Неточные совпадения
Никто не видал последних его минут, не слыхал предсмертного стона. Апоплексический удар
повторился еще раз, спустя год, и опять миновал благополучно: только Илья Ильич стал бледен, слаб, мало ел, мало стал выходить в садик и становился все молчаливее и задумчивее, иногда даже
плакал. Он предчувствовал близкую смерть и боялся ее.
Анна Петровна. Тоска? понимаю, понимаю… Знаешь что, Коля? Ты попробуй, как прежде, петь, смеяться, сердиться… Останься, будем смеяться, пить наливку и твою тоску разгоним в одну минуту. Хочешь, я буду петь? Или пойдем, сядем у тебя в кабинете, в потемках, как прежде, и ты мне про свою тоску расскажешь… У тебя такие страдальческие глаза! Я буду глядеть в них и
плакать, и нам обоим станет легче… (Смеется и
плачет.) Или, Коля, как? Цветы
повторяются каждую весну, а радости — нет? Да? Ну, поезжай, поезжай…
Не
плачь же, я уж тебе говорил, что это дело решенное; такой случай может не
повториться; надо быть совсем сумасшедшим, чтобы не воспользоваться им.
Унимают, конфект обещают, ничего не берет и, должно быть, от слез да от водки-то побледнел этак, и дыханье у него захватило: и прошло, конечно, сейчас же, но надобно было видеть, какая с маменькою сделалась истерика: глаза остолбенели, рыдает,
плачет, нас обоих бранит; видим, что она сама не вольна над своими чувствами. Из этой кроткой, можно сказать, женщины точно тигрицей какой сделалась; и это, сударь, каждый раз
повторялось, как только что коснется до Митеньки.
Да, не к вам, княжна!
Повторяется история прошлых годов. Безжалостная история! В два часа княжна, как и в прошлом году, идет к себе в спальную, нюхает нашатырный спирт и
плачет.
То же
повторилось и в следующую прогулку, через неделю, и Таисия
плакала, а Михаил Михайлович был почти груб и отвратителен со своими плоскими, бесчувственными щеками; и кончилось тем, что Таисия сама разрушила свои мечты, пригласила Елену Дмитриевну гулять с ними.
Когда за генеральшею в церковь прошла ее собака и потом такой случай еще раз
повторился, Мифимка предложил старосте свои услуги, чтобы ему стоять у дверей и «не пускать собак господ», а староста за это чтобы
платил полтинник в месяц.
Он невольно отшатнулся. Лида упала на диван и
заплакала. Белая пена, окрашенная алою кровью, смочила ее пересохшие губы. Обморок
повторился.
Он молил ее прийти, и раз случилось, что он совсем ясно услыхал ее голос: «Вот и я!..» — и чуть не
заплакал от радости; но голос смешался с другими и, как ни напрягал он слух, больше не
повторялся.