Неточные совпадения
Свияжский подошел к Левину и звал его к себе чай пить. Левин никак
не мог понять и вспомнить, чем он был недоволен в Свияжском, чего он
искал от него. Он был умный и удивительно
добрый человек.
Сдерживая на тугих вожжах фыркающую
от нетерпения и просящую хода
добрую лошадь, Левин оглядывался на сидевшего подле себя Ивана,
не знавшего, что делать своими оставшимися без работы руками, и беспрестанно прижимавшего свою рубашку, и
искал предлога для начала разговора с ним. Он хотел сказать, что напрасно Иван высоко подтянул чересседельню, но это было похоже на упрек, а ему хотелось любовного разговора. Другого же ничего ему
не приходило в голову.
Сегодня получена посылка,
добрый друг мой Матрена Петровна! Всенашел, все в моих руках. Спешу тебе [Первое обращение Пущина к Н. Д. Фонвизиной на «ты» — в неизданном письме
от 23 декабря 1855 г. Здесь сообщается, что все спрашивают Пущина о Наталье Дмитриевне.] это сказать, чтоб тебя успокоить. Qui cherche, trouve. [Кто
ищет — находит (франц.).] Ничего еще
не читал… Скоро откликнусь — и откликнусь с чувством признательной затаенной любви… Прочел стих...
Последние известия о Марье Александровне заключаются в том, что она едет в Петербург
искать места. Значит,
не осуществилась ее фантастическая мысль ухаживать за матерью покойного своего жениха. Я ей это предсказывал, но она ничего
не хотела слушать.
Добрая женщина, но вся на ходулях.
От души желаю ей найти приют. Жаль, что она
не умела остаться в институте…
Всегда напряженно вслушиваясь в споры, конечно
не понимая их, она
искала за словами чувство и видела — когда в слободке говорили о
добре, его брали круглым, в целом, а здесь все разбивалось на куски и мельчало; там глубже и сильнее чувствовали, здесь была область острых, все разрезающих дум. И здесь больше говорили о разрушении старого, а там мечтали о новом,
от этого речи сына и Андрея были ближе, понятнее ей…
— Уйдешь, и следа
от тебя
не останется —
ищи тогда!
Добро, и дома посидишь!
— Бог требует
от человека
добра, а мы друг в друге только злого
ищем и тем ещё обильней зло творим; указываем богу друг на друга пальцами и кричим: гляди, господи, какой грешник!
Не издеваться бы нам, жителю над жителем, а посмотреть на все общим взглядом, дружелюбно подумать — так ли живём, нельзя ли лучше как? Я за тех людей
не стою, будь мы умнее, живи лучше — они нам
не надобны…
У нас
не переводились, да и
не переведутся праведные. Их только
не замечают, а если стать присматриваться — они есть. Я сейчас вспоминаю целую обитель праведных, да еще из таких времен, в которые святое и
доброе больше чем когда-нибудь пряталось
от света. И, заметьте, все
не из чернородья и
не из знати, а из людей служилых, зависимых, коим соблюсти правоту труднее; но тогда были… Верно и теперь есть, только, разумеется,
искать надо.
— А какая нравственная сила! — продолжал он, все больше и больше озлобляясь на кого-то. —
Добрая, чистая, любящая душа —
не человек, а стекло! Служил науке и умер
от науки. А работал, как вол, день и ночь, никто его
не щадил, и молодой ученый, будущий профессор, должен был
искать себе практику и по ночам заниматься переводами, чтобы платить вот за эти… подлые тряпки!
А была б у нас сказка теперь, а
не дело, — продолжала Фленушка взволнованным голосом и отчеканивая каждое слово, — был бы мой молодец в самом деле Иваном-царевичем, что на сивке, на бурке, на вещей каурке, в шапке-невидимке подъехал к нам под окно, я бы сказала ему, всю бы правду свою ему выпела: «Ты
не жди, Иван-царевич,
от меня
доброй доли, поезжай, Иван-царевич, по белому свету,
поищи себе, царевич, жены по мысли, а я для тебя
не сгодилась,
не такая я уродилась.
