Неточные совпадения
Самгин вдруг вспомнил слова историка Козлова о том, что царь должен будет жестоко
показать всю
силу своей власти.
— Я же полагаю, что государю нашему необходимо придется вспомнить пример прадеда
своего и жестоко
показать всю
силу власти, как это было показано Николаем Павловичем четырнадцатого декабря тысяча восемьсот двадцать пятого года на Сенатской площади Санкт-Петербурга-с!
Но при этом все ему хотелось вдруг принести ей множество каких-нибудь неудобоисполнимых жертв, сделаться ей необходимым, стать исповедником ее мыслей, желаний, совести,
показать ей всю
свою силу, душу, ум.
— Да, могу благодарить моего создателя, — сказала Марья Алексевна: — у Верочки большой талант учить на фортепьянах, и я за счастье почту, что она вхожа будет в такой дом; только учительница-то моя не совсем здорова, — Марья Алексевна говорила особенно громко, чтобы Верочка услышала и поняла появление перемирия, а сама, при всем благоговении, так и впилась глазами в гостей: — не знаю, в
силах ли будет выйти и
показать вам пробу
свою на фортепьянах. — Верочка, друг мой, можешь ты выйти, или нет?
Внутренний результат дум о «ложном положении» был довольно сходен с тем, который я вывел из разговоров двух нянюшек. Я чувствовал себя свободнее от общества, которого вовсе не знал, чувствовал, что, в сущности, я оставлен на собственные
свои силы, и с несколько детской заносчивостью думал, что
покажу себя Алексею Николаевичу с товарищами.
— А непонятно мне — на что они? Ползают и ползают, черные. Господь всякой тле
свою задачу задал: мокрица
показывает, что в доме сырость; клоп — значит, стены грязные; вошь нападает — нездоров будет человек, — всё понятно! А эти, — кто знает, какая в них
сила живет, на что они насылаются?
Достижению постыдной цели не служат здесь лучшие способности ума и благороднейшие
силы души в
своем высшем развитии; напротив, вся пьеса ясно
показывает, что именно недостаток этого развития и доводит людей до таких мерзостей.
«Анисья, ты у меня не дыши, а то всю выворочу на левую сторону…» Приказчица старалась изо всех
своих бабьих
сил и только скалила зубы, когда Палач
показывал ей кулаки.
Мы должны были в последних главах
показать ее обстановку для того, чтобы не возвращаться к прошлому и, не рисуя читателю мелких и неинтересных сцен однообразной уездной жизни, выяснить, при каких декорациях и мотивах спокойная головка Женни доходила до составления себе ясных и совершенно самостоятельных понятий о людях и их деятельности, о себе, о
своих силах, о
своем призвании и обязанностях, налагаемых на нее долгом в действительном размере ее
сил.
Он был высок ростом, необыкновенно широк в плечах, довольно толст и в то же время очень строен; грудь выдавалась у него вперед колесом, как говорится; нрав имел он горячий и веселый; нередко
показывал он
свою богатырскую
силу, играя двухпудовыми гирями, как легкими шариками.
Вихров велел сотскому
показывать дорогу и пошел. Мелков, очень слабый, как видно, на ногах, следуя за ним, беспрестанно запинался. Мужики шли сзади их. Время между тем было далеко за полдень. Подойдя к лесу, Вихров решился разделить
свои силы.
— Театр — это цивилизующая
сила, — ораторствовал Перекрестов, забравшись в дамскую уборную. — Она вносит в темную массу несравненно больше, чем все наши университеты и школы. Притом сцена именно есть та сфера, где женщина может
показать все
силы своей души: это ее стихия как представительницы чувства по преимуществу.
Под шиханом лесообъездчиками была устроена на высоких козлах трапеция, и на ней «господа»
показывали свою ловкость: Прейн вертелся как клоун и поражал всех живостью и
силой своего сколоченного жилистого тела.
Но этот чернобородый, который из Хивы приехал, в красном халате, говорит, что если, говорит, вы сомневаетесь, то Талафа вам сею же ночью
свою силу покажет, только вы, говорит, если что увидите или услышите, наружу не выскакивайте, а то он сожжет.
Он хвалил направление нынешних писателей, направление умное, практическое, в котором, благодаря бога, не стало капли приторной чувствительности двадцатых годов; радовался вечному истреблению од, ходульных драм, которые
своей высокопарной ложью в каждом здравомыслящем человеке могли только развивать желчь; радовался, наконец, совершенному изгнанию стихов к ней, к луне, к звездам; похвалил внешнюю блестящую сторону французской литературы и отозвался с уважением об английской — словом, явился в полном смысле литературным дилетантом и, как можно подозревать, весь рассказ о Сольфини изобрел, желая тем
показать молодому литератору
свою симпатию к художникам и любовь к искусствам, а вместе с тем намекнуть и на
свое знакомство с Пушкиным, великим поэтом и человеком хорошего круга, — Пушкиным, которому, как известно, в дружбу напрашивались после его смерти не только люди совершенно ему незнакомые, но даже печатные враги его, в
силу той невинной слабости, что всякому маленькому смертному приятно стать поближе к великому человеку и хоть одним лучом его славы осветить себя.
