Неточные совпадения
Одни,
к которым принадлежал Катавасов, видели в противной стороне подлый донос и обман; другие ― мальчишество и неуважение
к авторитетам. Левин, хотя и не принадлежавший
к университету, несколько раз уже в свою бытность в Москве слышал и говорил об этом деле и имел свое составленное на этот счет мнение; он принял участие в разговоре, продолжавшемся и на улице, пока все трое дошли до
здания Старого Университета.
Сам же он во всю жизнь свою не ходил по другой улице, кроме той, которая вела
к месту его службы, где не было никаких публичных красивых
зданий; не замечал никого из встречных, был ли он генерал или князь; в глаза не знал прихотей, какие дразнят в столицах людей, падких на невоздержанье, и даже отроду не был в театре.
Мягкими увалами поле, уходя вдаль, поднималось
к дымчатым облакам; вдали снежными буграми возвышались однообразные конусы лагерных палаток, влево от них на темном фоне рощи двигались ряды белых, игрушечных солдат, а еще левее возвышалось в голубую пустоту между облаков очень красное на солнце кирпичное
здание, обложенное тоненькими лучинками лесов, облепленное маленькими, как дети, рабочими.
По панелям, смазанным жидкой грязью, люди шагали чрезмерно торопливо и были неестественно одноцветны. Каменные и тоже одноцветные серые дома, не разъединенные заборами, тесно прижатые один
к другому, являлись глазу как единое и бесконечное
здание. Его нижний этаж, ярко освещенный, приплюснут
к земле и вдавлен в нее, а верхние, темные, вздымались в серую муть, за которой небо не чувствовалось.
Самгин побежал, ощущая, что земля подпрыгивает под ним, в то же время быстро подвигая
к нему разрушающееся
здание.
На улице люди быстро разделились, большинство, не очень уверенно покрикивая ура, пошло встречу музыке, меньшинство быстро двинулось направо, прочь от дворца, а люди в ограде плотно прижались
к стенам
здания, освободив пред дворцом пространство, покрытое снегом, истоптанным в серую пыль.
Дойдя до конца проспекта, он увидал, что выход ко дворцу прегражден двумя рядами мелких солдат. Толпа придвинула Самгина вплоть
к солдатам, он остановился с края фронта, внимательно разглядывая пехотинцев, очень захудалых, несчастненьких. Было их, вероятно, меньше двух сотен, левый фланг упирался в стену
здания на углу Невского, правый — в решетку сквера. Что они могли сделать против нескольких тысяч людей, стоявших на всем протяжении от Невского до Исакиевской площади?
Самгин присоединился
к толпе рабочих, пошел в хвосте ее куда-то влево и скоро увидал приземистое
здание Биржи, а около нее и у моста кучки солдат, лошадей. Рабочие остановились, заспорили: будут стрелять или нет?
Прошло пять лет. Многое переменилось и на Выборгской стороне: пустая улица, ведущая
к дому Пшеницыной, обстроилась дачами, между которыми возвышалось длинное, каменное, казенное
здание, мешавшее солнечным лучам весело бить в стекла мирного приюта лени и спокойствия.
Китайцы и индийцы, кажется, сообща приложили каждый свой вкус
к постройке и украшениям
здания: оттого никак нельзя, глядя на эту груду камней, мишурного золота, полинялых тканей, с примесью живых цветов, составить себе идею о стиле
здания и украшений.
Было часов восемь вечера, когда он вдруг круто поворотил с дороги и подъехал
к одинокому, длинному, одноэтажному каменному
зданию с широким, во весь дом, крыльцом.
Мы не верили глазам, глядя на тесную кучу серых, невзрачных, одноэтажных домов. Налево, где я предполагал продолжение города, ничего не было: пустой берег, маленькие деревушки да отдельные, вероятно рыбачьи, хижины. По мысам, которыми замыкается пролив, все те же дрянные батареи да какие-то низенькие и длинные
здания, вроде казарм.
К берегам жмутся неуклюжие большие лодки. И все завешено: и домы, и лодки, и улицы, а народ, которому бы очень не мешало завеситься, ходит уж чересчур нараспашку.
Мы прошли около всех этих торговых
зданий, пакгаузов, вошли немного на холм,
к кустам, под тень пальм. «Ах, если б напиться!» — говорили мы — но чего? Тут берег пустой и только что разработывается.
К счастью, наши матросы накупили себе ананасов и поделились с нами, вырезывая так искусно средину спиралью, что любому китайцу впору.
По крайней мере со мной, а с вами, конечно, и подавно, всегда так было: когда фальшивые и ненормальные явления и ощущения освобождали душу хоть на время от своего ига, когда глаза, привыкшие
к стройности улиц и
зданий, на минуту, случайно, падали на первый болотный луг, на крутой обрыв берега, всматривались в чащу соснового леса с песчаной почвой, — как полюбишь каждую кочку, песчаный косогор и поросшую мелким кустарником рытвину!