— Неладное, сынок, затеваешь, — строго сказал он. — Нет тебе нá это моего благословенья. Какие ты милости
от Патапа Максимыча видел?.. Сколь он добр до тебя и милостив!.. А чем ты ему заплатить вздумал?.. Покинуть его, иного места тайком
искать?.. И думать
не моги! Кто
добра не помнит, Бог того забудет.
С тех пор как есть люди, разумные существа, они различали
добро от зла и пользовались тем, что до них в этом различении сделали люди, — боролись со злом,
искали истинный наилучший путь и медленно, но неотступно подвигались на этом пути. И всегда, заграждая этот путь, становились перед людьми различные соблазны, суеверия и ложные учения, говорившие людям, что этого
не нужно делать, что
не нужно ничего
искать, что им и так хорошо и нужно жить, как живется.
Если
не будешь отгонять дурные мысли и
не будешь беречь
добрые,
не миновать дурных поступков. Только
от добрых мыслей
добрые дела. Дорожи
добрыми мыслями,
ищи их в книгах мудрых людей, в разумных речах и, главное, в самом себе.
Если ты хочешь настоящего счастия, то
не ищи его в далеких странах, в богатстве, в почете,
не выпрашивай его у людей,
не кланяйся и
не борись с ними из-за счастья. Такими средствами можно добыть имение, важный чин и всякие ненужные вещи, а настоящее счастие, нужное каждому, добывается
не от людей,
не покупается и
не выпрашивается, а дается даром. Знай, что всё то, чего ты
не можешь взять сам, всё то
не твое и
не нужно тебе. То же, что нужно тебе, ты всегда можешь взять сам — своей
доброй жизнью.
Он
искал истины ради удовлетворения пытливости ума, но любви и
добра, исходящих
от сердца,
не искал, даже никогда и
не думал о них.
Бедный, дорогой папа, простишь ли ты свою джаным, свою голубку? Прости,
добрый, прости, милый! прости, мой папа! я
не могла поступить иначе… Прости и верь, что я люблю тебя много, сильно… Прощай и ты, моя родина… моя тихая, улыбающаяся Грузия… Я ухожу
от тебя
искать новую жизнь в суровых горах Дагестана… Прощай, родной, тихий, благоухающий, розовый Гори!..
Что ж делать!
Не заставишь себя верить ни по-мужицки, ни по-барски, ни с детской простотой, ни с мрачным мистицизмом, все равно как
не заставишь себя любить женщину. Это придет или
не придет. Он
ищет примирения с совестью, а
не тупого отрешения
от жизни, с ее радостями и жаждой деятельного
добра.
— Чего ты
ищешь тут, негодяй!.. Ты хочешь смерти Гладких, но ты ошибся комнатами… Ты тут у Татьяны Петровны Толстых… Она, слава Богу,
не одна и небеззащитна… Я здесь, чтобы защитить ее
от такого дикого животного, как ты… Если поступить справедливо, то тебя следует предать суду, но в память твоей матери, которая была
добрая и честная женщина, я прощаю тебя и даю тебе время исправиться… Но чтобы нога твоя
не приближалась более к высокому дому… А теперь… вон…
— А такие, что
от добра, дескать,
добра не ищут… Живем как у Христа за пазухой, умирать
не надо…
— Как понимать тебя, Вольдемар? как верить тебе? В звуке твоего голоса уже слышу
доброе дело. Одно слово —
не бойся, чтобы я хотел проникнуть твою тайну: слишком хорошо известно мне, что тайна
не друзьям принадлежит, а тому единственно, кто ее вверил. Нет,
не этого хочу
от тебя; хочу только знать, таков ли ты, каким сердце мое тебя угадывает. Одно слово:
ищешь ли ты заслужить потерянное отечество?