Неточные совпадения
Рындин — разорившийся помещик, бывший товарищ народовольцев, потом — толстовец, теперь — фантазер и анархист, большой, сутулый, лет шестидесяти, но очень моложавый; у него грубое, всегда нахмуренное лицо, резкий голос, длинные руки. Он пользуется репутацией человека безгранично доброго, человека «не
от мира сего». Старший сын его сослан, средний — сидит в тюрьме, младший,
отказавшись учиться в гимназии, ушел из шестого класса в столярную мастерскую. О старике Рындине Татьяна сказала...
— Может быть, но — все-таки! Между прочим, он сказал, что правительство, наверное,
откажется от административных воздействий в пользу гласного суда над политическими. «Тогда, говорит, оно получит возможность показать обществу, кто у нас играет роли мучеников за правду. А то, говорит, у нас слишком любят арестантов, униженных, оскорбленных и прочих, которые теперь обучаются, как надобно оскорбить и унизить культурный
мир».
Нужно совершенно
отказаться от той рационалистической идеи, что Бог есть мироправитель, что Он царствует в этом природном
мире, в
мире феноменов, если употреблять гносеологическую терминологию.
Отказаться от Льва Толстого значило
отказаться от русского гения, в конце концов
отказаться от русского призвания в
мире.
Почему великая, святая идея теократии, Града Божьего, стала ненавистной новому человечеству, почему оно
отказалось от томления по небу, почему ничего не вышло с грандиозным опытом охристианить
мир без остатка?
Но
от участия в конкурсах, которые могли бы ему создать положение звезды в шахматном
мире, он постоянно
отказывался: «У меня нет в натуре ни любви к этой ерунде, ни уважения, — говорил он, — просто я обладаю какой-то механической способностью ума, каким-то психическим уродством.
Он верит теперь, что царство бога наступит тогда, когда люди будут исполнять 5 заповедей Христа, именно: 1) жить в
мире со всеми людьми; 2) вести чистую жизнь; 3) не клясться; 4) никогда не противиться злу и 5)
отказываться от народных различий».
Если мы
отказались от человеческого заступничества, что же может поддержать нас, как не одна вера, побеждающая
мир?
Любовь и мужчина составляют главную суть ее жизни, и, быть может, в этом отношении работает в ней философия бессознательного; изволь-ка убедить ее, что любовь есть только простая потребность, как пища и одежда, что
мир вовсе не погибает
от того, что мужья и жены плохи, что можно быть развратником, обольстителем и в то же время гениальным и благородным человеком, и с другой стороны — можно
отказываться от наслаждений любви и в то же время быть глупым, злым животным.
— Вы слишком раздражены теперь, Наталья Алексеевна, — начал он, — вы не можете понять, как вы жестоко оскорбляете меня. Я надеюсь, что со временем вы отдадите мне справедливость; вы поймете, чего мне стоило
отказаться от счастия, которое, как вы говорите сами, не налагало на меня никаких обязанностей. Ваше спокойствие дороже мне всего в
мире, и я был бы человеком самым низким, если б решился воспользоваться…
Но человек призван не в одну логику — а еще в
мир социально-исторический, нравственно свободный и положительно-деятельный; у него не одна способность отрешающегося пониманья, но и воля, которую можно назвать разумом положительным, разумом творящим; человек не может
отказаться от участия в человеческом деянии, совершающемся около него; он должен действовать в своем месте, в своем времени — в этом его всемирное призвание, это его conditio sine qua non.
Он корону примет.
К престолу Карлус призван всей землей —
Он
отказаться от него не может.
Приветствую отныне королем
Его я свейским, Карлусом Девятым!
И если брат наш Карлус с нами хочет
Пребыть в любви — пусть продолжает он
Вести войну с Литвою неуклонно,
Ливонию ж с Эстонией признает
Землею русской. Мы ему на том
Наш вечный
мир и дружбу обещаем!
1-й мужик. Только охлопочи насчет свершения продажи земли,
миром и замуж можем отдать. (
Отказывается от чая.)