Басманов приписал успех
своего доноса действию тирлича, который он всегда носил на себе, и тем более убедился в его чародейной
силе, что Иоанн не
показывал ни малейшего подозрения и что хотя по-прежнему посмеивался над Басмановым, но был к нему довольно ласков.
Но история
показывает, что от Кесаря и до Наполеона, того и другого, и Бисмарка правительство есть по существу
своему всегда
сила, нарушающая справедливость, как оно и не может быть иначе.
Отдохнув за время словесной брани, разгорячась обидами, они снова бросаются друг на друга, ухая и подвизгивая, разбивая носы и губы. Теперь дерутся на глазах старших, и каждому мальчику хочется
показать свою удаль,
силу и ловкость.
Николай Артемьевич потребовал от нее, чтоб она не пускала
своей дочери к себе на глаза; он как будто обрадовался случаю
показать себя в полном значении хозяина дома, во всей
силе главы семейства: он беспрерывно шумел и гремел на людей, то и дело приговаривая: «Я вам докажу, кто я таков, я вам дам знать — погодите!» Пока он сидел дома, Анна Васильевна не видела Елены и довольствовалась присутствием Зои, которая очень усердно ей услуживала, а сама думала про себя: «Diesen Insaroff vorziehen — und wem?» [Предпочесть этого Инсарова — и кому? (нем.)]
Самого Гордея Евстратыча сильно подмывало желание потягаться с Жареным и
показать ему
свою силу.
Шум вокруг него вызывал и в нем желание кричать, возиться вместе с мужиками, рубить дерево, таскать тяжести, командовать — заставить всех обратить на себя внимание и
показать всем
свою силу, ловкость, живую душу в себе.
Мы стали подсмеиваться над Ах-м, рассказали в гимназии про его охоту к картинкам, — и резвые мальчики не давали ему прохода, требуя, чтоб он делился с другими
своим богатством и
показал им, как «мыши погребают кота», или как «Еруслан Лазаревич побивает несметную бусурманскую
силу».
Мы глубоко убеждены в том, что рано или поздно наша финансовая политика обратит, наконец,
свое внимание на старателей, как на могучую
силу в золотом деле; эта
сила теперь разрознена и подавлена, но дайте ей выход — и она
покажет себя.
Г-н Ратч и тут
показал бодрость
своего духа; он так проворно, с такою
силой, с таким размахом бросал комки земли на крышу гроба, так выставлял при этом ногу вперед и так молодецки закидывал
свой торс… энергичнее он бы не мог действовать, если б ему пришлось побивать каменьями лютейшего
своего врага.
— Ох, не тем я провинился, сударыня, а гордостью. Гордость погубила меня, не хуже царя Навуходоносора. Думал я: не обидел меня господь бог умом-разумом; коли я что решил — стало, так и следует… А тут страх смерти подошел… Вовсе я сбился!
Покажу, мол, я напоследках
силу да власть
свою! Награжу — а они должны по гроб чувствовать… (Харлов вдруг весь всколыхался…) Как пса паршивого выгнали из дому вон! Вот их какова благодарность!
— В твоих словах, может быть, и много правды, — отвечал я, — но ведь все, что ты сказал,
показывает только то, что необходимо изменить самую систему собирания статистического материала, а земская статистика, то есть желание земства знать текущий счет
своим платежным
силам, колебания в приросте и убыли населения, экономические условия быта, — самое законное желание. Вот ты бы и помог земству, собирал от нечего делать необходимые материалы.
Событие вспять не пойдет; однажды начав разоблачаться и
показав нам торс поразительной прелести, истина не наденет снова покрывала из ложного стыда; она знает
силу, славу и красоту наготы
своей [Следующая статья посвящена будет исключительно дилетантам-романтикам.].
Чеглов. Я!.. Повторяю тебе, я! И считаю это долгом
своим, потому что ты тиран: ты женился на ней, зная, что она не любит тебя, и когда она в первое время бегала от тебя, ты
силою вступил в права мужа; наконец, ты иезуит:
показывая при людях к ней ласковость и доброту, ты мучил ее ревностью — целые ночи грыз ее за какой-нибудь взгляд на другого мужчину, за вздох, который у нее, может быть, вырвался от нелюбви к тебе — я все знаю.
Не надеясь на
свои силы и желая найти совет и ободрение в ком-нибудь, начинающий поэт наш долго искал человека, которому можно бы было довериться и
показать стихи
свои.
И она
показывала ему книгу; Ордынов не заметил, откуда взялась она. Он машинально взял ее, всю писанную, как древние раскольничьи книги, которые ему удавалось прежде видеть. Но теперь он был не в
силах смотреть и сосредоточить внимание
свое на чем-нибудь другом. Книга выпала из рук его. Он тихо обнимал Катерину, стараясь привести ее в разум.
