одеяло. Отец несколько дней ходил грустный и ни о чем не говорил с ней, а потом опять все пошло по-старому. Нюрочка теперь уже начала учиться, и
в ее
комнате стоял особенный стол с ее книжками и тетрадками. Занимался с ней по вечерам сам Петр Елисеич, — придет с фабрики, отобедает,
отдохнет, напьется чаю и скажет Нюрочке...
После обеда Груздев прилег
отдохнуть, а Анфиса Егоровна ушла
в кухню, чтобы сделать необходимые приготовления к ужину. Нюрочка осталась
в чужом доме совершенно одна и решительно не знала, что ей делать. Она походила по
комнатам, посмотрела во все окна и кончила тем, что надела
свою шубку и вышла на двор. Ворота были отворены, и Нюрочка вышла на улицу. Рынок, господский дом, громадная фабрика, обступившие завод со всех сторон лесистые горы — все ее занимало.
После веселого обеда весь господский дом спал до вечернего чая. Все так устали, что на два часа дом точно вымер.
В сарайной
отдыхали Груздев и Овсянников,
в комнате Луки Назарыча почивал исправник Иван Семеныч, а Петр Елисеич прилег
в своем кабинете. Домнушка тоже прикорнула у себя
в кухне. Бодрствовали только дети.
Она вырвалась наконец; он ее отпустил, дав ей слово сейчас же лечь спать. Прощаясь, пожаловался, что у него очень болит голова. Софья Матвеевна, еще как входила, оставила
свой сак и вещи
в первой
комнате, намереваясь ночевать с хозяевами; но ей не удалось
отдохнуть.
— Нет; она
в своей комнате, — сухо отвечал Мизинчиков. —
Отдыхает и плачет. Может быть, и стыдится. У ней, кажется, теперь эта… гувернантка. Что это? гроза никак собирается. Смотрите, на небе-то!
Хорошо мне жилось, никуда меня даже не тянуло отсюда, так хорошо! Да скоро эта светлая полоса моей жизни оборвалась, как всегда, совершенно неожиданно.
Отдыхал я как-то после обеда
в своей комнате, у окна, а наискось у
своего окна стояла Женя, улыбаясь, и показывала мне мой подарок, перламутровый кошелек, а потом и крикнула...
Даже
в те часы, когда совершенно потухает петербургское серое небо и весь чиновный народ наелся и отобедал, кто как мог, сообразно с получаемым жалованьем и собственной прихотью, — когда всё уже
отдохнуло после департаментского скрипенья перьями, беготни,
своих и чужих необходимых занятий и всего того, что задает себе добровольно, больше даже, чем нужно, неугомонный человек, — когда чиновники спешат предать наслаждению оставшееся время: кто побойчее, несется
в театр; кто на улицу, определяя его на рассматриванье кое-каких шляпенок; кто на вечер — истратить его
в комплиментах какой-нибудь смазливой девушке, звезде небольшого чиновного круга; кто, и это случается чаще всего, идет просто к
своему брату
в четвертый или третий этаж,
в две небольшие
комнаты с передней или кухней и кое-какими модными претензиями, лампой или иной вещицей, стоившей многих пожертвований, отказов от обедов, гуляний, — словом, даже
в то время, когда все чиновники рассеиваются по маленьким квартиркам
своих приятелей поиграть
в штурмовой вист, прихлебывая чай из стаканов с копеечными сухарями, затягиваясь дымом из длинных чубуков, рассказывая во время сдачи какую-нибудь сплетню, занесшуюся из высшего общества, от которого никогда и ни
в каком состоянии не может отказаться русский человек, или даже, когда не о чем говорить, пересказывая вечный анекдот о коменданте, которому пришли сказать, что подрублен хвост у лошади Фальконетова монумента, — словом, даже тогда, когда всё стремится развлечься, — Акакий Акакиевич не предавался никакому развлечению.
Узнав это, она намеревалась завтра же разыскать их, а пока вернулась
в свои нумера на Гончарной улице и, чувствуя сильное утомление с дороги, легла
отдохнуть; но какие-то мужчины
в соседней
комнате решительно не давали ей покою; там, очевидно, шло пьянство, картеж и поминутные споры.
После одного из заседаний N-ского мирового съезда судьи собрались
в совещательной
комнате, чтобы снять
свои мундиры, минутку
отдохнуть и ехать домой обедать.
— М-lle Васильева, — произнес он со
своим обычным спокойствием, — вы пожелали мне спокойной ночи
в два часа дня при полном блеске солнца. Так как вы не
в меру любезны сегодня и несвоевременно высказываете ваши пожелания, то уж будьте любезны до конца и потрудитесь покараулить меня у дверей моей
комнаты и проследить, чтобы эти девицы не шумели и дали мне хорошенько
отдохнуть с дороги!
— Маша, да ведь ты губишь себя. Сама нервная, болезненная, весь день на уроках, — и даже
отдохнуть негде
в своей же квартире! Смешно: две
комнаты на двоих, а ты живешь
в передней.
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от
своей жены. Он тихо вошел
в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой
в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил,
отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по
своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул
в диванной. Старый граф
отдыхал в своем кабинете.
В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна-шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла
в комнату, подошла к Соне, посмотрела, чтó она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
— Таков мой долг благодарной природы, что князю здесь
в казенной неопрятности нехорошо
отдыхать, а у меня как раз отсюда визави дом,
свой дом с мезонином, и жена у меня из немок, дом наш содержится
в чистоте и опрятности, то у меня для князя и для вас есть на мезонине
комнаты светлые, чистые, везде на всех окнах занавески белые с кружевами, и на чистых постелях тонкое белье полотняное.