Неточные совпадения
Варвара (сходит по тропинке и, закрыв лицо платком,
подходит к Борису). Ты,
парень, подожди. Дождешься чего-нибудь. (Кудряшу.) Пойдем на Волгу.
Два
парня в новых рубахах, сшитых как будто из розовой жести, похожие друг на друга, как два барана, остановились у крыльца, один из них посмотрел на дачников,
подошел к слепой, взял ее за руку и сказал непреклонно...
Раза два-три Иноков, вместе с Любовью Сомовой, заходил
к Лидии, и Клим видел, что этот клинообразный
парень чувствует себя у Лидии незваным гостем. Он бестолково, как засыпающий окунь в ушате воды, совался из угла в угол, встряхивая длинноволосой головой, пестрое лицо его морщилось, глаза смотрели на вещи в комнате спрашивающим взглядом. Было ясно, что Лидия не симпатична ему и что он ее обдумывает. Он внезапно
подходил и, подняв брови, широко открыв глаза, спрашивал...
Он исчез.
Парень подошел к столу, взвесил одну бутылку, другую, налил в стакан вина, выпил, громко крякнул и оглянулся, ища, куда плюнуть. Лицо у него опухло, левый глаз почти затек, подбородок и шея вымазаны кровью. Он стал еще кудрявей, — растрепанные волосы его стояли дыбом, и он был еще более оборван, — пиджак вместе с рубахой распорот от подмышки до полы, и, когда
парень пил вино, — весь бок его обнажился.
Под ветлой стоял Туробоев, внушая что-то уряднику, держа белый палец у его носа. По площади спешно шагал
к ветле священник с крестом в руках, крест сиял, таял, освещая темное, сухое лицо. Вокруг ветлы собрались плотным кругом бабы, урядник начал расталкивать их, когда
подошел поп, — Самгин увидал под ветлой
парня в розовой рубахе и Макарова на коленях перед ним.
Девушки запевают: «Ай во поле липонька» — и уходят,
парни за ними, поодаль. Лель садится подле Снегурочки — и оплетает рожок берестой. Купава с Мизгирем
подходят к Снегурочке.
На улице показываются Малуша, Радушка, Малыш, Брусило, Курилка, Лель и другие
парни и девушки, потом Купава.
Парни с поклоном
подходят к девушкам.
Под влиянием этого же временного отсутствия мысли — рассеянности почти — крестьянский
парень лет семнадцати, осматривая лезвие только что отточенного топора подле лавки, на которой лицом вниз спит его старик отец, вдруг размахивается топором и с тупым любопытством смотрит, как сочится под лавку кровь из разрубленной шеи; под влиянием этого же отсутствия мысли и инстинктивного любопытства человек находит какое-то наслаждение остановиться на самом краю обрыва и думать: а что, если туда броситься? или приставить ко лбу заряженный пистолет и думать: а что, ежели пожать гашетку? или смотреть на какое-нибудь очень важное лицо,
к которому все общество чувствует подобострастное уважение, и думать: а что, ежели
подойти к нему, взять его за нос и сказать: «А ну-ка, любезный, пойдем»?
Парни медленно, тесной группой
подошли к Софье и жали ей руку молча, неуклюже ласковые. В каждом ясно было видно скрытое довольство, благодарное и дружеское, и это чувство, должно быть, смущало их своей новизной. Улыбаясь сухими от бессонной ночи глазами, они молча смотрели в лицо Софьи и переминались с ноги на ногу.
— Откуда молодцов бог несет? — спросил старый сказочник у нескольких
парней, которые
подошли к огню и робко озирались во все стороны.
Несколько человек
подошли к нему и стали толкать его.
Парень не знал, сердиться ли ему или нет; но один толчок сильнее других вывел его из сонного хладнокровия.
