Неточные совпадения
Парень с серебряной серьгой в ухе легко, тараном
плеча своего отодвинул Самгина за спину себе и сказал негромко, сипло...
— Я — приезжий, адвокат, — сказал он первое, что пришло в голову, видя, что его окружают нетрезвые люди, и не столько с испугом, как с отвращением, ожидая, что они его изобьют. Но молодой
парень в синей, вышитой рубахе, в лаковых сапогах, оттолкнул пьяного в сторону и положил ладонь на
плечо Клима. Самгин почувствовал себя тоже как будто охмелевшим от этого прикосновения.
Клим соображал: как бы сконфузить, разоблачить хитрого бродягу, который так ловко играет роль простодушного
парня? Но раньше чем он успел придумать что-нибудь, Иноков сказал, легонько ударив его по
плечу...
Длинный
парень стаскивал с себя галстух — совершенно истрепавшуюся и засаленную ленту или почти уж тесемку, а миловидный мальчик, вынув из кармана другой, новенький черный галстучек, только что купленный, повязывал его на шею длинному
парню, который послушно и с ужасно серьезным лицом вытягивал свою шею, очень длинную, спустив шинель с
плеч.
Глядя на какой-нибудь невзрачный, старинной архитектуры дом в узком, темном переулке, трудно представить себе, сколько в продолжение ста лет сошло по стоптанным каменным ступенькам его лестницы молодых
парней с котомкой за
плечами, с всевозможными сувенирами из волос и сорванных цветов в котомке, благословляемых на путь слезами матери и сестер… и пошли в мир, оставленные на одни свои силы, и сделались известными мужами науки, знаменитыми докторами, натуралистами, литераторами.
Одна рука уперлась в бок, другая полукругом застыла в воздухе, голова склонена набок, роскошные
плечи чуть вздрагивают, ноги каблучками притопывают, и вот она, словно павушка-лебедушка, истово плывет по хороводу, а
парни так и стонут кругом, не «калегварды», а настоящие русские
парни, в синих распашных сибирках, в красных александрийских рубашках, в сапогах навыпуск, в поярковых шляпах, утыканных кругом разноцветными перьями…
— Они это умеют! — отозвался
парень, хмуря брови.
Плечи у него вздрогнули. — То есть боюсь я их — как чертей! А мужики — не били?
Схватив ее за
плечо, рядом с нею стояла Софья, без шляпы, с растрепанными волосами, поддерживая молодого
парня, почти мальчика. Он отирал рукой разбитое, окровавленное лицо и бормотал дрожащими губами...
Не торопясь, Ефим пошел в шалаш, странницы снимали с
плеч котомки, один из
парней, высокий и худой, встал из-за стола, помогая им, другой, коренастый и лохматый, задумчиво облокотясь на стол, смотрел на них, почесывая голову и тихо мурлыкая песню.
Она оглянулась. Человек с косыми
плечами стоял боком к ней и что-то говорил своему соседу, чернобородому
парню в коротком пальто и в сапогах по колено.
— Фу ты, господи, твоя воля! — восклицал купец, пожимая
плечами. — Что только мне с этим
парнем делать — ума не приложу; спуску, кажись, не даю ему ни в чем, а хошь ты брось!
Александр молча подал ему руку. Антон Иваныч пошел посмотреть, все ли вытащили из кибитки, потом стал сзывать дворню здороваться с барином. Но все уже толпились в передней и в сенях. Он всех расставил в порядке и учил, кому как здороваться: кому поцеловать у барина руку, кому
плечо, кому только полу платья, и что говорить при этом. Одного
парня совсем прогнал, сказав ему: «Ты поди прежде рожу вымой да нос утри».
— Не замай! — сказал ему другой дюжий
парень, у которого только что ус пробивался, — что он тябе сделал? А? — При этом он оттер товарища
плечом, а сам уставился на Михеича и выпучил глаза.
На Поречной нагнали трое
парней, и один, схватив его сзади за
плечо, удивлённо протянул...
Да нет, я его довольно знаю: не зазнается —
парень бравый, — говорил Захар, дружески хлопая по
плечу приемыша, который старался принять значительный вид и бодрился.
