Вообразите себе идеальное государство, которое бы в основании своей организации положило
подобную философию и в котором все члены прониклись бы ею глубоко и искренне, всем сердцем, всем существом своим: что за счастливое было бы государство!
Неточные совпадения
По обыкновению, шел и веселый разговор со множеством воспоминаний, шел и серьезный разговор обо всем на свете: от тогдашних исторических дел (междоусобная война в Канзасе, предвестница нынешней великой войны Севера с Югом, предвестница еще более великих событий не в одной Америке, занимала этот маленький кружок: теперь о политике толкуют все, тогда интересовались ею очень немногие; в числе немногих — Лопухов, Кирсанов, их приятели) до тогдашнего спора о химических основаниях земледелия по теории Либиха, и о законах исторического прогресса, без которых не обходился тогда ни один разговор в
подобных кружках, и о великой важности различения реальных желаний, которые ищут и находят себе удовлетворение, от фантастических, которым не находится, да которым и не нужно найти себе удовлетворение, как фальшивой жажде во время горячки, которым, как ей, одно удовлетворение: излечение организма, болезненным состоянием которого они порождаются через искажение реальных желаний, и о важности этого коренного различения, выставленной тогда антропологическою
философиею, и обо всем, тому
подобном и не
подобном, но родственном.
Уже давно он оставил все свои фантазии, изучение языков,
философию, ветеринарию и тому
подобные неожиданности, которыми прежде выражались не стихавшие порывы его молодости.
— Это не
философия, а по-ли-ти-ка-с! — хрипел Травкин. — Люди, рассуждающие
подобным образом, именуются по-ли-ти-че-ски не-благо-надёжными-с!
Но у нас на русском языке
подобных выражений еще нет совсем, так как вообще у нас мало писали о
философии.
Профессор, входивший в класс и участвовавший когда-то сам в
подобных боях, в одну минуту, по разгоревшимся лицам своих слушателей, узнавал, что бой был недурен, и в то время, когда он сек розгами по пальцам риторику, в другом классе другой профессор отделывал деревянными лопатками по рукам
философию.
Но из этого не следует, что она должна подчиняться наукам в своих высших созерцаниях и уподобляться им, соблазняться их шумными внешними успехами:
философия есть знание, но невозможно допустить, что она есть знание, во всем
подобное науке.
[ «Дело состоит в направленности кантианства на самое себя: поскольку кантианская трансцендентальная
философия исследует познание бытия, постольку трансцендентальное философское познание систематизирует свои собственные принципы;
подобным образом трансцендентальная
философия будет познавать априорную форму как внечувственно-действующее, но в логике теперь уже не должно таиться ничего помимо того, что дается априорной теорией и познанием чувственной данности» (нем.).]