Белые редкие брови едва заметны на узкой полоске лба, от этого прозрачные и круглые рачьи глаза
парня, казалось, забегали вперёд вершка на два от его лица; стоя на пороге двери, он вытягивал шею и, оскалив зубы, с мёртвою, узкой улыбкой смотрел на Палагу, а Матвей, видя его таким, думал, что если отец скажет: «Савка, ешь печку!» —
парень осторожно, на цыпочках
подойдёт к печке и начнёт грызть изразцы крупными жёлтыми зубами.
— Хорошо. Это легко… Что же, ты
парню белому достанешься, Марьянка, а? а не Лукашке? — сказал Белецкий, для приличия обращаясь сначала
к Марьянке; и, не дождавшись ответа, он
подошел к Устеньке и начал просить ее привести с собою Марьянку. Не успел он договорить, как запевало заиграла другую песню, и девки потянули друг дружку.
Поверите ль, ребята? как я
к нему
подходил, гляжу: кой прах! мужичонок небольшой — ну, вот не больше тебя, — прибавил Суета, показывая на одного молодого
парня среднего роста, — а как он выступил вперед да взглянул, так мне показалось, что он целой головой меня выше!
Румянец живо заиграл тогда на щеках
парня, и лицо его, за минуту веселое, отразило душевную тревогу. Он торопливо вернулся в избу, оделся и, не сказав слова домашним, поспешно направился
к реке, за которой немолчно раздавались песни и крики косарей, покрывавших луга. Время
подходило к Петровкам, и покос был в полном разгаре.
Парень быстро тронулся с места, шатаясь на ногах,
подошел к Бенни и сказал...
Товарищи приняли Павла, как обыкновенно принимают новичков: только что он уселся в классе, как один довольно высокий ученик
подошел к нему и крепко треснул его по лбу, приговаривая: «Эка,
парень, лбина-то!» Потом другой шалун пошел и нажаловался на него учителю, говоря, что будто бы он толкается и не дает ему заниматься, тогда как Павел сидел, почти не шевелясь.
Хмельной старичишка, приехавший с молодым
парнем, готовился было начать рассказ о встрече своей с Антоном какому-то мельнику (что делал он без исключения всякий раз, как на сцену появлялось новое лицо), когда
к кружку их
подошел человек высокого роста, щегольски одетый; все в нем с первого разу показывало зажиточного фабричного мужика.
А она смотрит на меня всё ласковее: мне в то время восемнадцать лет минуло,
парень видный и кудрявый такой. И хотел я и неловко мне было ближе
к ней
подойти, я тогда ещё невинен перед женщиной жил; бабы на селе смеялись за это надо мной; иногда мне казалось, что и Ольга нехорошо улыбается. Не раз уже сладко думал про неё...
Он пошел с пригорка, а Харько все-таки посвистал еще, хоть и тише… Пошел мельник мимо вишневых садов, глядь — опять будто две больших птицы порхнули в траве, и опять в тени белеет высокая смушковая шапка да девичья шитая сорочка, и кто-то чмокает так, что в кустах отдается… Тьфу ты пропасть! Не стал уж тут мельник и усовещивать проклятого
парня, — боялся, что тот ему ответит как раз по-прошлогоднему… И
подошел наш Филипп тихими шагами
к вдовиному перелазу.
«Слышь,
парень, —
подошел раз
к Василию старый, бывалый в переделках бродяга, — как приедем на Соколиный остров, запасай ноги. Дело, братец, твое неприятно. Совсем табак твое дело!»
Парень подошел к стоявшему в углу полинялому ящику, похимостил что-то тут около него и, воткнув в дыру висевший на стене ключ, начал им вертеть. Оказалось, что это был небольшой органчик: «Трым-трым! Трым-трым!» — заиграл он мазурку Хлопицкого, и майор, как бы ведя под руку даму, нежно делая ей глазками, пошел, пристукивая ногами, откалывать танец.
— Врёшь, — повторил
парень раздумчиво и, тряхнув головою,
подошёл вплоть
к ней. — Погляди-ка в глаза мне — ну?
