«Простая одежда, — говорит очевидец, — придавала блеск ее прелестям. Один из палачей сорвал с нее небольшую епанчу, покрывавшую грудь ее; стыд и отчаяние овладели ею, смертельная бледность показалась на челе ее, слезы полились ручьями. Вскоре обнажили ее до пояса ввиду любопытного, молчаливого народа; тогда один из палачей нагнулся, между тем другой схватил ее руками, приподнял на спину своего товарища, наклонил ее голову, чтобы не задеть кнутом. После кнута ей
отрезали часть языка».
Неточные совпадения
— Капуста кислая с лососиной, — сказала она. — Осетрины нет нигде: уж я все лавки выходила, и братец спрашивали — нет. Вот разве попадется живой осетр — купец из каретного ряда заказал, — так обещали
часть отрезать. Потом телятина, каша на сковороде…
— Что же, ну, пусть родитель выворачивается с Фотьянки… — рассуждал он, делая соответствующий жест. — Ну выворотится, я ему напрямки и
отрежу: так и так, был у Кожиных, видел сестрицу Федосью Родивоновну и всякое протчее… А там хоть на
части режь…
Они избрали благую
часть:
отрезали крестьянам в надел пахотную землю, а сами остались при так называемых оброчных статьях: лесах, лугах, рыбных ловлях и т. п.
Любопытно, что большею
частью все это настроение, весь этот напуск, продолжается ровно вплоть до эшафота, а потом как
отрезало: точно и в самом деле этот срок какой-то форменный, как будто назначенный заранее определенными для того правилами.
Это обстоятельство мгновенно, как ножом,
отрезало беспокойство старика. Всю остальную
часть дня работал он так же усердно, как утром и накануне. О случившемся не было и помину. Выходка Гришки, как уже сказано, нимало не изменила намерений старого рыбака; и хотя он ни словом, ни взглядом не обнадеживал Акима, тем не менее, однако ж, продолжал оставлять его каждое утро у себя в доме.
Огромному неведомому тебе организму, которого ты составляешь ничтожную
часть, захотелось
отрезать тебя и бросить.
— Полноте хитрить! — громче
отрезал Теркин и заходил по комнате. — Я вас выслушал. Теперь мой черед. В ваши родственные расчеты я входить не обязан, но коли захочу — могу оказать давление на вашего брата и помочь вам получить с него если не все, то хоть
часть долга… И я ставлю первым условием: этого шустрого таксатора сейчас же устранить. Он — плут, и моему лесоводу, и мне лично делает посулы и готов сейчас же вас всех продать.
Ибо в истинной жизни пола можно отдать всего себя, но нельзя отдать
часть себя, нельзя
отрезать себя.
Савицкий разделил свою команду на две
части и двинул их с двух сторон к дому, дабы
отрезать всякое отступление.