Неточные совпадения
Подойдя к
ящику, он держал шар в правой, но, подумав, что ошибся,
перед самым
ящиком переложил шар в левую руку и, очевидно, потом положил налево.
— Последнюю, что ль? — крикнул он на малого, который, стоя на
переду тележного
ящика и помахивая концами пеньковых вожжей, ехал мимо.
Человек молча посторонился и дважды громко свистнул в пальцы. Над баррикадой воздух был красноват и струился, как марево, — ноздри щекотал запах дыма. По ту сторону баррикады,
перед небольшим костром, сидел на
ящике товарищ Яков и отчетливо говорил...
Вход в переулок, куда вчера не пустили Самгина, был загроможден телегой без колес,
ящиками, матрацем, газетным киоском и полотнищем ворот.
Перед этим сооружением на бочке из-под цемента сидел рыжебородый человек, с папиросой в зубах; между колен у него торчало ружье, и одет он был так, точно собрался на охоту. За баррикадой возились трое людей: один прикреплял проволокой к телеге толстую доску, двое таскали со двора кирпичи. Все это вызвало у Самгина впечатление озорной обывательской забавы.
В комнате был волосяной диван красного дерева, круглый стол
перед диваном, на столе стоял рабочий
ящик и лежали неконченные женские работы.
Поставили
перед нами по
ящику: кто постарше, тем на ножках, прочим без ножек.
Потом мы, подражая тоже их обычаю, поставили
перед каждым полномочным по
ящику конфект.
На пристани вдруг вижу в руках у Фаддеева и у прочих наших слуг те самые
ящики с конфектами, которые ставили
перед нами.
А между тем губернатор, после первых приветствий, просил
передать ему письмо и, указывая на стоявший на столике маленький лакированный
ящик, предложил положить письмо туда.
Следующие 3 дня провели за починкой обуви. Прежде всего я позаботился доставить продовольствие Н.А. Пальчевскому, который собирал растения в окрестностях бухты Терней. На наше счастье, в устье Тютихе мы застали большую парусную лодку, которая шла на север. Дерсу уговорил хозяина ее, маньчжура Хэй Бат-су [Хэй-ба-тоу — черный лодочник.], зайти в бухту Терней и
передать Н.А. Пальчевскому письма и 2
ящика с грузом.
Внутри ее помещена лубочная картина, изображающая китайских богов, а
перед ней поставлены 2 деревянных
ящика с огарками от бумажных свечей.
И до сих пор есть еще в Москве в живых люди, помнящие обед 17 сентября, первые именины жены после свадьбы. К обеду собралась вся знать, административная и купеческая.
Перед обедом гости были приглашены в зал посмотреть подарок, который муж сделал своей молодой жене. Внесли огромный
ящик сажени две длины, рабочие сорвали покрышку. Хлудов с топором в руках сам старался вместе с ними. Отбили крышку, перевернули его дном кверху и подняли. Из
ящика вывалился… огромный крокодил.
Вся мебель — красного дерева с бронзой, такие же трюмо в стиле рококо; стол красного дерева, с двумя башнями по сторонам, с разными
ящиками и ящичками, а
перед ним вольтеровское кресло.
Незадолго
перед этим Коляновской привезли в
ящике огромное фортепиано. Человек шесть рабочих снимали его с телеги, и когда снимали, то внутри
ящика что-то глухо погромыхивало и звенело. Одну минуту, когда его поставили на край и взваливали на плечи, случилась какая-то заминка. Тяжесть, нависшая над людьми, дрогнула и, казалось, готова была обрушиться на их головы… Мгновение… Сильные руки сделали еще поворот, и мертвый груз покорно и пассивно стал подыматься на лестницу…
То, что он предложил войти к нему не через дверь, а через окно, еще более подняло его в моих глазах. Он сел на
ящик, поставил меня
перед собой, отодвинул, придвинул снова и наконец спросил негромко...
Вошел широкий седой человек, одетый в синее, принес маленький
ящик. Бабушка взяла его и стала укладывать тело брата, уложила и понесла к двери на вытянутых руках, но, — толстая, — она могла пройти в узенькую дверь каюты только боком и смешно замялась
перед нею.
Я ему отпер все
ящики и
передал все ключи; сам и подал, я ему всё подал.
Причетник читал, или лучше сказать, бормотал, глядя в развернутую
перед ним на налое толстую книгу, и в это же самое время слышались из соседних комнат шаги ходивших по дому частного пристава, стряпчего, понятых, которые опечатывали все
ящики в столах, все комоды, шкапы и сундуки.
Лицо у него было благородное, манеры благородные, образ мыслей благородный, но в то же время все, вместе взятое, внушало уверенность, что человек этот отнюдь не обратится в бегство
перед земским
ящиком.
