Неточные совпадения
Вронский
подошел к краю
кровати и, увидав ее, опять закрыл лицо руками.
В то время как я таким образом мысленно выражал свою досаду на Карла Иваныча, он
подошел к своей
кровати, взглянул на часы, которые висели над нею в шитом бисерном башмачке, повесил хлопушку на гвоздик и, как заметно было, в самом приятном расположении духа повернулся
к нам.
Марья Ивановна
подошла к моей
кровати и наклонилась ко мне.
Я тихо
подошел к ее
кровати.
Я
подошел к другой
кровати (их всего было две в комнате), разделся и лег в серые простыни.
Дверь выломали. Комната пуста. «Загляните — ка под
кровать» — и под
кроватью нет проезжего. Полицейский чиновник
подошел к столу, — на столе лежал лист бумаги, а на нем крупными буквами было написано...
Поэтому мы все больше и больше попадали во власть «того света», который казался нам наполненным враждебной и чуткой силой… Однажды старший брат страшно закричал ночью и рассказал, что
к нему из соседней темной комнаты вышел чорт и,
подойдя к его
кровати, очень изящно и насмешливо поклонился.
Поцеловав меня, она ушла, а мне стало нестерпимо грустно, я выскочил из широкой, мягкой и жаркой
кровати,
подошел к окну и, глядя вниз на пустую улицу, окаменел в невыносимой тоске.
Женни осторожно приподнялась с
кровати и,
подойдя неслышными шагами
к дверям, внимательно слушала: везде было тихо. Из кабинета не доходило ни звука, повсюду темнота.
Она встала с
кровати,
подошла к дивану, села в ногах у Лихонина и осторожно погладила его ногу поверх одеяла.
— Ну, поди сюда, мой милый! — сказал ему Вихров, и когда Женичка
подошел к нему, он поцеловал его, и ему невольно при этом припомнился покойный Еспер Иваныч и сам он в детстве своем. Мальчик конфузливо сел около
кровати на стул, который тоже подвинула ему Катишь.
Елена то сидела на
кровати, обняв колени руками и положив на них голову, то
подходила к окну, прикладывалась горячим лбом
к холодному стеклу и думала, думала, до изнурения думала все одни и те же думы.
«Полно, варварка, проказничать со мной; я старый воробей, меня не обманешь, — сказал он, смеясь, — вставай-ка, я новые карточки привез, — и
подойдя к постели и подсунув карты под подушку, он прибавил: — вот на зубок новорожденному!» — «Друг мой, Андрей Михайлыч, — говорила Софья Николавна, — ей-богу, я родила: вот мой сын…» На большой пуховой подушке, тоже в щегольской наволочке, под кисейным, на розовом атласе, одеяльцем в самом деле лежал новорожденный, крепкий мальчик; возле
кровати стояла бабушка-повитушка, Алена Максимовна.
Он остановился перед ними и хотел их взять приступом, отчаянной храбростью мысли, — он не обратил внимания на то, что разрешения эти бывают плодом долгих, постоянных, неутомимых трудов: на такие труды у него не было способности, и он приметно охладел
к медицине, особенно
к медикам; он в них нашел опять своих канцелярских товарищей; ему хотелось, чтоб они посвящали всю жизнь разрешению вопросов, его занимавших; ему хотелось, чтоб они
к кровати больного
подходили как
к высшему священнодействию, — а им хотелось вечером играть в карты, а им хотелось практики, а им было недосуг.
— Трудно? Тебе? Врёшь ты! — вскричал Илья, вскочив с
кровати и
подходя к товарищу, сидевшему под окном. — Мне — трудно, да! Ты — что? Отец состарится — хозяин будешь… А я? Иду по улице, в магазинах вижу брюки, жилетки… часы и всё такое… Мне таких брюк не носить… таких часов не иметь, — понял? А мне — хочется… Я хочу, чтобы меня уважали… Чем я хуже других? Я — лучше! А жулики предо мной кичатся, их в гласные выбирают! Они дома имеют, трактиры… Почему жулику счастье, а мне нет его? Я тоже хочу…
В этот день в первый раз Тит ораторствовал на сходке. Ночью он пришел позже меня, лицо его было тёмно-красное, и он производил впечатление выпившего, хотя никогда не пил ни капли водки.
Подойдя к моей
кровати, он постоял надо мной, как будто желая рассказать о чем-то, но потом быстро отвернулся и лег на свою постель. Ночью он спал беспокойно и как-то жалобно стонал… А на следующий день в академии много говорили о неожиданном ораторском выступлении Тита и много смеялись над его цитатами из Зайцева…
Он поставил мою
кровать между
кроватями Кондырева и Мореева, которые были гораздо старше меня и оба считались самыми степенными и в то же время неуступчивыми учениками; он поручил меня под их защиту, и по их милости никто из шалунов не смел
подходить к моей постели.
Рано проснешься поутру, оденешься задолго до света и с тревожным нетерпением Дожидаешься зари; наконец, пойдешь и
к каждой поставушке
подходишь с сильным биением сердца, издали стараясь рассмотреть, не спущен ли самострел, не уронена ли плашка, не запуталось ли что-нибудь в сильях, и когда в самом деле попалась добыча, то с какой, бывало, радостью и торжеством возвращаешься домой, снимаешь шкурку, распяливаешь и сушишь ее у печки и потом повесишь на стену у своей
кровати, около которой в продолжение зимы набиралось и красовалось иногда десятка три разных шкурок.