Пред ним на куске картона изображены синей краской двое широкоплечих
парней, они сидят
плечо с
плечом и весело улыбаются, кудрявые, большеголовые, как сам старик Чекко, а над головами их крупно и четко напечатано...
Русый и кудрявый
парень с расстегнутым воротом рубахи то и дело пробегал мимо него то с доской на
плече, то с топором в руке; он подпрыгивал, как разыгравшийся козел, рассыпал вокруг себя веселый, звонкий смех, шутки, крепкую ругань и работал без устали, помогая то одному, то другому, быстро и ловко бегая по палубе, заваленной щепами и деревом. Фома упорно следил за ним и чувствовал зависть к этому
парню.
— Люблю в цирк ходить, — говорил он, склоняя на левое
плечо лысый, шишковатый череп. — Лошадей — скотов — как выучивают, а? Утешительно. Гляжу на скот с почтением, — думаю: ну, значит, и людей можно научить пользоваться разумом. Скота — сахаром подкупают циркачи, ну, мы, конечно, сахар в лавочке купить способны. Нам — для души сахар нужно, а это будет — ласка! Значит,
парень, лаской надо действовать, а не поленом, как установлено промежду нас, — верно?
Один из таких «юношев» жил тут же, над нами. Это был студент, сын рабочего-скорняка,
парень среднего роста, широкогрудый, с уродливо-узкими бедрами, похожий на треугольник острым углом вниз, угол этот немного отломлен, — ступни ног студента маленькие, точно у женщины. И голова его, глубоко всаженная в
плечи, тоже мала, украшена щетиной рыжих волос, а на белом, бескровном лице угрюмо таращились выпуклые, зеленоватые глаза.
Гаврила машинально переменил место. Когда Челкаш, меняясь с ним местами, взглянул ему в лицо и заметил, что он шатается на дрожащих ногах, ему стало еще больше жаль
парня. Он хлопнул его по
плечу.
— Что, бабушка, — сказал один из молодых
парней, ударяя ее по
плечу, — умирать пора!..
Все эти замечания, хохот, насмешки толпы, обступившей
парня и нищенку, остервенили донельзя Архаровну; куда девались ее несчастный вид и обычное смирение! Она ругалась теперь на все бока, билась, скрежетала зубами и казалась настоящей ведьмой; разумеется, чем долее длилась эта сцена, тем сильнее и сильнее раздавался хохот, тем теснее становился кружок зрителей… Наконец кто-то ринулся из толпы к
парню и, ухватив его за
плечи, крикнул что было силы...
Парень он неуклюжий, как из дубовой колоды топором вырублен, голова — большая, одно
плечо выше другого, руки непомерно длинны, и голос угрюм.
Парень прислонился
плечом к стенке печи и вдруг другим голосом сказал, как будто равнодушно...
— Ты простой
парень! Хорошо это! — говорил он мне, широко улыбаясь и хлопая меня своей ручищей по
плечу.
Берегом, покачиваясь на длинных ногах, шагает высокий большеголовый
парень, без шапки, босой, с удилищами на
плече и корзиною из бересты в руках. На его тонком сутулом теле тяжело висит рваное ватное пальто, шея у него длинная, и он странно кивает большой головой, точно кланяясь всему, что видит под ногами у себя.
То ли бы дело, тесак да лямку через
плечо, а
парень здоровый“.
Боровцов. Да, теперь как гора с
плеч. Ты, Кирюша,
парень хороший, право хороший! А я думал было, что ты заломаешься. Ведь и другие то же пишут, что ты; да даром-то еще никто не подписал.
Дюковский покраснел и опустил глаза. Становой забарабанил пальцем по блюдечку. Исправник закашлялся и полез зачем-то в портфель. На одного только доктора, по-видимому, не произвело никакого впечатления напоминание об Акульке и Нане. Следователь приказал привести Николашку. Николашка, молодой долговязый
парень с длинным рябым носом и впалой грудью, в пиджаке с барского
плеча, вошел в комнату Псекова и поклонился следователю в ноги. Лицо его было сонно и заплакано. Сам он был пьян и еле держался на ногах.