Наконец, слава Богу, вошли почти в город. Вот подходим
к пристани,
к доку, видим уже трубу нашей шкуны; китайские ялики снуют взад и вперед. В куче судов видны клиппера, поодаль стоит, закрытый излучиной, маленький, двадцатишестипушечный английский фрегат «Spartan», еще далее французские и английские пароходы. На
зданиях развеваются флаги европейских наций, обозначая консульские дома.
После довольно продолжительной конференции наконец сочинили пять слов, которые долженствовали заключать в себе вопрос: «Где здесь французская отель?» С этим обратились мы
к солдату, праздно стоявшему в тени какого-то желтого
здания, похожего на казармы.
Несколько человек мужчин и женщин, большей частью с узелками, стояли тут на этом повороте
к тюрьме, шагах в ста от нее. Справа были невысокие деревянные строения, слева двухэтажный дом с какой-то вывеской. Само огромное каменное
здание тюрьмы было впереди, и
к нему не подпускали посетителей. Часовой солдат с ружьем ходил взад и вперед, строго окрикивая тех, которые хотели обойти его.
В то время когда Маслова, измученная длинным переходом, подходила с своими конвойными
к зданию окружного суда, тот самый племянник ее воспитательниц, князь Дмитрий Иванович Нехлюдов, который соблазнил ее, лежал еще на своей высокой, пружинной с пуховым тюфяком, смятой постели и, расстегнув ворот голландской чистой ночной рубашки с заутюженными складочками на груди, курил папиросу. Он остановившимися глазами смотрел перед собой и думал о том, что предстоит ему нынче сделать и что было вчера.
Он хотел подойти
к двери огромного мрачного
здания, но часовой не пустил его, а только позвонил.
Приведенный швейцаром гостиницы извозчик на сытой, крупной киргизке, запряженной в дребезжащую пролетку, подвез Нехлюдова
к большому красивому
зданию, у которого стояли часовые и городовой.
На дворе виднелось длинное бревенчатое
здание с стеклянной крышей, — не то оранжерея, не то фотография или театр; тенистый садик из лип, черемух, акаций и сиреней выходил прямо
к Узловке, где мелькали и «китайские беседки в русском вкусе», и цветочные клумбы, и зеркальный шар, и даже небольшой фонтан с русалкой из белого мрамора.
Таким образом, все происходит без малейшего сожаления церковного, ибо во многих случаях там церквей уже и нет вовсе, а остались лишь церковники и великолепные
здания церквей, сами же церкви давно уже стремятся там
к переходу из низшего вида, как церковь, в высший вид, как государство, чтобы в нем совершенно исчезнуть.
На месте храма твоего воздвигнется новое
здание, воздвигнется вновь страшная Вавилонская башня, и хотя и эта не достроится, как и прежняя, но все же ты бы мог избежать этой новой башни и на тысячу лет сократить страдания людей, ибо
к нам же ведь придут они, промучившись тысячу лет со своей башней!
Но вот работа кончена, все идут
к зданию.
В Медицинской академии есть много людей всяких сортов, есть, между прочим, и семинаристы: они имеют знакомства в Духовной академии, — через них были в ней знакомства и у Лопухова. Один из знакомых ему студентов Духовной академии, — не близкий, но хороший знакомый, — кончил курс год тому назад и был священником в каком-то
здании с бесконечными коридорами на Васильевском острове. Вот
к нему-то и отправился Лопухов, и по экстренности случая и позднему времени, даже на извозчике.
Америка — я ее очень уважаю; верю, что она призвана
к великому будущему, знаю, что она теперь вдвое ближе
к Европе, чем была, но американская жизнь мне антипатична. Весьма вероятно, что из угловатых, грубых, сухих элементов ее сложится иной быт. Америка не приняла оседлости, она недостроена, в ней работники и мастеровые в будничном платье таскают бревна, таскают каменья, пилят, рубят, приколачивают… зачем же постороннему обживать ее сырое
здание?
Летняя столовая была в небольшом тенистом садике, с огромным каштаном и цветочными клумбами, среди которых сверкали электричеством вычурные павильончики-беседки для ужинающих веселыми компаниями, а во всю длину сада тянулась широкая терраса, пристроенная
к зданию клуба в виде огромного балкона.
После революции лавки Охотного ряда были снесены начисто, и вместо них поднялось одиннадцатиэтажное
здание гостиницы «Москва»; только и осталось от Охотного ряда, что два древних дома на другой стороне площади. Сотни лет стояли эти два дома, покрытые грязью и мерзостью, пока комиссия по «Старой Москве» не обратила на них внимание, а Музейный отдел Главнауки не приступил
к их реставрации.
Особенным звуком звенит в моих ушах частый колокол, и я знаю: это старик сторож из кантонистов подошел
к углу гимназического
здания, где на двух высоких столбах укреплен качающийся колокол, и дергает за длинную веревку.
Своей медвежеватой походкой он подошел
к одному из классов, щелкнул ключом, и в ту же минуту оттуда понесся по всему
зданию отчаянный рев.
Карцер помещался во втором этаже, в самом отдаленном углу
здания.
К нему вел отдельный небольшой коридорчик, дверь которого запиралась еще особо.
