Неточные совпадения
Мать
отстранила его от себя, чтобы понять, то ли он думает, что говорит, и в испуганном выражении его
лица она прочла, что он не только говорил об отце, но как бы спрашивал ее, как ему надо об отце думать.
Она только чуть-чуть приподняла свою свободную левую руку, далеко не до
лица, и медленно протянула ее к нему вперед, как бы
отстраняя его.
Отстранив длинного человека движением руки, она прошла в конец вагона, а он пошатнулся, сел напротив Самгина и, закусив губу, несколько секунд бессмысленно смотрел в
лицо его.
Когда ему иной раз ставили на кафедре чернильницу в виде женского башмачка, он делал гримасу отвращения и, отвернув
лицо, обеими руками как бы
отстранял от себя искушение.
Дядя Максим всегда недовольно хмурился в таких случаях, и, когда на глазах матери являлись слезы, а
лицо ребенка бледнело от сосредоточенных усилий, тогда Максим вмешивался в разговор,
отстранял сестру и начинал свои рассказы, в которых, по возможности, прибегал только к пространственным и звуковым представлениям.
Мы заранее
отстранили от себя разбор частных художественных достоинств в сценах и
лицах комедий Островского; поэтому не будем разбирать в подробности и характер Мерича.
— Мне безразлично, — ответил он вздрагивающим голосом и, обняв рукой горячее, сухое тело Женьки, потянулся губами к ее
лицу. Она слегка
отстранила его.
Павел с дрожащими губами потянул к себе и поцеловал эту руку. Затем к нему притянулось
лицо m-me Фатеевой, и они поцеловались, и Павел еще было раз хотел ее поцеловать, но m-me Фатеева тихо его
отстранила.
— Позвольте! — говорил он,
отстраняя рабочих с своей дороги коротким жестом руки, но не дотрагиваясь до них. Глаза у него были прищурены, и взглядом опытного владыки людей он испытующе щупал
лица рабочих. Перед ним снимали шапки, кланялись ему, — он шел, не отвечая на поклоны, и сеял в толпе тишину, смущение, конфузливые улыбки и негромкие восклицания, в которых уже слышалось раскаяние детей, сознающих, что они нашалили.
В ужасе и гневе она начала кричать без слов, пронзительно, но он своими толстыми, открытыми и мокрыми губами зажал ей рот. Она барахталась, кусала его губы, и когда ей удавалось на секунду
отстранить свое
лицо, кричала и плевалась. И вдруг опять томительное, противное, предсмертное ощущение обморока обессилило ее. Руки и ноги сделались вялыми, как и все ее тело.
— Позвольте! —
отстранил её доктор, снова вынув часы, и сложил губы так, точно собирался засвистать.
Лицо у него было жёлтое, с тонкими тёмными усиками под большим, с горбиной, носом, глаза зеленоватые, а бритые щёки и подбородок — синие; его чёрная, гладкая и круглая голова казалась зловещей и безжалостной.
— Ты! — крикнул купец,
отстраняя его движением локтя и строго взглянув в
лицо Ильи. — Куда лезешь?
Старик вертелся перед женщиной, щупая глазами то её
лицо, то
лицо Ильи. Она
отстранила его от себя властным движением правой руки, сунула эту руку в карман своего капота и сказала Илье строгим голосом...
Он
отстранил ее руками и отошел, и ей показалось, что
лицо его выражало отвращение и досаду. В это время баба осторожно несла ему в обеих руках тарелку со щами, и Ольга Ивановна видела, как она обмочила во щах свои большие пальцы. И грязная баба с перетянутым животом, и щи, которые стал жадно есть Рябовский, и изба, и вся эта жизнь, которую вначале она так любила за простоту и художественный беспорядок, показались ей теперь ужасными. Она вдруг почувствовала себя оскорбленной и сказала холодно...
Я сам помню, как однажды в сумерки, когда отец мой со священником Петром сидели у окна в кабинете, а Голован стоял под окном и все они втроем вели свой разговор в открытые на этот случай ворота вбежал ободранный Горностай и с криком «забыл, подлец!» при всех ударил Голована по
лицу, а тот, тихонько его
отстранив, дал ему из-за пазухи медных денег и повел его за ворота.
Толоконников(
отстраняя от себя бумагу). Позвольте-с, позвольте… Прежде всего я просил бы вас не совать мне в
лицо бумаг ваших и не кричать на меня, — я не подчиненный ваш и повторяю вам, что тут никаких нет плутней, а что если вы находите их, то (с ироническою улыбкой), вероятно, сами имеете какие-нибудь побочные причины на то…
Она вдруг вытянула шею, прислушалась и сделала серьезное
лицо, и взгляд ее показался фельдшеру холодным и лукавым; он вспомнил про коня и уже легко
отстранил ее и выбежал на двор.
Затем, помню, я лежал на той же софе, ни о чем не думал и молча
отстранял рукой пристававшего с разговорами графа… Был я в каком-то забытьи, полудремоте, чувствуя только яркий свет ламп и веселое, покойное настроение… Образ девушки в красном, склонившей головку на плечо, с глазами, полными ужаса перед эффектною смертью, постоял передо мной и тихо погрозил мне маленьким пальцем… Образ другой девушки, в черном платье и с бледным, гордым
лицом, прошел мимо и поглядел на меня не то с мольбой, не то с укоризной.
— Старается старина! — вдумчиво выговорил Хрящев,
отстраняя от себя ветви орешника и низкорослого клена, которые то и дело хлестали их обоих по плечам и задевали за
лицо. — Ишь как старается! Мудрейшая птица и пользительная. Знаете, Василий Иваныч, дятлы и дрозды — это указатели добра и зла в жизни природы.
Эти два человека оба были мои знакомые, очень скромные дворяне, но с этого события они вдруг получили всеобщий интерес, так как по городу пролетела весть, что государь их не только тронул рукою, но и что-то, сказал им. Об этом будет ниже. С того мгновения, как государь
отстранил двух оторопевших дворян и стал
лицом к открытой реке, внимание мое уже не разрывалось надвое, а все было охвачено Пимычем.
В числе
лиц, суетившихся вокруг этой юной особы, были флотский доктор, мичман и штаб-офицер в голубей форме. Последний желал у нее о чем-то осведомиться, но флотский доктор сурово
отстранил его и сказал...
— Мерзавцы, подлецы! — закричал старик,
отстраняя от нее
лицо. — Губить армию, губить людей! За что́? Поди, поди, скажи Лизе.
Он поднялся,
отстранил ее от себя и, схватив своими большими матросскими лапами ее голову, пристально стал вглядываться в ее
лицо.
«Он! он! Правда! Вот он!» проговорила она сама с собой, и, налетев на него, обняла, прижала к себе, головой к груди, и потом,
отстранив, взглянула на заиндевевшее, румяное и счастливое
лицо Пьера. — «Да, это он; счастливый, довольный…»