В таких безрезультатных решениях проходит все утро. Наконец присутственные часы истекают: бумаги и журналы подписаны и сданы; дело Прохорова разрешается само собою, то есть измором. Но даже в этот вожделенный момент, когда вся природа свидетельствует о наступлении адмиральского часа, чело его не разглаживается. В бывалое время он зашел бы
перед обедом на пожарный двор; осмотрел бы рукава,
ящики, насосы; при своих глазах велел бы всё зачинить и заклепать. Теперь он думает: «Пускай все это сделает закон».
Иногда только они перекидывались какими-то непонятными мне короткими фразами. Иногда Орлов вынимал из
ящика штоф водки и связку баранок. Молча пили, молча
передавали посуду дальше и жевали баранки. Мы двигались в холодном густом тумане бесшумными веслами.
Длинная, низкая палата вся занята рядом стоек для выдвижных полок, или, вернее, рамок с полотняным дном, на котором лежит «товар» для просушки.
Перед каждыми тремя стойками стоит неглубокий
ящик на ножках в виде стола.
Ящик этот так и называется — стол. В этих столах лежали большие белые овалы. Это и есть кубики, которые предстояло нам резать.
Луговский окинул взглядом помещение; оно все было занято рядом полок, выдвижных, сделанных из холста, натянутого на деревянные рамы, и вделанных, одна под другой, в деревянные стойки. На этих рамах сушился «товар».
Перед каждыми тремя рамами стоял неглубокий
ящик на ножках в вышину стола: в
ящике лежали белые круглые большие овалы.
Тот в это время успел уже опять проснуться и, мрачный, истерзанный, сидел
перед полученным портретом княгини и смотрел на него. Вдруг раздались шаги. Миклаков сообразил, что это может быть князь, и спрятал портрет в
ящик.
— Никакой я не знаю, но можешь разлюбить. Постой!.. — воскликнул князь и встал на ноги. — Если ты разлюбишь меня или умрешь, так позволь мне застрелить себя… из этого револьвера… — прибавил он и раскрыл
перед Еленой
ящик с оружием.
— Розданы все! Розданы! — воскликнула с своей стороны Елена. — Посмотрите, сколько тут денег! — присовокупила она, открывая
перед Жуквичем
ящик в своем столе, в котором было раскидано тысяч до семи.
Он методически, как заведенная машина, опускал правую руку в железный
ящик, брал ассигнацию, большей частью рубль, и мельком взглянув на предъявленный бурлаком контракт и расчетную книжку,
передавал ее в мозолистые, корявые руки.
Хозяин держал в руках
ящик особенных 10-ти летних сигар, каких ни у кого не было по его словам, и сбирался похвастать ими
перед гостем.
Это предложение сделал Грузов, вошедший в класс с небольшим ящичком в руках. Все сразу затихли и повернули к нему головы. Грузов вертел
ящик перед глазами сидевших в первом ряду и продолжал кричать тоном аукциониста...
Варвара поднялась, сняла с полки чашку, нацедила в кувшинчик кваску, потом вынула из столового
ящика остаток ржаного каравая, искалеченную солоницу, нож и молча уставила все это
перед мужем. После чего она тотчас же уселась на прежнее свое место, скрестила руки и стала смотреть на него с каким-то притупленным вниманием.
Перед ужином Антон Федотыч вошел, наконец, в комнату жены и уселся на отдаленное кресло. Впрочем, он ничего не говорил и только, облизываясь языком, весело на всех посматривал. Заветный
ящик еще раз им был отперт.
Заговорил я было с ним потверже, а он преспокойно вынул из другого
ящика револьвер и положил
перед собой.
Мужа нашла она в кабинете. Он сидел у стола и о чем-то думал. Лицо его было строго, задумчиво и виновато. Это уж был не тот Петр Дмитрич, который спорил за обедом и которого знают гости, а другой — утомленный, виноватый и недовольный собой, которого знает одна только жена. В кабинет пришел он, должно быть, для того, чтобы взять папирос.
Перед ним лежал открытый портсигар, набитый папиросами, и одна рука была опущена в
ящик стола. Как брал папиросы, так и застыл.
Ямщикам поднесли вина. Сами достали
ящик с пирожками, вином, конфетами. Дамы закутались в белые собачьи шубы. Ямщики поспорили, кому ехать
передом, и один, молодой, повернувшись ухарски боком, повел длинным кнутовищем, крикнул, — и залились колокольчики, и завизжали полозья.
Увидев на сцене Шушерина в роли Ксури, я понял, отчего за тридцать лет
перед сим он имел такой блистательный успех, отчего ничтожная роль составила ему тогда первоначальную славу.
Ящик отпирается просто: играя дикого негра, Шушерин позволил себе сбросить все условные сценические кандалы и заговорил просто, по-человечески, чему зрители без памяти обрадовались и приписали свою радость искусству и таланту актера. Итак, по тогдашним понятиям надобно было быть диким, чтоб походить на сцене на человека.
Сначала в воображении его носились впечатления метели, оглобель и лошади под дугой, трясущихся
перед глазами, и вспоминалось о Никите, лежащем под ним; потом стали примешиваться воспоминания о празднике, жене, становом, свечном
ящике и опять о Никите, лежащем под этим
ящиком; потом стали представляться мужики, продающие и покупающие, и белые стены, и дома, крытые железом, под которыми лежал Никита; потом всё это смешалось, одно вошло в другое, и, как цвета радуги, соединяющиеся в один белый свет, все разные впечатления сошлись в одно ничто, и он заснул.