— Постой, дядя, я те помогу привстать-то, — вымолвил наконец дюжий мужик, выступая вперед и пропуская коренастую руку под
плечо больного. — Митроха, — примолвил он, толкнув локтем молодого
парня, — подсоби! Чего стоишь, рот-то разинул?
— Хвалю!.. — молвил Колышкин, ударив по
плечу Алексея. — Догадливый у тебя приказчик, Патап Максимыч. Хват
парень!.. Из молодых, да ранний.
Сурово вскинул глазами купец на Василья Борисыча… Не сказав ни полслова, молча отвернулся он… Старушки заахали, а один красивый, такой видный из себя
парень в красной рубахе и синей суконной чуйке, крепко стиснув
плечо Василья Борисыча, вскрикнул...
— Совесть-то есть, аль на базаре потерял? — продолжала Фленушка. — Там по нем тоскуют, плачут, убиваются, целы ночи глаз не смыкают, а он еще спрашивает… Ну,
парень, была бы моя воля, так бы я тебя отделала, что до гроба жизни своей поминать стал, — прибавила она, изо всей силы колотя кулаком по Алексееву
плечу.
Он презрительно пожал
плечами и стал продолжать объяснение урока. Бортфельд сел на место, как оплеванный. И показался мне вдруг лихой этот
парень пошлым и совершенно непривлекательным болваном.
Я испуганно таращил глаза и втягивал голову в
плечи, мальчишка бил меня кулаком по шее, а извозчики, — такие почтительные и славные, когда я ехал на них с папой или мамой, — теперь грубо хохотали, а
парень с дровами свистел и кричал...
И дорого это обошлось здоровью бедного
парня: дней десять после этого происшествия мы его вовсе не видали, а потом, когда он показался с ведром за
плечами, то имел вид человека, перенесшего страшные муки. Он был худ, бледен и сам на себя не похож, а вдобавок долго ни за что ни с кем не хотел говорить и не отвечал ни на один вопрос.
Зазвенел звонок. Все спешили к местам. У окна парень-колодочник, охватив Зину за
плечи, что-то старался у нее отнять, а она вырывалась, смеялась мелким, блаженным хохотком и повторяла...
Ему в то время шел семнадцатый год, но это был почти вполне сформировавшийся
парень: в
плечах, как говорится, косая сажень, из лица кровь с молоком…
Парни стояли, прислонившись
плечами друг к другу, и смотрели. Доктор сурово спросил...
Вскоре после записывания нужно было ненадолго встать; через приемную прошел доктор в белом фартуке и подпоясанный полотенцем. Проходя мимо подпрыгивающего
парня, он пожал
плечами и сказал певучим тенором...
— Однако, у Салтыкова губа не дура, подцепил кралю; только ее, даром что тихоней прикидывается, надо, ох, как держать, а то она сядет и поедет… Глеб Алексеевич, кажется, не по себе дерево рубит, с виду-то
парень в
плечах косая сажень, а духом слаб, так в глаза ей и смотрит, и, видно, хоть он и этого не показывает, что и теперь она его держит в струне.
Ребята нынче гуляли. С пяти часов пили в пивной на Сокольничьем проезде, — Спирька, Юрка и еще два заводских
парня: Буераков и Слюшкин. Вышли шатаясь. Пошли по бульвару. Кепки на затылках, козырьки в небо. Ни перед кем не сторонились, сталкивали
плечами прохожих с пути и как будто не слышали их ругательств. С особенным удовольствием толкали хорошо одетых женщин и мужчин в очках, не в рабочих кепках.
Юрка продолжал неподвижно стоять, засунув руки в карманы. Подскочил третий
парень и ощупал старикова спутника. Тот пожал
плечами и покорно поднял руки, как перед грабителями. У него ничего не нашли.
Лельку ребята выбрали командиром одного из «преуспевающих» взводов. В юнгштурмовке защитного цвета, с ременным поясом, с портупеей через
плечо, она сидела, положив ногу на ногу. К ней теснились девчата и
парни, задавали торопливые вопросы. Она отвечала с медленным нажимом, стараясь покрепче впечатлеть ответы в мозги. В уголке, за буфетным столиком, одиноко сидел Ведерников и зубрил по книжке, не глядя по сторонам.