— Вот вы тысячники, богатеи: пересчитать только деньги ваши, так не один раз устанешь… А я что перед вами?.. Убогий странник, нищий, калика перехожий… А стоит мне захотеть, всех миллионщиков богаче буду… Не хочу. Отрекся
от мира и
от богатства
отказался…
От этого-то, повидимому, и зависит выражение
мира и успокоения на лице у большинства покойников. Покойна и легка обыкновенно смерть каждого доброго человека; но умереть с готовностью, охотно, радостно умереть — вот преимущество отрекшегося
от себя, того, кто
отказывается от воли к жизни, отрицает ее. Ибо лишь такой человек хочет умереть действительно, а не повидимому, и, следовательно, не нуждается и не требует дальнейшего существования своей личности.
— Лодку! Живей! Человек тонет! — А сказал это после того, как напрасно всем
миром просили Никифора Захарыча спасти и другого утопленника. Все видели, что это на воде не человек, а настоящий окунь. Но Никифор Захарыч упорно
отказывался от просьбы.
Он — бог весны, бог радости и избытка сил; вокруг него в ликовании толпятся гении природы — сатиры, кентавры и нимфы; сам великий Пан
отказывается от самостоятельной власти над
миром и смиренно вступает в свиту могучего бога.
Старая графиня Ростова, при вести о смерти сына Пети, сходит с ума. «В бессильной борьбе с действительностью, мать,
отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась
от действительности, в
мире безумия».
Когда же было получено в Рагузе известие о заключении между Турцией и Россией
мира, я стала настоятельно уговаривать князя Радзивила
отказаться от неосуществимых его планов и советовала ему, воротясь в Польшу, примириться с королем Станиславом Августом.
Величайшие из людей всегда слушали исключительно внутренний голос,
отказываясь от конформизма в отношении к
миру.
Мир принужден
отказаться не только
от своего зла и
от своего добра.
Жертва смирения может быть готовностью
отказаться от личного творчества, но при постоянной думе о личности, об ее совершенстве; жертва же творчества может быть готовностью забыть о личности и думать только о ценностях и совершенных произведениях для
мира, но при утверждении личного творческого вдохновения.
А так как преимущественно могли пользоваться в то время драматическими представлениями только сильные
мира сего, короли, принцы, князья, придворные — люди, наименее религиозные и не только совершенно равнодушные к вопросам религии, но большей частью совершенно развращенные, то, удовлетворяя требованиям своей публики, драма XV, XVI и XVII веков уже совершенно
отказалась от всякого религиозного содержания.
Свобода
от власти
мира, которая есть одна из задач и достижений возрастающей духовности, совсем не значит, что человек выделяет себя из
мира для спасения самого себя и
отказывается разделить вопрошания и муки
мира.
Людям очень трудно
отказаться от целесообразности всего происходящего в
мире и, значит, трудно понять безвинное страдание.
Символисты
отказываются от всякого приспособления к этому
миру,
от всякого послушания канонам этого
мира, жертвуют благами устроения в этом
мире, ниспосылаемыми в награду за приспособление и послушание.
Эта свобода духа возможна только потому, что Христос
отказывается от всякой власти над
миром.
Если нет Бога, если нет Искупителя и искупления, если нет смысла исторического процесса, скрытого для «Эвклидова ума», то
мир должен быть отвергнут, то
от грядущей гармонии должно
отказаться, то прогресс есть безобразная идея.
Оба противника
от мира отказались.
— Отступника! с разбойниками! Вот чем платят ныне тому, который на руках своих принимал тебя в божий
мир,
отказался от степеней и чести, чтобы ухаживать за тобою! И я сам не хуже твоего Бориса Шереметева умел бы ездить с вершниками [Вершник — всадник.], не хуже его управлял бы ратным делом, как ныне правлю словом Божиим; но предпочел быть пестуном сына…
Точилов почитался в селе первым человеком, и
мир всегда приглашал его для обсуждения казусных дел, хотя он давно, по старости лет, как он уверял,
отказался от выборных должностей.
И опять в бессильной борьбе с действительностью, мать,
отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась
от действительности в
мире безумия.