— Никто не знает, где полк. Куда ехать? Вдруг вижу, — штаб нашей армии. Стоит Каульбарс, допрашивает
пленного японца. Я подошел, стою. Подъехал еще какой-то офицер, спрашивает вполголоса, где седьмой стрелковый полк. Каульбарс услышал, быстро обернулся. «Что? Что такое?» — «Мне, ваше высокопревосходительство, нужно знать, где седьмой стрелковый полк». Отвернулся и пожал плечами. «Я не знаю, куда девалась вся моя армия, а он спрашивает, где седьмой полк!»
Неточные совпадения
— Знаешь, эти маленькие
японцы действительно — язычники, они стыдятся страдать. Я говорю о раненых, о
пленных. И — они презирают нас. Мы проиграли нашу игру на Востоке, Клим, проиграли! Это — общее мнение. Нам совершенно необходимо снова воевать там, чтоб поднять престиж.
Офицеры с завистью рассказывали, какие хорошие полушубки и фуфайки у
японцев, как тепло и практично одеты захватываемые
пленные.
Орудия за Мукденом гремели по-прежнему, но вести пошли хорошие. Рассказывали, что сам Куропаткин во главе шестнадцатого корпуса ударил на обходный отряд, окружил его и разбил; три тысячи
японцев побросали ружья и сдались. Наш артельщик, ездивший в Мукден, видел на вокзале толпы
пленных.
Говорят, что они прикалывают раненых и даже
пленных, а раненый рядовой 6 роты 2 восточного стрелкового полка Осип Коченов рассказывал мне, что у его товарища, попавшего в плен,
японцы будто бы вырезали ремни из груди и спины и бросили его по дороге; его нашли и доставили на русские позиции.
Во время боя при Вафангоу был составлен в присутствии иностранных агентов акт о доказанном прикалывании
японцами раненых и
пленных.
Тут не далее как вчера я встретил подтверждения тому, о чём я уже писал — об отношениях
японцев к нашим раненым и
пленным.
Японцы оставили в наших руках много трупов убитых
японцев и одного
пленного.
Многие из них рисуют
японцев, протестующих перед Европой об употреблении русскими варварского, по их мнению, оружия — пик, очень, кстати сказать, не пришедшихся по вкусу сынам страны Восходящего Солнца, настоящими азиатами, позволяющими себе относительно
пленных и раненых нарушение не только международного, но даже общечеловеческого права.