— Под вечер завтра
к леснику придут мужики из Броварок, трое, насчёт Думы желают объяснения. Вы сначала Авдея им пошлите:
парень серьёзный, язык-то у него привешен хорошо, и деревенскую жизнь до конца знает он. А после него — Алексея, этот озорник даже камень раздразнить может, а потом уж кого-нибудь из Егоров, для солидности. Вот так-то —
к людям надо осторожно подходить-то, а не то, что после скобеля да топором. Вы глядите, как я вам народ сгоняю, а? То-то!
К хороводу
подойдет,
парни прочь идут, а девкам без них скучно, и ругают они писаря ругательски, но сторожась, втихомолку: «Принес-де леший Карпушку-захребетника!» Прозвище горького детства осталось за ним; при нем никто бы не посмел того слова вымолвить, но заглазно все величали его мирским захребетником да овражным найденышем.
За два дня до Казанской Самоквасов поскакал во весь опор в Язвицы
к ямщикам. День был воскресный, в праздничных красных рубахах ямщики играли в городки середь улицы.
Подошел Петр Степаныч, поглядел на них и, заметив молодого
парня, что казался всех удалей, заговорил с ним...
Спервоначалу девицы одна за другой
подходили к Параше и получали из рук ее: кто платок, кто ситцу на рукава аль на передник. После девиц молодицы
подходили, потом холостые
парни: их дарили платками, кушаками, опоясками. Не остались без даров ни старики со старухами, ни подростки с малыми ребятами. Всех одарила щедрая рука Патапа Максимыча: поминали б дорогую его Настеньку, молились бы Богу за упокой души ее.
Молодой
парень, белобрысый и скуластый, в рваном тулупчике и в больших черных валенках, выждал, когда земский доктор, кончив приемку, возвращался из больницы
к себе на квартиру, и
подошел к нему несмело.
Выступил из толпы молодой широкоплечий
парень, волосом черен, нравом бранчлив и задорен. Всем взял: ростом, дородством, шелко́выми кудрями, взял бы и очами соколиными, да они у Пимена завсегда подбиты бывали.
Подошел он
к Чапурину, шапку снял и глядит бирюком — коли, мол, что не так, так у меня наготове кулак.
В то время не один по одному, как водится, а гурьбой ввалило в избу с дюжину молодых
парней. Маленько запоздали они — были на гулянке. В пустобояровском кабаке маленько загуляли, а угощал Илюшка, угождавший Лизавете так, что никто другой и
подходить к ней не смел.
— Хочу сапог попросить; свои избил, — отвечал
парень, вскидывая волосами и оправляя рукавицы за поясом. — Аль спит? А дядя Хведор? — повторил он,
подходя к печи.
— Петр в переводе значит камень, — говорил он,
подходя к своему дому. — Мой же Петр не камень, а тряпка. Гадюка на него насела, а он с ней нянчится, спихнуть ее не может. Тьфу! Есть же, прости господи, такие женщины! А? Где ж в ней стыд? Насела на
парня, прилипла и около юбки держит…
к шутам ее на пасеку!
Довольные, вышли оба из ворот. Вдруг
подошли к ним
парни.
— Домаша, а Домаша! — окликнул ее
парень,
подойдя к ней сзади.
Дворник, молодой
парень, послушав, что рассказывали о больном,
подошел к Алексею Кириловичу один и говорит ему: «Тпрусь, дурка!
Возвращаясь с кладбища, пошел я
к острогу. Рабочие выспались и косно брались за работу. В яме с известкой два
парня без толку болтали веселками, работа не спорилась, известка сваривалась в комья.
К неумелым
подошел крепкий, коренастый, невысокого роста старик. Хоть и стояли июльские жары, на нем была надета поношенная, крытая синей крашениной шубенка, а на голове меховой малахай.
В это время
к песеннику
подошел энергическим, большим шагом тот из провожаемых
парней, который был особенно высокого роста. Нагнувшись
к гармонисту, он что-то скаааа ему.