Гаврила Романыч сидел на огромном диване, в котором находилось множество
ящиков;
перед ним на столе лежали бумаги, в руках у него была аспидная доска и грифель, привязанный ниткой к рамке доски; он быстро отбросил ее на диван, встал с живостью, протянул мне руку и сказал: «Добро пожаловать, я давно вас жду.
Чтобы не откладывать в долгий
ящик и потом не повторяться,
передам тут же читателю картину убийства, набросанную мною под первым впечатлением осмотров, двух-трех допросов и чтения протокола вскрытия.
Клеенка во весь пол, большой диван и
перед ним круглый стол, несколько кресел и стульев,
ящик, где хранятся карты,
ящики с хронометрами и денежный железный сундук — таково было убранство большой каюты. Все было прочно, солидно и устойчиво и могло выдерживать качку.
Его зашивают в парусину и, чтобы он стал тяжелее, кладут вместе с ним два железных колосника. Зашитый в парусину, он становится похожим на морковь или редьку: у головы широко, к ногам узко…
Перед заходом солнца выносят его на палубу и кладут на доску; один конец доски лежит на борте, другой на
ящике, поставленном на табурете. Вокруг стоят бессрочноотпускные и команда без шапок.
Но если, человече, ты увидишь в некий день Мою голову раздробленной, то внимательно вглядись в осколки: там в красных знаках будет начертано гордое имя Сатаны! Согни шею и поклонись Ему низко, — но черепков до мусорного
ящика не провожай: не надо так почтительно сгибаться
перед сброшенными цепями!
Жутко ей
перед матерью за «любовника», но теперь она больше не станет смущаться: узнает мать или нет — ей от судьбы своей не уйти. И с Рудичем она жить будет только до той минуты, когда им с матерью достанется то, что лежит в потаенном
ящике отцовской шкатулки.
В кабинете Евлампий Григорьевич засуетился, стал усаживать Палтусова, наливал ему ликера, вынул
ящик сигар. Прежде он держал себя с ним натянуто или неловко-чопорно. Они сидели рядом на диване. Нетов раза два поглядел на письменный стол и на счеты, лежавшие посредине стола,
перед креслом.
Там, запыленный, запачканный, как вьштел из павильона, стоял князь
перед портретом женщины, у которой, по какой-то прихоти прежних владельцев, лицо было замазано черной краской. Знакомый
ящик стоял на полу
перед портретом. Я взглянул на князя. Он плакал.
Это была маленькая и бестолковая записочка, найденная Таисией в комоде матери, в том как раз
ящике, где так долго покоились неприкосновенные тридцать серебреников;
перед тем, как упасть в обморок, Таисия записочку сожгла на спичке, и содержание ее осталось в памяти смутно, как нечто в высокой степени обрывочное и безалаберное.
Обозы мчались… На дороге было тесно, часть повозок свернула в сторону и скакала прямо по полю, через грядки. Из лесу вылетел на нашу дорогу артиллерийский парк. Двойные зеленые
ящики были запряжены каждый в три пары лошадей, ездовые яростно хлестали лошадей по взмылившимся бокам.
Ящики мчались, гремя огромными коваными колесами. Артиллеристы скакали, как будто
перед ними была пустая дорога, а она вся была полна обозами.
Любовь Аркадьевна встала с дивана, на котором сидели обе женщины, подошла к стоявшему комоду, отперла один из
ящиков, вынула из него небольшой дорожный сак, а из него пачку писем и
передала их Елизавете Петровне.
Княжна Александра Яковлевна осталась одна. Долги ей показались эти часы ожидания. Она взялась было снова за книгу, но тотчас же бросила ее. Строки прыгали у ней
перед глазами, она не только понять, но даже связать ни одной фразы не могла. Записки, хранящиеся в
ящике под зеркальцем, были центром всех ее дум.
За несколько рублей была добыта рука какого-то удавившегося молодого парня, и Кузьма, бережно завернув ее в тряпицу, принес в тот же день Дарье Николаевне. По ее указанию смастерил он
ящик, в который уложил руку, надев на ее палец перстень Константина Рачинского, и сам отнес в Новодевичий монастырь этот гостинец, с надписью на
ящике, написанной рукой Салтыковой: «Марье Осиповне Олениной», и
передал «матушке казначее».
Александр Иванович вздохнул свободно, когда потерял ее из виду со всем скарбом ее и челядинцами. Однако ж озадачило его одно обстоятельство. В
ящике стола и на полу найдены были какие-то бумаги, иные с гербовым штемпелем. Опасаясь, чтобы Чечеткина не затеяла процесса о похищении этих бумаг во время переезда, он позвал к себе полицейского чиновника и просил его, освидетельствовав их и опечатав,
передать майорской дочери.