Пришед домой, комик сейчас же хватился
своей роли, но не нашел и, вероятно, догадался о постигшей ее участи; но это для него ничего не значило: он тотчас же написал всю роль на память и, как бы в досаду,
показал ее Анне Сидоровне; но та уже и отвечать ничего не могла, а только вздохнула и, чтобы отплатить неверному, ушла на целый вечер к одной соседке и там, насколько доставало у ней
силы, играла равнодушно в
свои козыри; но, возвратясь домой, опять впала в тоску и легла.
Широкоплечий, волосатый, толстошеий Толкачев, с маленькими и тупыми глазками,
показывал силу своих мышц, подымал гири и заставлял всех смотреть на себя и восхищаться: он был членом гимнастического общества, признавал одну только
силу и открыто презирал университет, студентов, науку и всякие вопросы.
А через неделю все забылось, и Толкачев опять
показывал силу своих мускулов и заставлял восхищаться ими, но теперь Чистяков не мог без ужаса смотреть на его красную толстую шею и огромный кулак и чувствовал себя в его присутствии таким беззащитным и слабым, как цыпленок перед ястребом.
Правда, что ты, может быть, не в
силах не рассердиться на того, кто оскорбил, обидел тебя. Но ты всегда можешь сдержаться от того, чтобы ни словом, ни делом не
показать своего сердца.
Поручик возжелал с первой же минуты
показать свою твердость и
силу, коими сам в душе намеревался немало полюбоваться, возжелал, что называется, сделать впечатление, или «faire une juste impression» [Произвести нужное впечатление (фр.).], как подумал он в буквальной точности.
Немалую
силу (без сомнения, подлежащую борьбе) являет в лице
своем здешний епархиальный архиерей Иосаф — оплот восточной схизмы, человек, пользующийся большим влиянием на паству. Есть некоторые признаки, по которым заключаю, что он может быть вреден. Впрочем, это
покажет будущее.
Сама Констанция Александровна предназначала для себя главные две роли: одну в тургеневской «Провинциалке», где прелестный Анатоль должен был изображать графа; другую — роль Татьяны в оперетке «Москаль Чарывник», ибо тут madame Гржиб могла
показать всю
силу и гибкость
своего очаровательного голоса.
Нет, — добавила она, — нет; я простая, мирная женщина; дома немножко деспотка: я не хочу удивлять, но только уж если ты, милый друг мой, если ты выбрал меня, потому что я тебе нужна, потому что тебе не благо одному без меня, так (Александра Ивановна, улыбаясь,
показала к
своим ногам), так ты вот пожалуй сюда; вот здесь ищи поэзию и
силы, у меня, а не где-нибудь и не в чем-нибудь другом, и тогда у нас будет поэзия без поэта и героизм без Александра Македонского.
Человек вглядывается в это, в отдалении указываемое ему, благо и не в
силах видеть его, сначала не верит этому благу и возвращается назад к личному благу; но разумное сознание, которое указывает так неопределенно
свое благо, так несомненно и убедительно
показывает невозможность личного блага, что человек опять отказывается от личного блага и опять вглядывается в это новое, указываемое ему благо.
— Что же теперь добрые люди скажут? Вот сердечный твой сынок старший, Павлуша нелюдимый, знать, более тебе по нраву пришелся! Тебе нужды нет, что он день-деньской шатается, да с нечистыми знается. Нет же ему моего материнского благословения! От рук он отбился, уж и церковь Божию ни во что ставит! Али его совесть зазрит, что он туда ноги не
показывает? Али его нечистые закляли? Али
сила небесная не пущает недостойного в обитель
свою? Намедни он… — вопила старуха.
— Что же теперь добрые люди скажут? Вот сердечный твой сынок старший, Павлуша нелюдимый, знать более тебе по нраву пришелся! Тебе нужды нет, что он день-деньской шатается, да с нечистыми знается. Нет же ему моего материнского благословения! От рук он отбился, уж и церковь Божию ни во что ставит! Или его совесть заела, что он туда ногу не
показывает? Или его нечистые заколдовали? Или
сила небесная не пускает недостойного в обитель
свою? Намедни он, — вопила старуха.
И проходят несколько лет в том, что этот человек, в одиночестве на
своем острове, играет сам перед собою жалкую комедию, интригует и лжет, оправдывая
свои деяния, когда оправдание это уже не нужно, и
показывает всему миру, чтò такое было то, чтò люди принимали за
силу, когда невидимая рука водила им.
Пьер с
своим знанием языков, с тем уважением, которое ему оказывали французы, с
своею простотой, отдававший всё, что у него просили (он получал офицерские три рубля в неделю), с
своею силой, которую он
показал солдатам, вдавливая гвозди в стену балагана, с кротостью, которую он выказывал в обращении с товарищами, с
своею непонятною для них способностью сидеть неподвижно и, ничего не делая, думать, представлялся солдатам несколько таинственным и высшим существом.
Француз-доктор, — стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая
показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, — неслышными шагами человека во всей
силе возраста подошел к больному, взял
своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался.
Но когда событие принимало
свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать
свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда всё население, как один человек, бросая
свои имущества, потекло вон из Москвы,
показывая этим отрицательным действием всю
силу своего народного чувства: тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленною.