Неточные совпадения
Он посмеивался над тем, как она расставляла мебель, привезенную из Москвы, как убирала по-новому свою и его
комнату, как
вешала гардины, как распределяла будущее помещение для гостей, для Долли, как устраивала помещение своей новой девушке, как заказывала обед старику повару, как входила
в препиранья с Агафьей Михайловной, отстраняя ее от провизии.
Потом, когда их
повесили, я с непривычки долго боялся
в темную
комнату входить».
— Для предохранения ружейных стволов от ржавчины не нужно вымазывать их на зиму деревянным маслом, а всего лучше: выстрелить раз из чистых стволин и, не продувая их, заткнуть суконными пробками и
повесить в сухой
комнате.
Сидор Карпыч был доволен, кажется, больше всех, особенно когда устроился
в сарайной. Он терпеть не мог переездов с места на место, а сейчас ворчал себе под нос, что
в переводе означало довольство. Нюрочка сама устроила ему
комнату, расставила мебель,
повесила занавески.
Когда я его достаточно ободряла и успокоивала, то старик наконец решался войти и тихо-тихо, осторожно-осторожно отворял двери, просовывал сначала одну голову, и если видел, что сын не сердится и кивнул ему головой, то тихонько проходил
в комнату, снимал свою шинельку, шляпу, которая вечно у него была измятая, дырявая, с оторванными полями, — все
вешал на крюк, все делал тихо, неслышно; потом садился где-нибудь осторожно на стул и с сына глаз не спускал, все движения его ловил, желая угадать расположение духа своего Петеньки.
Приехав домой, я почувствовал маленькую изжогу; но, не обратив на нее никакого внимания, занялся рассматриванием покупок, из которых картина так мне не понравилась, что я не только не обделал ее
в рамку и не
повесил в своей
комнате, как Володя, но даже тщательно спрятал ее за комод, где никто не мог ее видеть.
С своей стороны Арина Петровна настолько восчувствовала, что чуть было не приказала перевести его из конторы
в барский дом, но потом успокоилась и опять оставила балбеса
в конторе, приказавши вымыть и почистить его
комнату, переменить постельное белье,
повесить на окнах шторы и проч.
Пробовал
повесить на грудь тяжёлые отцовы часы, но они не влезали
в карман рубахи, а надеть жилет — не решился,
в комнате было жарко.
Надежде Петровне показалось, что его стесняет портрет старого помпадура! Его сняли со стола и
повесили на стену. Но и оттуда он как будто бы примечал. Тогда надворный советник Бламанже предложил перенести его, как личного своего друга,
в свою
комнату. Надежда Петровна задумалась, вздохнула… и согласилась.
Смотритель, проводив гостей, вошел
в комнату,
повесил на колышек шапку и сел к своей книге, но прочитал немного.
Стены были серы, потолок и карнизы закопчены, на полу тянулись щели и зияли дыры непонятного происхождения (думалось, что их пробил каблуком все тот же силач), и казалось, если бы
в комнате повесили десяток ламп, то она не перестала бы быть темной.
В старинном доме, полном богатой утвари екатерининского времени, несколько
комнат было отделано заново: покои, назначенные для княжны, были убраны скромно, как княгиня находила приличным для молодой девушки, но все это было сделано изящно и
в тогдашнем новом вкусе: светлый девственный, собранный
в буфы, ситец заменил здесь прежний тяжелый штоф, который сняли и снесли
в кладовые; масляные картины известных старинных мастеров, на несколько пластических сюжетов, тоже были убраны и заменены дорогими гравюрами и акватинтами
в легких рамах черного дерева с французскою бронзой; старинные тяжелые золоченые кронштейны уступили свое место другим, легким и веселым, из севрского фарфора; вместо золоченого обруча с купидонами, который спускался с потолка и
в который вставлялись свечи,
повесили дорогую саксонскую люстру с прекрасно выполненными из фарфора гирляндами пестрых цветов.
Пал на землю снег, и посветлело
в комнатах. И уже не те стали
комнаты: занялись обе девушки уборкой и раскрыли ящики, расставили мебель,
повесили драпри и гардины — при равнодушном внимании Елены Петровны. Одну
комнату оставили для Саши.
Переехав, начали было расставлять мебель, но на половине бросили, и через два месяца
комнаты имели такой же вид, как и
в первый день переезда:
в передней стояли забитые ящики и сундуки, завернутые
в мочалу вешалки — платья
вешали на гвоздиках
в стене, оставшихся от кого-то прежнего; стоял один сундук и
в столовой, и горничная составляла на него грязную посуду во время обеда.
Акакий Акакиевич,
повесивши сам шинель свою, вошел
в комнату, и перед ним мелькнули
в одно время свечи, чиновники, трубки, столы для карт, и смутно поразили слух его беглый, со всех сторон подымавшийся разговор и шум передвигаемых стульев.
— А так, что с тех пор, как
повесил я к себе его
в комнату, почувствовал тоску такую… точно как будто бы хотел кого-то зарезать.
— Поди
в свою
комнату и
повесь над кроваткой. Я тебе
в воскресенье под них монашкам закажу вышить подушечку с бисером и с рыбьими чешуйками, а то ты как-нибудь
в кармане стекло раздавишь.
В комнате, где я поселился, мебель самая обыкновенная, домодельщина; однако я оставил
в углу узкий и длинный шкаф с полочками, на которых сквозь пыль едва виднеется разная старозаветная дутая посуда из зеленого и синего стекла; а на стене я приказал
повесить, помнишь, тот женский портрет,
в черной раме, который ты называл портретом Манон Леско.
Повесивши голову и опустивши руки, сидел он
в своей
комнате, как бедняк, нашедший бесценную жемчужину и тут же выронивший ее
в море. «Такая красавица, такие божественные черты — и где же?
в каком месте!..» Вот всё, что он мог выговорить.
Прохор вышел. Иван Захарыч снял дорожную куртку и
повесил ее
в шкап. Он был франтоват и чистоплотен. Кабинет по отделке совсем не походил на другие
комнаты дома: ковер, дорогие обои, огромный письменный стол, триповая мебель, хорошие гравюры
в черных нарядных рамках. На одной стене висело несколько ружей и кинжалов, с лисьей шкурой посредине.
В глубине алькова стояла кровать — бронзовая, с голубым атласным одеялом.
Пришел домой усталый, как собака, хотел снять сюртук и
повесить на гвоздь, хвать — ни одного гвоздя
в комнате, а было шесть штук.
Там слуга уже бережно
вешал на вешалку дорогую лисью ротонду, а посредине
комнаты стояла стройная женщина
в черном платье, лицо которой было скрыто под двойной густой черной вуалью.
Агафониха, указав Воскресенскому куда
повесить ему
в передней тулупик и шапку, повела его через две
комнаты в спальню Настасьи Федоровны.
В самые густые сумерки к ней вошел Авенир. Он оглянулся по
комнате,
повесил на колок фуражку, сел против невестки на стул и подал ей на руке кисть винограда.