Мост исчез, исчезли позади и сосны Врангелевки, последние грани того мирка, в котором я жил до сих пор. Впереди развертывался простор, неведомый и заманчивый. Солнце было еще высоко, когда мы подъехали
к первой станции, палевому
зданию с красной крышей и готической архитектурой.
В свои приезды, при закладке церквей, освящении различных
зданий [Об освящении еписк<опом> Мартимианом Крильонского маяка см. «Владивосток», 1883 г., № 28.] и обходе тюрем, они обращались
к ссыльным со словами утешения и надежды.
Земская больница в г. Серпухове, Москов. губ., поставленная роскошно и удовлетворяющая вполне современным требованиям науки, где среднее ежедневное число коечных больных в 1893 г. было 43 и амбулаторных 36,2 (13278 в год), где врач почти каждый день делает серьезные операции, наблюдает за эпидемиями, ведет сложную регистрацию и проч. — эта лучшая больница в уезде в 1893 г. стоила земству 12803 р. 17
к., считая тут страхования и ремонт
зданий 1298 р. и жалованье прислуге 1260 р. (см. «Обзор Серпуховской земской санитарно-врачебной организации за 1892–1893 гг.»).
А так как казенные
здания и службы при них не могут оставаться без надзора и без удовлетворения, то
к каждому таковому
зданию разрешаю назначать потребное число мужчин и женщин, показывая их по наряду по этим назначениям как сторожей, дровотасков, поломоек и проч., смотря по потребности» (приказ № 276).
И старых
зданий и старожилов среди служащих в Корсаковске относительно больше, чем на севере, а это, быть может, значит, что здешний юг более располагает
к оседлой и покойной жизни, чем оба северных округа.
В воздвижении великолепных
зданий к расточению нередко присовокуплялося и непонятие о истинном искусстве.
Из общей массы построек крупными
зданиями выделялись караванная контора с зеленою железною крышей и дом Груздева, грузно присевший
к земле своими крепкими пристройками из кондового старинного леса.
Низенькое бревенчатое
здание кабака точно присело
к земле, выкинув
к дороге гостеприимное крылечко, над которым вместо вывески была прибита небольшая елочка с покрасневшею хвоей.
Дети, взявшись за руки, весело побежали
к лавкам, а от них спустились
к фабрике, перешли зеленый деревянный мост и бегом понеслись в гору
к заводской конторе. Это было громадное каменное
здание, с такими же колоннами, как и господский дом. На площадь оно выступало громадною чугунною лестницей, — широкие ступени тянулись во всю ширину
здания.
Михаил Александрович на днях отправил табачницу вроде вашей, где представлена сцена, происходящая между вами, Бобрищевым-Пушкиным и Кюхельбекером. Он будет доволен этим воспоминанием, освященным десятилетнею давностию… [Сохранился рисунок 1830-х гг., где изображены И. Д. Якушкин, П. С. Бобрищев-Пушкин и М.
К. Кюхельбекер перед
зданием петровской тюрьмы (см. Записки И. Д, Якушкина, 1951, вкладка
к стр. 256); подлинный — в Пушкинском Доме.]
Здание сие построено на конце заводского селения по другую сторону речки, на ровном месте, примыкающем
к горе.
Они держали путь прямо
к старому казенному
зданию.
Дня через два на главной улице маленького уездного городка произошли два события: во-первых, четверней на почтовых пронеслась карета Мари; Мари сидела в ней, несмотря на присутствие горничной, вся заплаканная; Женя тоже был заплакан: ему грустней всего было расстаться с Симоновым; а второе — то, что
к зданию присутственных мест два нарядные мужика подвели нарядного Ивана.
А по сю сторону перегородки, прислонившись
к замасленному карнизу ее, стоят люди кабальные, подневольные, люди, обуреваемые жаждой стяжания, стоят и в безысходной тоске внемлют гимну собственности, который вопиет из всех стен этого мрачного
здания!
Они пошли от пруда по направлению
к главному
зданию господского дома.
Он круто повернулся и, в сопровождении адъютанта, пошел
к коляске. И пока он садился, пока коляска повернула на шоссе и скрылась за
зданием ротной школы, на плацу стояла робкая, недоумелая тишина.
Выйдя из дому, они взяли извозчика и поехали на конец города,
к реке. Там, на одной стороне плотины, стояла еврейская турбинная мукомольня — огромное красное
здание, а на другой — были расположены купальни, и там же отдавались напрокат лодки. Ромашов сел на весла, а Назанский полулег на корме, прикрывшись шинелью.
Первый из них, в свое время, был знаменит и, подобно прочим подвижникам русской земли, мечтал об увенчании
здания; но, получив лишь скудное образование
к кадетском корпусе, ни до чего не мог додуматься, что было бы равносильно даже управе благочиния.
К удивлению, старики не только не обиделись, но на другой же день, встретив меня на той же площадке, опять возобновили разговор об"увенчании
здания". На третий день — тоже, на четвертый — тоже… Наконец судьба-таки растащила нас: их увлекла домой, меня… в Швейцарию!!