— Вот тебе и Паша!
Подойди к матери-то, приласкайся, — говорила Перепетуя Петровна, усевшаяся на
кровати рядом с сестрою.
Он не успел еще
подойти к своей
кровати, как его окликнули...
Прочитав другой раз, девушка опять на цыпочках
подошла к своей
кровати и улеглась в постель; но не прошло четверти часа, она снова встала и принялась будить Татьяну Ивановну, которая, будто спросонья, открыла глаза.
— Я, Акулина, деньги отдал барыне, как благодарила! — сказал он вдруг и еще беспокойнее стал оглядываться и улыбаться. Два предмета особенно останавливали его беспокойные, лихорадочно-открытые глаза: веревки, привязанные
к люльке, и ребенок. Он
подошел к люльке и своими тонкими пальцами торопливо стал распутывать узел веревки. Потом глаза его остановились на ребенке; но тут Акулина с лепешками на доске вошла в угол. Ильич быстро спрятал веревку за пазуху и сел на
кровать.
Несколько времени лежал он с закрытыми глазами. Ему слышался шорох от поднимающейся простыни… Кто-то
подошел к его
кровати, и голос, знакомый голос, назвал его по имени...
Игнатий
подошел к пустой
кровати, подогнул колени и упал лицом вниз на подушки, обняв их, — туда, где должно было находиться Верино лицо.
Весь уезд дразнит доктора «щуром» за его вечно прищуренные глаза; дразнил и я. Увидев, что я проснулся, Вознесенский
подошел ко мне, сел на край
кровати и тотчас же потянул
к своим прищуренным глазам коробку со спичками…
Лиза, ничего не понимающая, боящаяся, чтобы он не
подошел к ее окну и не отбросил ее в сторону, трепеща всем телом, шмыгнула в полуотворенную дверь. Она пошла в детскую, легла на нянину
кровать и свернулась калачиком. Ее трясла лихорадка.
Она спала, забавно свернувшись калачиком на одной из
кроватей. Я осторожно на цыпочках
подошла к ней. На ее милом личике были следы слез… Слипшиеся ресницы бросали легкую тень на полные щечки… Алые губы шептали что-то быстро и непонятно-тихо…
Когда Серафима надела капот — голубой с кружевом, еще из своего приданого — и
подошла к трюмо, чтобы распустить косу, она, при свете одной свечи, стоявшей на ночном столике между двумя
кроватями, глядела на отражение спальни в зеркале и на свою светлую, рослую фигуру, с обнаженной шеей и полуоткрытыми руками.
Заслышались тихие мужские шаги по зале, и
к другой двери, около нижней спинки
кровати,
подошел Низовьев.
Та, кого старуха на
кровати назвала Фифиной, оставила работу, положила бережно свое вязанье на стол и тихо
подошла к лежанке. Она приподняла темный платок с корзины и заглянула туда.
Тася опустила голову. Бумажки упали на
кровать. Она этого не заметила, потом очнулась, увидала, что у ней нет ничего в руке, испугалась. Долго ли потерять? Она вскочила,
подошла к письменному столу и заперла деньги в ящик, где у ней лежало несколько тетрадок, переписанных ее рукой, — роли.
Но вслед за тем он
подошел к столу, налил себе полный стакан вина, залпом выпил и сел опять на
кровать к Делесову.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он,
подходя на цыпочках
к кровати. — Не послать ли за доктором?
Он встал со стула, взял ночник, запер дверь кабинета ключом, вышел в ближнюю комнату, в которой стояла
кровать со штофными, зеленого, порыжелого цвета, занавесами, висевшими на медных кольцах и железных прутьях; отдернул занавесы, снял со стены, в алькове
кровати, пистолет,
подошел к двери на цыпочках, приставил ухо
к щели замка и воротился в кабинет успокоенный, что все в доме благополучно.
Анжелика лежала на
кровати. Он
подошел к ней.
Едва успели они спуститься в подполье, как Татьяна, словно разъяренная тигрица, бросилась
к нему. С нечеловеческим усилием вытащила наверх лестницу и захлопнула творило… Затем подвинула на него тяжелый кованый сундук, на сундук опрокинула тяжелый стол, скамьи,
кровать… Все это было сделано до того быстро, что злодеи не успели опомниться. Потом,
подойдя к печке, она вынула один из кирпичей, сунула руку в образовавшееся отверстие и, вынув толстый бумажник желтой кожи, быстро спрятала его за пазуху.
Тогда он вскакивал и, не веря своим глазам, ощупывал предметы:
кровать, стены,
подходил к запертой на замок двери и
к решетчатому окну.
Он
подошел к большому, крытому красным сафьяном дивану, стоявшему напротив роскошной
кровати с красным же атласным балдахином,
кровати, на которой он только что провел бесонную ночь, и грузно опустился на него. Кругом все было тихо. В доме еще все спали.
Ему казалось, что он лежит на
кровати в какой-то светлой комнате и
к нему попеременно
подходит то сморщенная худая старуха, то прелестная молодая девушка с тихой улыбкой на розовых губах.
«Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и,
подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у
кровати и тихо качала ребенка.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате видна была разбитая
кровать, и раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей
подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся и прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из-за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что́ делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не
подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился
к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни,
к высокой
кровати под шелковыми занавесами.